Обрывки кинопленки. Рассказы

А всё решалось банально. Самые «любимые» предметы – алгебра и геометрия. На втором месте – химия, на четвёртом – физика. Одноклассники не то чтобы не хотели делать домашку, а как-то не складывались у них отношения. Поэтому приходили заранее и ждали. Витька и я, которым все эти премудрости давались очень легко, запускали свои тетрадки с разных концов класса, примерно посередине они, тетрадки эти, встречались, класс к уроку был готов. Таким же способом решали контрольные и самостоятельные работы. Главное. чтобы мы с Витькой сидели на разных вариантах, которых было два. Сложностей не возникало.

Конечно, не все поголовно списывали, но большая часть точно. Так мы доучились до экзаменов. Успешно их сдали и Витька остался в школе, а я поступила в Авиационный колледж.

Перед началом учебного года первокурсников припахивали к разнообразной трудовой деятельности, так называемой практике. На самом же деле они мыли, мели, таскали, красили и т. д. Но всегда находилось одно-два «тёпленьких» местечка. Или писать, или рисовать. Вот и сейчас элегантная дамочка, глядя на нас поверх модных очков, тихо спросила, —

– У кого почерк красивый?

Не успела она договорить, как я уже стояла рядом, —

– У меня самый лучший почерк в мире.

– Да? Пошли со мной. Остальные – на кухню. Всё отмыть! – и шустро двинулась по коридору. Я – за ней.

Сижу. Заполняю какие-то карточки и вдруг, вижу в дверном проёме знакомую кучерявую голову, —

– Герка! Ага, Герка, всё трусы на голове носишь?

Герка глянул на меня, подошёл, —

– Корнешка, я тебя точно убью. А ты что здесь делаешь? – он волновался.

– Практику отрабатываю. а ты? —

– И я. А ты не знаешь, где мне Св-158 найти?

– А ты что ли в 158 попал?

– Ага, а что?

Ну, надо же, какие совпадения!

– Да я тоже в ней! Ура! Герка улыбнулся. Приятно, когда в новом незнакомом коллективе есть родная душа.

Проучились мы вместе четыре года. Герка потихоньку фарцевал. Таскал мне по сносной цене всякие классные вещички. Мы с ним даже в одной секции лёгкой атлетики все эти годы занимались. А после защиты диплома Герка должен был год отслужить в армии. И он, этот оболдуй, написал заявление с просьбой отправить его в «горячую точку». Отправили Герыча в Афганистан.

Мы встретились года через два, случайно. Я откуда-то шла, Герка рулил на классной новенькой девятке.

Он честно мне рассказал о своей боевой одиссеи. В основном про первый свой бой.

– Не поверишь, Корнеша, они как начали бомбить, стрелять – всё! Я залёг и притворился поребриком. Готов был за любой былинкой спрятаться. Страшно – это не то слово. Понимаешь, смерть, кругом смерть и воняет смертью, и за горло она тебя душит. В общем, пролежал я так до самого конца, пока всё не стихло. Так стыдно было перед ребятами старослужащими. Хоть сквозь землю провались. А они ржут и хвалят меня. Говорят, мол, молодец, в штаны не наложил и не сбежал. Многие в первом бою бегут и прячутся. А я может и сбежал бы, только у меня ноги не двигались.

Потом. в очередном бою, Герку контузило и его комиссовали. Поболтали мы ещё немного и разбежались по своим делам. Герка вскоре женился на нашей однокласснице. У нас класс оказался очень «дружный» – пять семейных пар организовали.

Долгие годы мы не виделись с Герычем. Я моталась по стране, как бешеная белка. В 2012 году вернулась в родной город. И решили мы с подружкой собрать наш класс. Лето, тепло. Собрались в летнем кафе в роще. Пришли почти все. А Герки с женой не было.

Они появились в самый разгар гулянки. Геру я не узнала. В молодости он был высокий, худой, длинноногий, с кучей кудряшек крутых. Сейчас передо мной сидел крепкий, почти на лысо бритый и абсолютно седой мужик бандитской внешности. Герка сел рядом со мной и рассказал, что после армии подался в бандиты, преуспел на этом поприще, потом подгрёб под себя сеть кафешек, чем и кормится в данное время. Думаю, что кафешки – это мелочь, но лезть с вопросами не стала. Кафе, в котором мы отдыхали, тоже он курировал.

Потом мы встретились зимой. Отмечали общий юбилей – 50 лет. Герка организовал отдельный кабинет, персонал обращался к нему с особым почтением, закуска и обслуживание – на высшем уровне. Герка грустил. А в конце вечера подошёл ко мне и попросил, —

– Наташка, я семь сорок попросил сыграть, пойдём потанцуешь, а, пожалуйста.

Герка рассказал мне, что несколько лет назад похоронил сына, потом маму и два года назад умер его младший брат от передоза. Отца Геркиного я никогда не видела.

Последняя встреча с Герой произошла летом. Он сам собрал весь класс, пригласил в кафе, которое передал младшему сыну. Весь вечер сидел тихо, пил мало, говорил ещё меньше. Мы с ним толком и не поболтали, так, перекинулись парой дежурных фраз…

Через несколько месяцев раздался звонок, —

– Наташ, ты где? – звонила одноклассница.

– Дома.

– Завтра Геру хороним… Сердце…

ЕЙ БЫЛО ДВАДЦАТЬ

Она была какой-то светлой и очень яркой. Говорила мало. Глаза огромные, синие. Не голубые, а ярко – синие. Золотые волосы коротко подстрижены. Хрупкая, невысокая, угловатая, с повадками мальчишечьими. Но в ней чувствовалась такая силища, такая уверенность в себе, что все девчонки нашей группы буквально заглядывали ей в рот.

Умная, начитанная, высокомерная. Любила хороший, дорогой алкоголь, дорогие сигареты. Одевалась абсолютно безвкусно и даже по-дурацки.

Первый курс экономического университета, а в то время института народного хозяйства. Факультет МТС, что расшифровывалось как материально- техническое снабжение и сбыт.

Народ быстро перезнакомился. На потоке четыре группы по двадцать пять человек. Девчонки, в основном, все после школы, а мальчики взрослые – все отслужили, некоторые успели повоевать. Военной кафедры в институте не было, поэтому вчерашние десятиклассники мужского пола сюда не стремились.

Как и полагается, сотня студентов быстренько рассосалась на группки по интересам. Наташка, а её именно так и звали, собрала вокруг себя наиболее влюблённых в неё девчонок и несколько мальчиков из богатеньких снобов. Компания её часто собиралась у кого-либо на квартире, выпивали, танцевали, ну, и, конечно же, секс. Училась Наташка великолепно.

Один из её пажей несколько раз пытался завлечь и меня в их тёплую компанию. Но я, под благовидными предлогами, отказывалась.

На лекциях Наташка сидела на самом последнем ряду, читала книги, спала, занималась чем угодно, но лекции не слушала и не записывала. Как она умудрялась потом сдавать всё на пятаки – уму не постижимо.

На практических занятиях наоборот, всегда занимала первый ряд, очень активно отвечала на вопросы, сама любила задавать что-нибудь заковыристое, чтобы оставить преподавателя в тупик. Преподы её не любили. А ей было плевать на них.

Весна первого курса. Приближалась сессия. Народ рыскал в поисках лекций, учил, готовил шпаргалки. Наташкина компания веселилась во всю.

Как-то я заметила, что звезда наша сидит на практике тихо, смотрит перед собой в пол, на вопросы не отвечает, никаких подвохов не устраивает. Потерянная такая, отрешённая, тусклая.

Мне стало не по себе. Что-то случилось. С компашкой своей не общается, на пьянки не ездит. Хотела подойти к ней и узнать причину, но постеснялась лезть в душу.

Решила узнать у приближённых, которые продолжали ржать, бухать и пользоваться без зазрения совести Наташкиными знаниями.

Одна из девчонок охотно мне поведала, —

– Наташка-то? Да её клещ укусил. Шла домой с работы вечером и подцепила, – девчонка веселилась непонятно по какой причине.

– А клеща проверили? – мне стало жутко.

– Ага, проверили. Энцефалитный гад. Так что скоро киселя попьём. Всё. Отпрыгалась, – такого цинизма я не ожидала. Вот тебе и подруга.

– Послушай, надо же что-то делать. Она умрёт, если не лечить.