Сорочье царство

Игорь

Сорочье Царство существует в мире людей. Внутри мира людей. До него не нужно лететь, ехать, бежать, идти, его ненужно даже искать. Сотни людей проходят по узким или широким улицам, собирают грибы в знакомом лесу, плавают по предсказуемой речке и не догадываются, что стоит им только произнести определённый набор звуков (который сами жители Сорочьего Царства называют «Заветные слова»), как привычный им мир потеряет свои очертания, ибо они погрузятся в мир Сорочьего Царства. Правда ненадолго.

Вход в Сорочье Царство беспрепятственно открыт только для его коренных жителей. Ни один человек, не наделённый даром превращения, не сможет долго пробыть по собственной воле в нашем Царстве. Природа Царства просто-напросто отторгнет его, вернув туда, откуда он прибыл. Отторгнет прежде, чем он сумеет понять, где он находится. Даже у всемогущих Стражников лимит пребывания в Сорочьем Царстве ограничен семью днями. Хотя выражение «у каждого правила есть исключение» уже набило мне оскомину. А вам?

Марина

– Заждалась? – Игорь входит в мою девичью комнату, не постучавшись (Надо не забыть поругать нашу помощницу по хозяйству Катю за то, что она вот так запросто впускает Игоря в замок, подозреваю, что девушка в этого Стрёкота безнадёжно влюблена) Просто распахивает дверь и заходит. Он всегда был уверенным в себе, с самого детства, тогда я ещё могла произносить его имя без неприязни, как будто весь мир, включая человеческий – его собственный дом. Но я не вздрагиваю и не возмущаюсь. «Глупо ждать проявления простых человеческих чувств от «железной принцессы» – думаю я, но вслух произношу совсем другое:

– Глупо ждать от Стрёкота, а тем более от того, чей брат похитил ребёнка человеческого, соблюдения элементарных правил приличия. Почему тебя не арестовали Стражники?

Игорь высокий, крепкий, кареглазый. Кажется, в детстве, я была влюблена в него. Как давно это было, как будто не в этой жизни. А, может, и действительно не в этой?

Густые чёрные брови Игоря стремительно взлетают вверх. Я догадываюсь, какими словами он предпочёл бы мне ответить. Да и мне самой легче и проще было бы услышать от него именно такие слова. Но он справляется со своими эмоциями и говорит то, что положено говорить тем людям, чей отец лежит в палате интенсивной терапии центральной больницы Сорочьего Царства:

– Я надеюсь, что твой отец поправится…

Наверное, Игорь говорит искренне, но мне всё равно. Уж его чувств я точно щадить не намерена:

– Я не привыкла размазывать сопли по крыльям. Мы должны решать проблемы, которые возникли по вине твоего брата, – мне хочется побольнее ударить его словами. Не только сейчас, всегда. При любой нашей встрече. Стрёкоты, как же они все мне ненавистны!

– Я предполагаю, где может скрываться Сава, – спокойно, размеренным тоном сообщает мне Игорь, как будто говорит о том, где можно купить подходящий костюм для прогулок верхом.

«Ему наплевать на судьбу Сорочьего Царства, поэтому он так и спокоен.»

– Да неужели? Стражники весь людской мир с ног на голову перевернули и…

– Его нет в мире людей. Он здесь.

– Здесь, – я кручу головой в разные стороны, как будто высматриваю Савелия. – К твоему сведению они его и здесь искали, но безрезультатно. Откуда ты знаешь, что он в Сорочьем Царстве?

– Сорока на хвосте принесла.

– Сорока на хвосте, значит… – я делаю паузу, прежде чем бросить свои обвинения в лицо этому наглому Стрёкоту. – Это по вашей вине мой отец находится в больнице, и неизвестно выживет ли он! Не говоря уже о том, что Стражники угрожают будущему Сорочьего Царства. А ты позволяешь себе…

– Мы постараемся найти Саву в положенный срок. Так что будем надеяться, что Сорочьему Царству не грозит гибель, – прерывает мой словесно-обвинительный поток Игорь.

– «Будем надеяться?» Ты называешь себя главой Стрёкотов! Вожаку не пристало выражаться такими фразами. Вожак должен знать точно, а не «надеяться» на милости судьбы. Я уже умалчиваю о том, что вожак никогда не допустит, чтобы его народ попал в такую ситуацию. Ты даже не глава своей семьи, твой брат…

– Сава идёт к Обособленным, таково моё мнение, и я сказал об этом Стражникам, поэтому меня и не арестовали. Хотя ты, по всей видимости, желала бы обратного, – Игорь выжидающе смотрит на меня.

Интересно, а какого именно ответа он от меня ждёт? «Да, я хотела, чтобы тебя арестовали Стражники?». Такого вслух не говорят, поэтому я предпочитаю благоразумно промолчать. Что он там сказал про Обособленных?

– И я не называл себя главой Стрёкотов, – продолжает Игорь. – Мы никогда не хотели делить Сорочье Царство на… подгруппы.

– Теперь ты обвинишь нас в междоусобице? Не для того ли, чтобы отвести вину от своей… подгруппы, ты так, кажется, сказал?

– Я никого ни в чём не виню, но с тех пор, как Сорокам вновь после долгого перерыва было позволено навещать людской мир, именно вы придумали разделение…

– А Стрёкоты, получается, с белыми крыльями? – кажется, я злюсь.

– Ты злишься? – вскидывает бровь Игорь. – Ничто человеческое тебе не чуждо, железная принцесса?

– Ошибаешься, драгоценный, – я даже позволяю себе усмехнуться. – Я не злюсь. Я посмотрела на ситуацию твоим нелепым зрением. Зрением Стрёкота, – добавляю я. А в это время в моей голове вертится только одна фраза «Сава идёт к Обособленным». Какого шэкка… Быть этого не может. Живой лес не пропустит Сороку без Стражника.

– Мы сейчас будем выяснять на чьей стороне правда? Или всё же составим план действий? – спокойно, будто даже лениво, спрашивает меня Игорь.

Я не удостаиваю его ответом. План действий? Найти его братца и отдать его на растерзание Стражникам. Пусть делают с ним, что хотят, лишь бы Царство моё не трогали.

Не дождавшись от меня ответных слов, Игорь продолжает:

– Я хочу заключить мир. Или мы договариваемся, и я иду искать Саву или ссоримся дальше и попутно ждём, когда Стражники применят наказание. Твоей сестре скоро пятнадцать. А нам случайно повезло, что мы уже миновали этот критический возраст.

– Не смей упоминать мою сестру! И не смей упоминать Пикал! Вам, Стрёкотам, всегда было наплевать на нас. А отец только и искал вам оправдания перед лицом Стражников. Вы виноваты во всём. Из-за вас он лежит в больнице в таком состоянии. Вы практически уничтожили Сорочье Царство своим непомерным любопытством. Если вам мало нашего Царства, убирались бы в людской мир. Так нет. Вам нужно всё. Это вас надо наказывать. Вы должны исчезнуть с лица Земли. Вы, а не Пикалы. Мы тут ни при чём.

– Марина, сейчас не время выяснять, кто и в чём виноват, – Игорь вздыхает, неужели я сумела внушить ему чувство вины?..– Через несколько дней я собираюсь идти к пещере, через лес, искать своего брата. Со мной идёт Марк Степанов. Мы вернём Саву и выясним, где он спрятал ребёнка.

Никто из Сорочьего Царства не сможет пройти сквозь пещеру, если у него нет специального ключа, открывающего проход. С чего он взял, что его братец у Обособленных? Да что там пещера? Лес его не пропустит. Какая ерунда! И Стражники в это поверили?

– Почему ты решил, что твой брат идёт туда? Разве у него есть ключ? Он облапошил кого-то из Стражников? Или они проявили чудеса милосердия и отдали ему ключ добровольно? Я уж умалчиваю о том, ни одна Сорока не может гулять по лесу без сопровождения Стражника. Как, впрочем, никогда ни один Стражник не сможет пересечь лес без сопровождения Сороки. Это установлено издревле Старой Сорокой.

– Сава всегда был отчаянным. Его с детства манили истории о мире Обособленных. И однажды он смог пересечь лес и дойти до пещеры. Да ты знаешь эту историю, он рассказывал. Но ему тогда никто не поверил.

Действительно, где-то полгода назад брат Игоря ушёл в лес и пропал дней на десять. Естественно, без Стражников мы далеко в лес сунуться не могли. А рассказывать им о произошедшем не хотел Игорь. Когда Савелий вернулся он просто сказал, что прошёл тропой Обособленных до самой пещеры. Но ему не поверили, естественно. Во-первых, у него с детства непомерно развитая фантазия. Во-вторых, вышеуказанный закон никто не отменял.

– Это просто россказни твоего полубезумного брата. Он не особенный, ничем не выдающийся Стрёкот. Почему лес должен был позволить ему пройти?

– А почему бы и нет? У каждого правила…Может быть, он был вознаграждён за свою отчаянность? За то, что верил до конца и не прекращал попыток перейти лес? За то, что не хотел оставлять всё, как есть? За то, что он хотел дать Обособленным и второй шанс, а не смирился с настоящим положением дел, как все мы? – мне кажется, или я в самом деле слышу обвиняющие нотки в его голосе. Да как он смеет!

– Тогда почему бы ему просто не спрятаться в лесу, раз уж тот ему так благоволит? Зачем ему идти к Обособленным?

– Ну нельзя же вечно прятаться, – снисходительно отвечает Игорь. – Один в лесу. Всю жизнь? Нет. Я знаю своего брата. Он пошёл к людям, ему нужна помощь. И он надеется получить её у Обособленных, раз уж Сороки не помощники ему. Помимо основного входа в пещеру, ключи от которого хранятся у Стражников, существует и другой проход. Значит, это не миф…

– Другого прохода не существует. Это такой же бред…

– Как возможность превращения людьми в сорок, – заканчивает за меня Стрёкот.

– Твой брат – преступник. Он преступил самый главный закон – похитил человеческого ребёнка. Так или иначе, ему грозит заключение, – эти слова я произношу со злорадством, признаю.

– Мы не знаем, что произошло там на самом деле. Для этого мы и пойдём искать Саву в мир Обособленных. Где же ещё ему искать убежища, как не у тех, о ком он так радел? – Игорь молчит некоторое время. А потом добавляет тихо – тихо, так что я еле слышу его вопрос:

– Ты ведь тоже задаёшься вопросом, как там они, Обособленные, живут за лесом, за горами?

– Как и другие жители Сорочьего Царства. Время от времени. – отвечаю я, надеясь, что голос мой не дрожит.

Да. Никто не мог пересечь лес без сопровождения Стражников. Стоит только зайти чуть глубже и кажется, что сами деревья противятся твоему проходу. Только тебе почудилось, что ты нашёл удобную тропинку, ты начинаешь идти по ней, а деревья уже цепляют тебя за лицо, царапают кожу, рвут одежду, и норовят ударить по глазам. Если ты пытаешься пройти в образе сороки, то за лапки тебя цепляют травы, и путают, путают, путают. Я никогда не могла зайти далеко вглубь леса. А вот Сава пересёк его. По его словам.

Любой житель Сорочьего Царства хоть раз в жизни задавался хотя бы мысленно вопросом, что там, по ту сторону леса и по ту сторону гор. Людской мир Стрёкоты пролетели вдоль и поперёк. К тому же, газеты, журналы, видео из мира людей было доступно и нам, Пикалам, жителям Сорочьего Царства, добровольно отказавшимся от посещений мира людей.