Тайна звездной башни

– Для начала я предлагаю хаотично побросать сгустки энергии, лишь соблюдая направление, иными словами, пристреляться. Далее определяете при помощи изученных формул дальность и силу удара, после чего стараетесь попасть точно в цель. Десять поверженных мишеней позволит вам получить зачет и не посещать мои занятия весь оставшийся осенний сезон.

Народ загалдел. Кто-то начал бахвалиться своим мастерством. Послышался восторженный вой – один из зверей не сдержал избыток эмоций.

– Прошу, – дал отмашку профессор.

И вот тут-то выяснилось, что попасть в мишень не так уж просто, как это поначалу показалось первокурсникам.

Огненные шары летели в направлении цели, но либо не достигали даже середины пути, либо уходили далеко за пределы поля и, ярко вспыхнув, впитывались в защитный купол полигона.

– Пора вспомнить формулы, – отдал приказ профессор Филлек.

Снаряды в руках студентов стали меньше, очертания – четче, вращения энергии внутри шаров – замедлилось. Теперь редкий случай, когда сферы доходили до защиты. Удары становились прицельнее. Однако мишени по-прежнему оставались неприкосновенны.

– Танай, почему стоим без дела? Я не ясно обозначил задание? – Как я ни пряталась за спинами сокурсников, профессор все-таки заметил мой простой. – Прошу немедленно подойти ко мне.

Я поплелась к профессору Филлеку, на самом деле мечтая броситься со всех ног в обратную сторону.

– В чем проблема, Танай? – с нетерпением в голосе поинтересовался мужчина. – Вы великолепно справлялись с теоретической частью предмета. Отчего не желаете опробовать формулы на практике?

Я опустила пониже голову, занавешиваясь волосами. Что я могла ответить? Что я – землянка и магии во мне отродясь не было? Ага, и подписать себе смертный приговор?

– Я намеревался порекомендовать ректору обратить особое внимание на талантливого студента, с каждым днем вы радовали меня своей любознательностью все больше и больше. Что случилось?

Я тяжело вздохнула.

– Да выпендривается он! – подсказал кто-то из «доброжелателей». – Мол, ему и практиковаться не нужно, и так хорош во всем.

– Танай, вы подтверждаете слова Лебушка?

Я отрицательно качнула головой, ощущая, как пламенеют мои щеки и уши.

– Что ж, в таком случае прошу применить свои знания на практике. Сейчас же.

Я даже не шелохнулась. А смысл?

– Вы меня слышали, Танай?

– Да, профессор.

– В таком случае вы просто игнорируете мои просьбы.

– Нет, профессор.

– Студенты, довольно! – остановил упражняющихся ребят мужчина. – Теперь позволим выдающемуся студенту показать всем, как должно выполнять данное задание.

Я прикусила до крови губу и шагнула к поребрику, место к которому специально для меня тут же освободили студенты.

– Приступайте, – с издевкой произнес Филлек.

Мне не оставалось ничего другого, как делать бессмысленные пассы руками. Не сомневаюсь, вышло потешно. Народ катался по траве, даже не пытаясь сдержать рвущийся наружу хохот. Нет, даже ржач, так как образовавшуюся какофонию из гоготания, подвизгивания и кашля иначе назвать не выходило.

У меня пылало уже не только лицо, кажется, бордовый окрас распространился от пальцев ног до кончиков волос. Ком, застрявший в горле, так и норовил прорваться градом слез, но я сдерживалась, памятуя о своей принадлежности к якобы мужскому полу. Рыдания звери мне точно не простят.

Спас меня колокол, оповещающий об окончании урока.

– Поня-а-атно, – процедил профессор и сжал губы в тонкую линию. Он просверлил меня недовольным взглядом, что-то обдумывая. Спустя долгую, я бы сказала, бесконечную минуту он выдал: – Что ж, умолять не стану. Если к осеннему зачету вы не облагоразумитесь, то поблажек не ждите.

– Профессор, – проблеяла я, но тот на меня уже не обращал никакого внимания, раздавая комментарии студентам по итогам занятия.

– До чего ты жалок в своем бахвальстве, – фыркнул кто-то из проходящих мимо меня однокурсников.

А что еще они могли подумать после того, как изначально настоящий Танай демонстрировал отличное владение магией? Это мне Эдгард поведал, когда после обеда утянул меня на прогулку по замковому парку.

– Пока теплые деньки, нужно насладиться ими всласть. Зарядиться солнечными лучами до весны. Зимой в этой местности почти все время пасмурно.

Мы расположились с Эдгардом под многолетним вязом, усевшись прямо на ворох опавшей багряной листвы. Откинувшись на испещренный морщинами ствол, вытянули ноги. Солнце действительно припекало так, словно хотело напоследок хорошенько прогреть землю, прежде чем она скроется под снежным покровом.

Я щурилась, поглядывая на чистое, без единого облачка лазурное небо и с удовольствием вдыхала воздух, напоенный густыми ароматами осени. Лето давно прошло, но оно упорно цеплялось обрывками своего пестрого платья за ветви деревьев и кустов, оставляя то здесь, то там пятна зелени, удивляя пышными букетами цветов, стойкими к ночным заморозкам, прорастая островками свежей поросли среди клочков пожухлой травы.

– Хорошо-то так! – прошептала я, улыбаясь теплым лучикам, ласкающим мои щеки.

– Согласен, – поддакнул Эдгард, лениво потянувшись. – В карцере ни вкусного обеда, ни солнца, ни даже клочка неба…

– Ты о чем?

– О том, что тебе грозит за открытое неповиновение профессору Филлеку.

– Эдгард, – возмутилась я, – не специально я, понимаешь? Не специально!

– Да как так? Я же своими глазами видел тебя во время приема в академию! И все видели. В магии ты сильнее многих первокурсников. Сам ректор отметил твой высокий потенциал.

– Я не помню как, – призналась я и со злости ударила по земле. Багрянец листвы разметался в разные стороны.

– Не понял? – уставился на меня Эдгард.

– Чего ты не понял? – В сердцах я даже повысила голос. – Не помню, как доставать из себя магию. Не чувствую я ее совсем. И не знаю, как создавать энергетические сферы, которыми все швырялись с такой легкостью. Я полный профан в практике! Теперь понял?

– Не совсем. Как можно забыть про магию? Ты же не забыл, как ходить, есть, пить, спать, дышать, в конце концов.

Что за глупое сравнение?

– Дышать? Кажется,… вот сейчас… забыл. – Я схватилась за горло, изображая приступ удушения. Захрипела, будто от недостатка воздуха, закатила глаза. Мой громкий всхлип заставил Эдгарда очнуться от ступора и вскочить на ноги. Но он тотчас упал на колени и пополз ко мне. Я кульком повалилась на землю и задержала дыхание.

– Танай! – вскричал перепуганный Эдгард и, схватив меня за плечи, принялся трясти. – Танай! Приди в себя! Дыши! Пожалуйста, Танай! Ты не можешь!.. Вот так!.. Танай! Очнись же!

Я сдалась на хлесткой пощечине.

– Да живой я, живой, – оттолкнула я Эдгарда и приняла сидячее положение.