Мне плевать!

– Да-а-а-а, – в два голоса и слишком радостно. Может разрешать им мультики больше, чем раз в два – три дня?

Эти редкие полтора часа, пока идет полнометражный мультик, я обычно посвящаю себе. Тут же приходится чем-то жертвовать ради спокойного разговора. Спокойного ли?

– Приятного аппетита, – когда я вхожу на кухню, Алекс уже доедает мой голубец.

– Спасибо, очень вкусно. Не удержался. Обед пришлось пропустить, а на завтрак успел перехватить только кофе. Слишком много работы.

И такое у него выражение лица, что я не могу оставить его голодным. Молча забираю тарелку и кладу в неё три голубца. Ставлю рядом баночку сметаны и хлеб.

– Кофе? Чай? – Спрашиваю из вежливости.

– Чай, – во мне просыпается бабушка. Иначе это умиление тем, как кушает «внучок» не объяснить.

– Ешь, не смотри на меня так, во мне играет материнский инстинкт, я бы даже сказала, инстинкт бабушки. Из этого дома ещё никто не уходил голодным. И ругаться у меня просто нет сил, – тихо признаюсь.

Некоторое время мы сидим молча. Я волнуюсь. Больше из-за его присутствия, нежели из-за развода. Смотрю, как Саша практически вылизывает тарелку. А когда переключается на чай, то ставлю перед ним пиалку с облепиховым вареньем и печенье.

– Как ты это делаешь?

– Что? – Не понимаю его лукавого взгляда.

– Это божественно вкусно.

Мне приятно. Любой станет приятно, когда похвалят её готовку.

– Это секрет, – улыбаюсь ему.

– И всё же?

Наклоняюсь к нему, одновременно подманивая пальчиком, чтобы и он придвинулся ближе ко мне. И когда он это делает, шепчу ему на ушко свой «секрет»:

– Плюю туда, – Алекс с сомнением смотрит на пустую тарелку. – Что? Вот такой у меня секретный ингредиент, – выпрямляюсь на стуле и не могу сдержаться от мерзкого хихиканья. – Теперь ты в полной моей власти. Я тебя приворожила.

– Шутишь? – Вид у него такой, словно и правда приворожила.

– Да какие там шутки? – Отмахиваюсь от предрассудков. – Я серьёзна, как никогда, – из меня снова вырывается смешок. Тру глаза руками и снова вздыхаю. – А если серьёзно, то ничего не делаю, просто готовлю с удовольствием. Мне нравится готовить. Нравится заботиться о своих родных. Не всем быть эгоистичными стервами, бизнес-леди или крутыми специалистами. Будешь ещё?

– Нет, спасибо. Я наелся. Ты сегодня другая, – внимательно смотрит на меня, когда убираю со стола. Так, словно впитывает в себя мой образ. Снова этот взгляд. Ласкающий, осязаемый. От него мурашки по телу. И не всегда понятно: от удовольствия, что привлекаю его, как мужчину, или от ужаса, что снова начнёт распускать руки.

– Домашней «клушей» не нравлюсь? Так я не заставляю тебя петь мне серенады. Показывай документы и свободен, – огрызаюсь на мужчину. Просто больше не знаю, чем отгородиться от его глаз.

– Нравишься. Очень. Ты не клуша, просто другая, и я привык, что ты меня отталкиваешь, а тут такая забота, – признаётся он.

– Будем считать, что это минутная слабость.

– Хорошо, – он тут же достаёт из портфеля оставшиеся бумаги. – Это ваше соглашение о разделе имущества после развода. Это соглашение о том, что дети останутся с тобой. Тебе надо всё это прочитать, а подписывать их мы с тобой поедем завтра утром. Я уже записался к нотариусу. Потом ты распишешься в уведомлении о вручении копий всех документов, и они отправятся в суд. Так мы сможем оформить развод в кратчайшие сроки.

– Подожди. Я не понимаю, – меня сбивает с толку быстрый переход на деловой тон.

– Что тут понимать? Дети с тобой. Машина и половина квартиры твоя. Вместо алиментов тебе вручается одно кафе. Претензии? Нет? Вот и прекрасно, – расплывается в коварной улыбке победителя.

– Половина квартиры? Кафе? – Я растеряна. Претензии? Есть. Конечно, они есть.

– Вторая половина моя и да, кафе. Если сможешь справиться, то это лучше, чем мизерные ежемесячные выплаты, – в его словах есть логика.

– Твоя? А если я не согласна? – Меня клинит. Как жить в половине квартиры? И одно кафе? У нас их было восемь! Хорошо, два существовали до брака, но шесть появились после. Плюс офис и несколько помещений, которые сдавались в аренду.

Я, откровенно говоря, рассчитываю на денежную компенсацию, а не на одно кафе. Да и каким Андрей решил пожертвовать? Листаю соглашение. Смешно. То самое кафе, которое не приносит прибыль и требует капитального ремонта. Сам же жаловался на убытки и хотел его продать, а тут на тебе. Держи, родная, не обляпайся.

– Ваша квартира куплена в браке, но оформлена в долевую собственность, поэтому при дарении твоё согласие не требуется, – начинает юрист Комарова свои объяснения. И вот именно сейчас мне хочется плюнуть Алексу в тарелку.

– Знаешь что? Перемирие окончено. Вон из моей квартиры! – Указываю на дверь.

У меня начинается паника. Что делать? Андрей решил оставить меня и детей ни с чем. Без всего. Это кафе уже год работает в убыток, а я никогда не занималась управлением. Что за бред?

– Знакомые нотки, – Алекс и не думает уходить.

– Будь другом, закрой за собой дверь, – с раздражением шиплю на него.

– Мы можем договориться по-другому, – он хватает за руку и усаживает к себе на колени.

– Это как? – Поворачиваюсь к нему лицом, и мы смотрим друг другу в глаза. Снова чёрные омуты с яркой синей окантовкой топят меня в непонятном удовольствии.

Мне нравится понимать, что я привлекаю его как женщина, но признаваться себе в этом жуть как не хочется. Да и до симпатий ли мне сейчас?

– Я могу помочь тебе с разводом, – хрипло и нежно, едва касаясь губами мочки уха, произносит Алекс на выдохе. Отворачиваюсь, но высвободиться из крепких мужских рук не выходит.

– Каким образом? Ты же работаешь на него, – всё ещё пытаюсь выпутаться или встать, но не получается.

– А могу на тебя, – аккуратно прихватывает мой подбородок и разворачивает к себе. – Только согласись, и я весь твой.

– На что согласиться? – Между нами слишком мало пространства и меня это нервирует.

– Быть со мной, – такая «простая» просьба, которая повторяется уже не в первый раз.

– Опять! Снова эта дурацкая песенка. Прекрати! – Скидываю с себя его руки и пытаюсь встать. – Мне это не нравится, – Алекс ловит за бедра и резко усаживает обратно.

– Предлагаю сделку. Я помогаю тебе с разводом, а ты идешь со мной на свидание. На много свиданий, – прокручивает в руке мой хвостик из волос и укладывает его на плечо. При этом едва касается горячими пальцами кожи. Меня простреливает током от каждого прикосновения.

– И квартира тоже останется моей? – Хрипло и едва слышно, задаю волнующий меня вопрос. Сидя спиной к нему, затылком ощущаю его горячее дыхание.

– Как ты могла подумать обо мне так плохо? Нет, конечно. Квартира перейдет к тебе на других условиях. Я хочу тебя, – ладонью проходится по спине вниз и уже обеими руками сильно сжимает мои бёдра, а зубами прикусывает оголённую часть шеи и нежно целует место укуса.

Снимает резинку с волос. Зарывается в них лицом и ещё сильнее прижимает меня к себе. Безумие! Моё тело откликается на его грубые ласки. Надо быть честной с собой. Именно этого я и боюсь. Именно поэтому избегаю его. Потому что это неправильно – так бурно реагировать на чужого мужчину.

Особенно сейчас. Он пытается меня купить. Преследует свои интересы. А как получит своё, то свалит в закат? А что делать мне?

И, видимо для того, чтобы я в полной мере прочувствовала вес его аргументов, он берёт мою руку, аккуратно заворачивает её за спину и кладёт на член. Даже через ткань брюк ощущаю дикий жар в ладони. Я хочу убрать руку, но он одним движением накрывает мою кисть и делает ею движение вверх-вниз.