Старые девы в опасности. Снести ему голову!

– Понятно, мсье.

Аллейн вышел из машины, пересек перекресток, свернул направо и вошел в дом № 16.

В холле было темно и пустынно. Аллейн сразу же направился к лифту, взглянул на список жильцов и нажал кнопку вызова.

– Мсье? – раздался голос консьержки, слегка приоткрывшей дверь своей каморки.

Аллейн обернулся и разглядел грязную руку в кольцах, глаз-бусинку, мясистый нос в профиль и половину рта цвета черного винограда.

– Мадам, – вежливо ответил он и повернулся к лифту.

– Чего мсье желает?

– Подняться на лифте, мадам.

– Подняться куда, мсье?

– На шестой этаж, мадам.

– В какую квартиру на шестом этаже, мсье?

– Ту, что расположена посередине, с балконом, мадам, – заверил Аллейн.

Лифт медленно полз вниз.

– К сожалению, квартиросъемщик уехал в отпуск. – Консьержка подозрительно посмотрела на Аллейна. – Можете оставить записку.

– Мне нужен не квартиросъемщик, а маленький мальчик. Тот самый, которого мадам любезно впустила в квартиру на шестом этаже.

– Мсье ошибается, я не впускала никаких детей. Квартира заперта.

– Неужто природа оказалась столь щедра, что одарила мир вашей точной копией, сестрой-близнецом? Видимо, это она впустила маленького мальчика в квартиру на шестом этаже.

Лифт добрался донизу и остановился. Аллейн открыл дверь.

– Секундочку, – сказала консьержка. Аллейн ждал. Черная рука отпустила дверь каморки. Консьержка вышла, переваливаясь, как утка, со связкой ключей в руке.

– Мне вовсе не улыбается кататься туда-сюда зазря, – сказала она. – Но пусть мсье сам убедится.

Они вошли в лифт и стали подниматься. Тело консьержки слегка колыхалось, издавая сложный аромат пота, грязного белья, жасминовых духов и чеснока. На шестом этаже она отперла дверь, расположенную напротив лифта, проковыляла внутрь и уселась на стул, стоявший посреди чистой аккуратной комнаты с застекленной балконной дверью, тяжело дыша и явно торжествуя.

Но Аллейну было не до нее. Он резко остановился на пороге комнаты и огляделся: туалетный столик, полочка над умывальником, халат, висевший на спинке кровати, три пары туфель, выстроившихся в ряд вдоль стены. Аллейн подошел к гардеробу и дернул дверцу. Внутри висело три темных платья и парочка соломенных шляп со скромной отделкой. На дне гардероба валялся конверт. Аллейн нагнулся, чтобы разглядеть его. Это было деловое письмо с грифом «Химическая компания Приморских Альп». Он прочел адрес:

Мадемуазель Пенелопе Е. Гарбель,

16, улица Фиалок.

Роквиль,

Пэйиду.

Аллейн выпрямился, размашистым жестом захлопнул дверцу гардероба и уставился на консьержку, по-прежнему восседавшую посреди комнаты, словно языческий истукан.

– Эх ты, старая кошелка с требухой, – задумчиво произнес он по-английски, – если б ты знала, какого я свалял дурака.

И вышел на балкон.

2

Он стоял там, откуда им совсем недавно махал Рики. Аллейн взглянул поверх нагромождения крыш и увидел большую вывеску: гостиница «Королевская». Трой забыла покрывало на перилах балкона.

– Несколько минут назад, мадам, – сказал Аллейн, возвратившись к неподвижной консьержке, – из гостиницы «Королевская» я видел на этом балконе моего сына.

– Нужно иметь глаза ястреба, чтобы узнать кого-нибудь на таком расстоянии. Вы ошибаетесь, мсье.

– Для этого нужно всего лишь иметь бинокль. А он у меня был.

– Возможно, сынишка прачки забегал. Он тут повсюду носится, но сейчас здесь никого нет.

– Я видел, как вы, мадам, взяли за руку моего сына и увели в комнату. Вас было так же нетрудно узнать, как и его.

– Вы ошибаетесь. Я с самого утра не выходила из своей комнаты. Будьте любезны, мсье, покинуть помещение. Я настаиваю на извинениях, – величественно произнесла консьержка.

– Может быть, вместо извинений вы примите вот это, – сказал Аллейн, вынимая из бумажника тысячефранковую купюру.

Он стоял в нескольких шагах от консьержки, держа в руках деньги. Ее глаза жадно блеснули, намазанные губы зашевелились, но она не двинулась с места. Несколько секунд они в упор смотрели друг на друга. Затем консьержка сказала:

– Если мсье подождет меня внизу, я с радостью с ним побеседую. Мне необходимо осмотреть еще одну комнату.

Аллейн поклонился. Он кланялся все ниже и ниже, а потом вдруг сделал резкий рывок вперед. Его рука уперлась в пол и скользнула под оборки тяжелых юбок консьержки. Дама взвизгнула и попыталась остановить руку Аллейна ногой, угодив каблуком в запястье.

– Успокойтесь, мадам. Мои намерения абсолютно невинны.

Аллейн осторожно отступил назад и вытянул вперед руку со сжатым кулаком.

– Странные яички высиживает столь невинная курочка, – заметил Аллейн.

Он раскрыл ладонь. На ней лежала маленькая глиняная козочка, выкрашенная серебряной краской.

3

С этого момента события в доме № 16 разворачивались против всяких служебных правил и полицейских инструкций.

– Даю вам шанс, – сказал Аллейн. – Где мальчик?

Консьержка закрыла глаза и столь энергично пожала плечами, что закачались сережки в ее ушах.

– Ладно, – произнес Аллейн и вышел из комнаты. Воспользовавшись тем, что консьержка оставила ключи в замке, Аллейн запер дверь и вытащил всю связку, оставив даму закрытой внутри комнаты.