Рискованный флирт, или Дракон моих грёз

Я торопливо обернулась и наткнулась на девицу лет шестнадцати.

– Я Фия, ваша новая горничная, – она чуть присела и разгладила белый передник, аккуратно повязанный поверх коричневого платья. Прямо как у школьницы советских времен. – Господин Чарльз приставил меня к вам в услужение.

– Прекрасно, – выдала я.

Хоть будет кому платье зашнуровать, а то уже замучилась, не ровен час спадет.

– Вашей милости будет что-либо угодно? – девчушка вновь вежливо присела.

– Будет. Хотелось бы умыться с дороги.

– Я могу приготовить ванну. А пока ваша милость будет ее принимать, я вычищу платье. Господин Чарльз сказал, что багажа пока ждать не следует.

Девушка изо всех сил старалась мне угодить. Прилежно улыбалась на словах «ваша милость» и таращила глаза.

– Тебя недавно повысили до горничной? – догадалась я. – И это первое серьезное поручение?

– Ох, ваша милость! Я вас не подведу, честное слово! Я все-все умею, видела, как Марта хозяйку обихаживает, я тоже так смогу! Вы не сомневайтесь! – затараторила она, выхватывая у меня из рук плащ.

– А кто такая Марта?

– Горничная госпожи Ильмон.

– А кто такая… Ах да, – я вовремя прикусила язык. Под госпожой Ильмон, вернее всего, имелась в виду мать Чарльза, супруга моего еще незнакомого дядюшки.

Кивнув собственным мыслям, я стянула с головы шляпку и обернулась к Фие, чтобы попросить приготовить ванну, но вдруг наткнулась на ее безмерно потрясенный взгляд.

– В чем дело?

– Ни в чем, ваша милость, – опустила взор девушка. – Вы будете купаться?

– Буду.

Она поспешила мимо меня к неприметной двери, ведущей в личный санузел, но я успела ловко перехватить ее за руку.

– Что не так? – прищурилась я. – Ты выглядела слишком удивленной.

– Но ваша милость… – Фия чуть покраснела. – Ваша милость не побрила голову, как делают все вдовы.

Если бы челюсть могла упасть на пол по-настоящему, она бы упала, честное слово. Ибо моему удивлению не было предела. В смысле сбрить?..

Совсем ополоумели?! Я, конечно, не ханжа, но волосами дорожу и ради моды, традиций и прочих глупостей прощаться с ними не намерена. Зря, что ли, их растила до задницы? Столько денег на специальные шампуни и лосьоны потратила? Да я, между прочим, даже не красила их ни разу, чтобы не испортить! А тут – сбрить. Нет уж, товарищи, лучше считайте меня невоспитанной, чем гордитесь, что я лысая.

– Супруг очень любил мои волосы. В память о нем оставила, – прискорбно сообщила я. – А так бы, конечно, первым делом остригла, но… – что именно «но» уточнять не стала, просто глубоко и печально вздохнула.

Девушка была истинным шестнадцатилетним созданием и яро верила в романтику, поэтому умиленно всхлипнула и закивала.

– И правильно, ради памяти можно! Да и жаль такую красоту сбривать. Люди говорят, что потом волосы темнее вырастают, от скорби, значит. А вы такая светленькая, что с темными локонами сами на себя не похожи будете.

Она еще что-то щебетала, а я кивала в такт словам и думала, что кузен вряд ли оценит мою шевелюру, если увидит. Его сказкой про память о супруге не проймешь. Придется выкручиваться.

Но это все потом, а пока можно с наслаждением сбросить с себя платье и залезть в ванну с пеной, которую уже набрала горничная. Красота!

Фия оказалась просто волшебницей. Так умело и быстро почистить наряд не каждый сумеет. Она помогла мне облачиться, затянула шнуровку (мама дорогая, а как дышать-то?!) и подала шляпку. Я хотела было удивиться: головной убор в помещении? Но, поразмыслив, решила, что вряд ли местные красотки щеголяют бритым черепом на людях, наверняка прячут. Между прочим, шикарно придумано. Обстриглась и горюй спокойно, шляпка лысину скрывает, вуаль – заплаканную мордашку. Пока волосы не отрастут, о новых романах можно позабыть.

– Господин Чарльз ждет вашу милость на обед. – Горничная заправила мне под шляпку нечаянно выпавший локон.

– А почему он господин Чарльз, а я «ваша милость»?

– Вы еще не приказали, как к вам правильнее обращаться.

– Госпожа Алиссия. Этого будет довольно, – я улыбнулась. На две недели девчушка станет моим доверенным лицом, а значит, стоило выказать немного благодушия. – И не говори никому про волосы, пожалуйста. Не хочу сплетен.

– Конечно, ваша ми… госпожа Алиссия. Можете на меня положиться. – Фия подбежала к двери, чтобы распахнуть створки и указать дальнейший путь.

Благодарно кивнув, я направилась обедать. Но, подходя к столовой, услышала чей-то голос. И он определенно принадлежал не Чарльзу.

Глава 3

Кузен разговаривал со странным мужчиной в форме. Невысокий, полноватый, с длинными моржовыми усами, он производил двоякое впечатление: ему хотелось верить и делиться всеми жизненными подробностями и в то же время сбежать подальше. Особенно напрягало, что Чарльз обращался к мужчине «господин ротмистр».

– Алиссия! Вот и вы, – кузен явно обрадовался, заприметив меня. – Позвольте представить ротмистра Штефана из сыскной службы. У него есть к вам пара вопросов.

Сколько раз за сегодняшний день я ловила сердце в пятках?.. Сейчас оно вновь оказалось там. Почему-то мне показалось, что этот моржовый офицер не на дружеский чай зашел.

– Добрый день, господин ротмистр, – я повторила обращение за Чарльзом и поправила вуаль.

– Добрый, госпожа Спиверт, – кивнул офицер. – Прошу прощения, что так внезапно, но я узнал, что господин Ильмон был сегодня на вокзале, встречал вас.

– Все верно, я приехала дневным поездом. А в чем, собственно говоря, дело?

– Ох, ситуация, прямо скажем, нехорошая, – офицер покачал головой. – Поутру в наш город прибыла княгиня Кох, вдова Алихарда Коха, вы наверняка его знаете. Кудрявый такой был, пока не полысел. А полысел он как раз после того, как супруга застала его с Рыжей Бет! Вы, должно быть, про нее тоже слышали, недалеко от площади Золотого Колокола живет. Говорят, она недавно прогнала самого Кабаньего Глаза… Вот про него вы не должны слышать, кхм, не по статусу вам это отрепье, – сказал офицер и улыбнулся, обнажив неполный комплект зубов.

Я немного ошалела от неожиданных знакомых, которых, оказывается, должна была знать, но потом глянула на Чарльза и заметила его скептический взор, брошенный на ротмистра.

– Простите, – сказала я, чуть расслабившись. – Я впервые в городе и еще не успела обзавестись приятелями.

– Правда? Ничего, у нас люди дружелюбные, – мужчина окинул меня с ног до головы пристальным взором. – Княгиня Кох сегодня приехала и, оставив чемоданы, отправилась искать извозчика. Ее не было чуть больше получаса, но за это время кто-то украл ее вещи.

– Да что вы говорите?

– Разворошили чемоданы с вещами покойника и с ее собственными нарядами. Но похитили только вдовий наряд.

– Какой ужас! – ахнула я, прижимая руку к груди. Где сердце? Все еще в пятках? Там ему самое место. – Кто же мог позариться?

– Вот и я думаю: кто?

Офицер так настойчиво сверлил меня взглядом, что я уже готова была попрощаться со свободой и жизнью.