Лучезарный

Эллан не знал, как относиться к себе «темному». Раньше намеки приятелей на излишнюю злобность казались ему смешными, теперь приходилось задумываться над каждым ерундовым поступком: «Сделал я так потому, что ленив и равнодушен сам по себе, или это настоящие проявления демонского начала?» Спросить было не у кого. Не с Арэлл же об этом беседовать. Хотя к ней хотелось держаться поближе. И вовсе не из-за любовных порывов, как чудилось ревнивому преторианцу.

Атэр усмехнулся. Гай, словно прочитав его мысли, сверкнул глазами из-под шлема и приблизился, заставив коня ехать бок о бок с лошадью эллана:

– Ты уверен, что твое убежище в Эллиде достаточно надежное?

Преторианец смотрел строго и требовательно. В седле держался твердо. Военная трабея сидела на нем, как влитая. Властный голос, уверенные движения. Иногда Атэру хотелось отвесить ему подзатыльник, чтобы прекратил командовать.

– Конечно, я уверен! Сколько раз можно повторять. Мы доберемся до старого храма Трисмеса. Под ним есть катакомбы, где можно укрыться. Я сам жил там довольно долго. И не я один.

– Ладно. Тогда сейчас главное – добраться до Эллиды.

Критобул, выехавший вперед, вдруг привстал в стременах, прищурился и сказал негромко:

– Вижу всадников. Шестеро. Двое нелунгов.

Все тут же, не сговариваясь, натянули поводья и принялись всматриваться в сторону предполагаемой опасности. Шесть конных стремительно приближались. Гай сжал рукоять спаты. Гермия судорожно вздохнула.

– Может, не заметят? – пробормотал Марк.

– Как же, не заметят, – ответил Атэр, чувствуя себя посреди холмистой пустоши, как на блюде, готовом к завтраку. – Едут сюда.

– Друзья мои… – пролепетал Октавий. – Понимаю, сейчас не время, но кто такие нелунги? Я что-то не вижу их, в глазах потемнело…

– Очень сильные полудемонические существа, – быстро ответил Юлий. – Выносливые, переносящие любую жару. Некрос использует их для патрулирования отдаленных земель. Говорят, у каждого нелунга общая душа с его конем. А еще…

Он вдруг замолчал и тревожно покосился на Атэра, будто опасаясь, что сказал лишнее, и эллан обвинит его в этом. Но тот смотрел в сторону всадников:

– Я говорил, давайте свернем. Так нет! «Здесь никто не ездит», – передразнил он Гая. – Нахлебаемся теперь!

– А может… – взгляд Октавия забегал по сторонам в поисках спасения. – Может нам бежать, пока они еще не слишком близко…

– Все успокоились! – Рявкнул Гай. – Бежать нельзя. Вызовут подмогу, догонят и убьют точно. Критобул, убери меч! Арэлл, Гермия, не забывайте, сейчас вы не девушки, а юноши. Атэр, закрой рот, вякнешь лишнее, и я сам тебя заколю. Октавий, помнишь, что говорить?

– Да, помню. Конечно, помню. Но нам вообще не надо было брать с собой рабыню. Я так и знал, из-за нее мы попадем в беду, – заныл Октавий, с ужасом глядя на приближающихся патрульных и почему-то обвиняя во всем Гермию.

Девушка презрительно глянула на него, высокомерно вздернула подбородок, и произнесла своим мелодичным, нежным голоском:

– Зря я надеялась, что твоя трусость имеет границы.

Несостоявшийся жрец побагровел. Марк одобрительно хохотнул, но тут же помрачнел.

– Всем молчать! – в последний раз предупредил Гай. – Говорить буду я.

Патрульный отряд приближался очень быстро. Впереди скакали двое нелунгов. Если издали их «коней» можно было принять за обычных, то чем ближе, тем заметнее делался красный оттенок их шкур. Отчетливо стали видны свирепые клыкастые морды и узкие глаза с продольными щелями зрачков. Мощные ноги заканчивались не копытами, а когтистыми лапами, под кожей бугрились мышцы. Подойди к такой лошадке – и она легко откусит тебе голову.

Судорожно сглотнув, Атэр перевел взгляд на седоков. Эти тоже были хороши. Кожа медного цвета, две щели вместо носа, узкие кофейные губы, красные радужки. Волосы, похожие на длинные жгуты черной соломы. Одежды на нелунгах не наблюдалось. Их мускулистые тела от пояса и ниже покрывали длинные красные лоскуты, похожие на ободранную и хорошо выдубленную кожу. Она же висела вдоль ребер «коней», скрывая ноги наездников до ступней с длинными загнутыми когтями на коротких пальцах.

Люди выглядели попроще. Распаренные, красные от жары солдаты из рэймской гвардии, одетые в кожаные лорики и вооруженные балтусами. Похоже, они слегка опасались своих демонических сослуживцев и сторонились их.

Отряд окружил беглецов, нелунги остановились поодаль.

– Кто такие? – Устало спросил гвардеец со значком декуриона[1 - Декурион – командир десятки воинов.], вытирая пот рукой. – Откуда?

– Едем из Рэйма, – ответил Гай спокойно и неторопливо. – Везем господина, – почтительно-сдержанный полупоклон в сторону Октавия, – в Балтис. Там ему приготовлено место младшего жреца в храме Его Могущества Некроса.

«Жрец» немедленно приосанился и снисходительно кивнул:

– Да, любезные, так и есть.

– Почему едете не по общей дороге? – настороженность исчезла из глаз солдата. Похоже, ему до смерти надоело мотаться по жаре в сопровождении злобных темных тварей и хотелось как можно быстрее избавиться от необходимости допрашивать мирных путешественников.

– На то была моя воля, – охотно пояснил Октавий. – Центральная дорога слишком шумна и многолюдна. Мне нужно отрешиться от всего земного и погрузиться в размышления о своем служении Великому.

Декурион равнодушно наклонил голову. Было видно – он не собирается вдаваться в подробности тонких чувств будущего служителя.

– Когда вам следует прибыть на место?

Гай не успел ответить. Один из нелунгов приблизился. Его конь громко принюхивался и скалился, показывая длинные белые клыки. Лошади обоих отрядов заволновались, лихорадочно переступая по песку. Хищные сородичи пугали их.

Атэр украдкой огляделся. Критобул положил руку на пояс рядом с рукоятью меча. Марк с беспокойством поглядывал на Гермию: та нервно кусала губы – казалось, еще немного, и она разрыдается или закричит. Еще бы, во время последней встречи с демонами девушке пришлось пережить не самые приятные минуты в жизни. Взор Юлия стал стеклянным, над чем эллан тут же мысленно ухмыльнулся: «…то ли думает, как спастись, то ли, следуя примеру Октавия, уже отрешился от всего земного». Арэлл разглядывала нелунгов невозмутимо, словно те были всего лишь занятными зверушками.

– Где Разрешение? – Голос нелунга звучал придушенно, как будто его горло с трудом выдавливало человеческие звуки.

– К-какое разрешение? – Октавий беспомощно оглянулся на Гая.

– Печать Владыки… – просипел второй, приближаясь, и Атэр с отвращением разглядел, что это женщина.

– Я… я надеялся получить его сразу, на месте, – выкрутился жрец.

Гвардейцы переглянулись, и на их лицах постепенно стало появляться выражение унылой покорности судьбе. Декурион положил ладонь на рукоять меча, засопел сердито, покосился на нелунга.

– Госпожа Нга-схи, вы уверены, что эти люди …

Та оскалилась не хуже собственной кобылы и прорычала:

– Молчи, смертный! У меня приказ Господина.

Солдат поспешил заткнуться, его лицо стало угрюмым и злым. Демоница внимательно оглядела путешественников и продолжила.

– Два преторианца. Мертвец, – взгляд в сторону Юлия. – Эллан. И две женщины. Странная охрана для служителя храма.

Подбородок Октавия задрожал.

– Я волен сам выбирать слуг! – визгливо воскликнул он. – Вы не можете нас задерживать!

– Не тебе, смертный, говорить, что я могу, а чего нет, – заявила она, высокомерно скривившись, и облизала красным языком черные губы. – Вы никуда не поедете до тех пор, пока я не поговорю с Господином.

Именно этого Атэр и опасался. Он оглянулся на замерших в тревоге спутников и сделал единственное, что пришло в голову. Изо всей силы стукнул лошадь пятками в бока, посылая ее вперед. Оказавшись рядом с Нга-схи, выпустил поводья. Одной рукой выхватил меч, в другую стянул часть накопленной силы и полоснул демонскую кобылу балтусом по крупу, а потом швырнул комок огня в ее приятеля. Меч скользнул по красной шкуре, не оставив даже царапины, зато магическое пламя угодило прямо в лицо мужчине-нелунгу. Тот закричал, его скакун взвился на дыбы с гневным рыком, но подробностей Атэр уже не видел. Он гнал свою испуганную лошадку, несущуюся во весь опор.