Записки старого хрыча(зачеркнуто) врача

И я ей, как сотне ее предшественников, стандартно отвечаю, что только бы спасибо ей за это сказал, но кто же в этом зоопарке работать согласится?

Отвечать отвечаю и одновременно справку пишу – что, дескать, девушка здорова, как сто быков и корова, и что наблюдаться ей у меня никакого смысла нет (что полностью соответствует действительности). Точка.

Вручаю ей написанное и выдворяю за обитую металлом толстенную дверь, открывающуюся наружу.

Продолжаю посевную, то есть сею как обычно – разумное, доброе, вечное.

Тут – удар в металлическую дверь: один, второй, третий, и мощный поток угроз – порвать мне рожу, прибить меня, и так

далее, и тому подобное. Это девушке кто-то перевел текст, на писанный мной, и в ней взыграла женская слабость – действительно, человек еле на ногах стоит, холестерол высокий, а как тяжело такие причиндалы (сиськи с жопой) таскать!.. Словом, больная кинулась мне мстить. Горячая женщина в борьбе за существование – за мой же, между прочим, счет: за счет вычитаемых у меня налогов. Такая слабость у нее, а дверь почти снесла! Просто сцена из фильма «Солярис» получилась, где созданный разумным океаном женоподобный фантом с легкостью крушил металл. Мне бы ее слабость на недельку!..

Ну, как водится, была вызвана полиция, куда вскоре уехал и я – давать показания.

Сижу, жду следователя. И тут заходит какой-то полицейский, в чинах и погонах, по виду скорее выходец из Ирака, но я и североафриканцев таких встречал. Смотрит он на меня и говорит: – Ну ты, Мишка, совсем стал того! Своих не узнаешь!

Боже – это же мой тезка Х., московский добрый приятель, коллега по сионизму!

Вот радость-то! Пятнадцать его не видел! И если б не Грудастая, хрен бы я попал в отделение, где мой друг дорабатывает до пенсии.

Чем же закончилась эта история?

На девушку было заведено дело в полиции и вынесен приказ, запрещающий ей даже приближаться к психсараю. Короче, отлучили ее от дел месяца на два.

А потом я покинул психсарай города С.

Но, как мы помним, у нашей девушки характер был упорный, поэтому после нашего прощания без слез она возобновила штурм психсарая. Штурмовала она его с новыми жалобами, похожими на то, что в авиации называется «флаттер» – мелкая вибрация во всем теле: «у мине все мясо дрожит».

В результате пришедший после меня доктор написал ей то, что нужно, куда нужно и в нужном количестве.

И стала она «инвалидка».

Шин-шин, откройся!

Итак, сидит себе, ну скажем, секретарша Яфа, в иллюминаторе. Перед окном (простите, иллюминатором) иногда проплывают тенями какие-то зануды и что-то просят, но ей некогда. Она застыла у компьютера и хочет послать сыну цветы. А как – не знает! Поэтому она начинает орать в пространство: «Доктор! Доктор!» Прибегаю, а у меня, как всегда, дел навалом, население с криком «нам только справку!» цепью наступает на кабинет. Прямо как каппелевцы в фильме Чапаев – только те наступали молча.

–

Что такое? Случилось что-нибудь?

–

Да, я не могу послать цветы!

Я посоветовал позвонить моей жене – говорю, она тебе мигом все объяснит. Она знаешь, как в компьютерах разбирается! Ого-го! Сила!

Через 10 минут – звонок от моей жены. С претензиями ко мне следующего порядка:

–

А чего ты вообще хочешь от этой дуры?

Она же дебилка!

Прежде всего красавица Яфа сообщила моей жене, что она – превосходная секретарша, только английского не знает, а потом добавила, что находится в том месте в Интернете, где сверху написано (при этом дама сделала паузу) «Шин-шин-шин!»

Напрягшись, моя жена поняла, о чем идет речь, – это www, действительно имеющие очень отдаленное сходство с ивритской буквой «шин».

–

А дальше что, после

www

? – спросила моя жена. – Пониже, под «шин-шином»?

–

Там девять, ноль, девять, девять, один…–

Это что, Goggle?

An

-

therapy

Доктор Фоц, начальница психиатрической службы города Симтаот, когда-то прочитала трансильванский букварь под общей редакцией графа Дракулы (в этом факте я уверен почти на 100%), и мне кажется, что на этом ее образование ограни чилось, по крайней мере в психиатрии. Проработав лет десять в психиатрическом отделении, она чего-то нахваталась – но единственная ее попытка пойти на первый квалификационный экзамен (после 10 лет работы – а обычно его сдают года через два-три) – окончилась так: Фоц встала из-за стола и громко, на весь зал, сказала: «Безобразие! Кофе не дают, в туалет не пускают!» – и с этими словами она навсегда покинула Храм Знаний.

Шли годы, поколения лекарств менялись, но Фоц была верна теням забытых предков современных лекарств – названий новых она еще не успела выучить. Все известные ей лекарства 1960-х годов заканчивались почему-то на «ан» – «Фенерган»,»Артан», «Перфенан», «Лориван». Так родился термин «An-therapy» – как символ уникальных, почти эзотерических знаний, унаследованных Фоц от наших психиатрических предков. Правда, у «An-therapy» есть исключение – что такое «Солиан», который появился относительно недавно, Фоц еще не знает, и есть лекарство без «ан», которое она всё-таки она знает, – это «Галидол».

Аллах Акбарыч

Жил в С. обычный житель – среднего возраста, в средней государственной квартире, и получал, как и городское большинство, пособие по обеспечению прожиточного минимума. В общем, почти типичный респектабельный горожанин. Подобно многим таким горожанам, он работал где-то по-черному, получая наличными, и налогов, конечно, не платил.

И всё у него жизни шло замечательно, но подвела его тяга к роскоши – купил он машину, и попался на этом. Ведь машина тем, кто живет на прожиточном минимуме, законом запрещена. Это значит, что ты, братец, где-то незаконно работаешь.

И тогда с нашего знакомого лишили пособия. А с этим так: лишить пособия легко, а попробуй восстанови его потом! И обделенный помощью решил сойти с ума, ведь душевнобольным раз плюнуть – и можно получить пособие по инвалидности. Всё же есть в нем какая-то практическая житейская жилка! А что может быть проще, чем сойти с ума? И вот он вышел на площадь напротив полицейского участка, наполовину спустил штаны и заорал:

–

Аллах Акбар!!!

Время было тревожное, шахидов было много, и все – кто из средств массовой информации, а кто даже из личного опыта – знали, что часто за этим криком следует взрыв. Крикуна забрали, осмотрели в участке, пояса шахида на нем не оказалось, поэтому решили, что дядя безумен, и отвезли его к нам. Сидеть в коридоре он не захотел и куда-то стремился, и, чтобы за ним не бегать, пришлось мне наступить на волочащиеся по полу подтяжки – дядя сделал шажок-другой и вернулся ко мне на дистанцию продуктивной клинической беседы. Но тут он замолчал, глядя на меня совершенно здоровым наглым и тупым взглядом, в котором ясно читалось «я теперь псих, что хочу, то и делаю».

–

Аллах Акбар? – спросил я его.