К ЗВЕЗДАМ

– Следишь за нами, – криво усмехнулся Кейн, – Боишься, что мы потеряемся?

Неожиданно со стороны лестницы, ведущей на площадку, возникли два больших темных силуэта. Кейн интуитивно почувствовав опасность, повернулся к ним лицом, а вслед за ним обернулись и все остальные, тоже почувствовав неладное. Вместо приветствия незнакомцы, одетые в тяжелые кожаные доспехи, какие обычно носили наемники, сходу открыли огонь из массивных лучевых пистолетов. Яркие вспышки выстрелов озарили площадку, и Кейн увидел грубые звериные лица нападающих, покрытые темной шерстью, и злые зеленые глаза, светившиеся звериной жестокостью и беспощадностью. Маарв успел активировать защитный экран, который принял на себя несколько выстрелов, а Драам, доставая оружие, замешкался, и один из выстрелов разорвался у него на груди, отбросив его к дальней стене, где он остался лежать неподвижно. Маарв захватил ближайшего к нему врага силовым полем своего щита, которое приподняло нападавшего над землей и, развернувшись, изо всех сил швырнул его с площадки в бездонную пропасть. Силовое поле по инерции протащило его далеко к барьеру площадки и он, едва не сорвавшись вслед за врагом, в последний момент ухватился обеими руками за парапет, повиснув над бездной. Джон, который был рядом, поспешил к нему на помощь, схватив его руки и не давая ему упасть, но его сил было явно недостаточно, чтобы затащить тяжеленного Маарва обратно. Второй нападавший, оставшись один на один с безоружным Кейном, издав хищный рык, уже поднял оружие, но выстрелить не успел. Позади него вспыхнул яркий свет и мощный вибрирующий звук двигателей зависшего в воздухе Армаона заставил врага обернуться. В следующую секунду тяжелый световой снаряд разнес его в клочья, разбросав синие куски останков по всему периметру, как следует обдав стоящего рядом Кейна.

– Черт возьми, Арма! – завопил ошарашенный Кейн, пытаясь протереть лицо руками, так как он практически ничего не видел, – Я же весь в этом… Да в чем же это я?! Крик о помощи Джона быстро привел его в себя и вдвоем они кое-как смогли втащить Маарва на площадку.

Арма, которая уже доставила Драама в специальной капсуле в медотсек, объявила, что тот жив, просто слегка обожжен в районе груди – его защитила пластина во внутреннем кармане, с которой тоже все в порядке – Драам, очнувшись, сразу про неё спросил вместо «здрасти».

– Кейн, тебя тут никто не обижал? – заботливым тоном мамы спросила Арма, – Беги скорее домой, я тебя отмою!

– Пойдем, любимец женщин, – в свою очередь по-отечески похлопав Кейна по плечу, сказал Джон, и тут же брезгливо отдернул руку, – Как следует помыть тебя точно не помешает, да побыстрее.

– И это вместо «спасибо» за то, что я принял на себя основной удар! – возмутился Кейн, – Могло и вас накрыть… этим самым.

Дождавшись, когда все зашли на корабль, Арма наглухо задраила люки и крейсер взмыл за облака.

XII

Солнце едва взошло, а Тадек был уже на ногах. Первый раз за долгое время он удивительным образом выспался. Сначала он даже не понял, в чем тут дело, но чуть позже, заваривая кофе на допотопной плите, до него вдруг дошло – в этот раз никто почему-то не шумел всю ночь напролет. Постоянный шум, крики и странные перемещения по ночам были здесь явлением обычным на протяжении всего времени, что ему приходилось ютиться в этом общежитии, регулярно просыпаясь от бесконечных разборок, криков пьяных соседей и их постоянных подозрительного вида гостей. Тадек отдернул выцветшую полосатую занавеску и открыл окно, впустив в комнату солнечный свет и свежий осенний воздух, с удовольствием позавтракав в тишине, которую нарушало лишь пение уличных птиц и звук редких автомобилей, которые проносились за окном. Все выходные он без устали и почти не отвлекаясь перерывами на еду корпел над важной статьей в своей крохотной, заваленной книгами затхлой квартирке. И теперь, вдохнув полной грудью утреннюю свежесть, он пожалел, что не сходил вчера на пруд и не покормил лебедей. Да и давнишние друзья, которых он поневоле и к своему стыду, игнорировал уже которую неделю, звали его в их любимый бар выпить пинту-другую старого доброго эля.

Закончив университет, Тадек решил посвятить себя науке, попутно преподавая лингвистику и зарубежную литературу, и к своим тридцати двум годам уже получил степень профессора, кафедру в местном институте и малюсенькую квартиру в институтском общежитии, что по местным меркам, считалось изрядной роскошью. Как и большинство людей, целиком преданных науке, Тадек был немного рассеян, немного беззащитен и совершенно не подкован в плане жизненной мудрости, да и вообще был не очень-то приспособлен к суровым жизненным реалиям. Студенты любили этого слегка неуклюжего и неловкого на вид ученого, который никогда за словом в карман не лез и всегда забавно шутил, а коллеги уважали за профессионализм и порядочность. Он посмотрел на часы и, осознав, что уже вовсю опаздывает на лекцию, поспешно оделся, взял свой потертый портфель, сунул в карман плаща очки, намотал на шею шарф и вышел, закрыв за собой немного скрипящую дверь. Несмотря на то, что в подъезде горел свет, плотный холодный туман окутывал все помещение, сводя видимость практически к нулю.

– Боже, что же они там готовят, – подумал Тадек, – Сумасшедший дом, да и только!

Необычно тихий и немноголюдный для будничного утра парк, казалось, ещё не проснулся от сна. Легкая дымка стелилась по зеркальной глади озерной воды, по которой мирно плавали дикие утки, то и дело ныряя и выныривая, вызывая ровные круги на воде, на которых играли солнечные лучи и от этого немного рябило в глазах.

Тадек достал из кармана штанов большие круглые часы на цепочке, посмотрел на время и голосом кролика из сказки смешно заахал, – Ах, боже мой… Как же я опаздываю!

В институтском коридоре царила тишина. Видно, занятия уже начались, и Тадек виновато крался по свежевымытому полу вдоль стены на цыпочках, чтобы не дай бог не попасться на глаза злющей уборщице. Войдя в аудиторию, он с удивлением обнаружил лишь несколько человек, лениво восседавших в полудреме на задних рядах.

– А где же все остальные? У нас что, какие-то изменения в расписании? – с недоумением спросил он.

– Наверное, все в большом холле, – ответил самый пухлый из студентов, с усилием оторвав голову от парты, – Новости смотрят.

– Какие новости могут быть в понедельник?! – немного выходя из себя, пробормотал Тадек, – Хотя по понедельникам обычно все в разной степени чудят…

Он поднялся в большой холл, где висела большая информационная панель, по которой шли последние новости. Зал был основательно забит студентами, которые сидели, стояли и даже лежали на подоконниках, но несмотря на это, стояла гробовая тишина, которой позавидовал бы любой даже самый заправский лектор. Недалеко от себя Тадек увидел знакомую полированную голову декана Мартина, который так же внимательно и задумчиво слушал диктора. Он был лысым, со слегка загорелым лицом, среднего возраста и очень похож на Шалтай-Болтая с красивым малиновым галстуком в толстую полоску.

– А что случилось? – шепотом спросил у него Тадек, надев только что протертые носовым платком очки, – Как будто прям война!

– Вы что, ничего не слышали?! – в свою очередь полуудивленно, полувопросительно воскликнул декан. – Второй день уже по всему свету исчезают люди – буквально просто испаряются! В основном это заметно по всякого рода исправительным заведениям, но в некоторых странах внезапно исчезли целые правительства, можете себе представить! Знатный бардак намечается.

– Однако же, странная на первый взгляд просматривается аналогия, вам не кажется? – ответил Тадек, – Неужто Создатель вспомнил про плоды творения своего и решил навести порядок?

– Главное, что люди наконец про Него вспомнили, – ответил декан Мартин, – Везде нынче проходят богослужения и молебны на разные лады. Пойдемте, Тадек, я заварил чай и надеюсь, он ещё не остыл – все равно день пропал ни к черту, а нам всегда есть о чем поговорить.

– Ну, по крайней мере, мы верны главной научной концепции, – ответил Тадек, – «Когда все летит в тартарары, профессора пьют чай с булочками и вареньем».

XIII

Почти две недели полета были позади, и Армаон подлетал к ближайшей из всех известных кротовьих нор, ведущих в галактику Андромеда. Все члены экипажа проводили время с пользой и были очень заняты на протяжении всего полета настолько, что почти даже не виделись и практически не пересекались, кроме как во время еды. Хорошо, что совместные приемы пищи были строго регламентированы Армой, во время которых друзья делились своими новостями и впечатлениями.

Кейн с утра до вечера пропадал в спортзале, где тренировался в условиях повышенной гравитации, иногда на пару с Драамом, который, после последнего происшествия, решил на всякий случай сбросить пару десятков килограммов. Он, в свою очередь, учил Кейна разным тактиком боя, обороны и умениям обращаться с известными и доступными им видами оружия и защите. Кейн всё схватывал на лету, словно просто вспоминал давно забытое, чем откровенно удивлял своего инопланетного наставника.

Джон внимательно и с большим интересом изучал научные достижения народов галактик в разных областях и в последнее время он выглядел так, словно его регулярно и продолжительное время били током. Время от времени он присовединялся к Маарву, который проводил разные опыты с полученной частью Билета. Он пытался идентифицировать его составные компоненты, но тщетно – анализатор веществ Армаона не находил никаких соответствий во всех известных периодических системах. Он провел ряд анализов путем синтеза и лазерной резки, но после того, как он поломал три самых твердых и дорогостоящих сверла, Арма заблокировала ему доступ в часть складских помещений лаборатории. Таким образом, вторую неделю обеды и ужины проходили по знакомому сценарию – Маарв и Джон сидели напротив друг друга за столом, и на первый взгляд казалось, будто они с интересом общаются, рассказывают и делятся своими мыслями. Но если прислушаться, то становилось ясно, что при всем этом они не особо-то друг друга и слушали, и каждый говорил исключительно о своем. Кейн смеялся до упаду, слушая эти забавные научные диалоги друзей.

Однажды вечером Арма вызвала всех в срочном порядке в кают-компанию. На экране информационной панели они увидели озабоченного и немного осунувшегося Абууна.

– Не пугайтесь, это его обычно состояние, – шепнул Маарв, успокаивая не столько друзей, сколько в первую очередь себя. Он-то хорошо знал, что за этим никогда не следует ничего хорошего.

– Вы забрались довольно далеко, – сказал Абуун с расстановкой, – Мы едва смогли синхронизировать сигнал для связи. Итак, сразу к делу – новости не слишком утешительные. Первая стадия геномода на Синей Планете уже началась, так что времени у вас немного. Он внимательно посмотрел на встревоженных Джона и Кейна. – Вы должны понимать, что у вас есть шанс не просто все исправить, – продолжал Абуун, обращаясь к землянам, – Вы можете способствовать небывалому прорыву в вашей человеческой истории и привести ваш народ в космос. Ну а геномод, – он сделал над собой усилие. – Будем считать, что пока это лишь к лучшему.

Было заметно, что подобный ход мыслей дается Абууну нелегко. – Кстати, – сказал он после долгой паузы, – Мы знаем про вашу стычку с этими звероособями на Омере и, наверное, вам будет интересно узнать, что за всем этим стоит Кваон.

Маарв с Драамом, услышав это имя, переглянулись и помрачнели. Кваон был не просто членом вриинского совета, а серым кардиналом Вриина, родом из влиятельнейшего клана, чья семья на протяжении нескольких последних сотен лет владела крупными рудниками по всей системе. Кваон вкладывал астрономические средства на поиск и развитие новых земель, спонсировал крупнейшие экспедиции в самые дальние уголки известной вселенной в поисках незанятых и пригодных для обитания миров. Вполне возможно, что ограничься он своим вполне завидным положением крупнейшего магната, мало кто знал бы его имя, кроме узкого круга посвященных. Но Кваон хотел власти и предпринимал значительные усилия на продвижение себя и своих сподвижников в государственной иерархии Вриина. При этом все понимали, что достигнутым положением он никогда не ограничится, и будет стремиться на самый верх.

С тех пор, как некоторое время назад небольшой исследовательский корабль вриинян случайно наткнулся на Синюю Планету в далекой Солнечной Системе, Кваон потерял всякий покой, мечтая сделать этот прекраснейший и богатейший разнообразными ресурсами мир своей вотчиной. Его приводил в бешенство факт того, что этот мир был густонаселен. Кроме того, его жители медленно, но верно уничтожали этот редчайший, сказочный мир, достойный иметь куда лучших и более достойных хозяев. Поэтому, когда какой-то малоизвестный ученый из научной группы наблюдения с дальней орбиты Фраала предложил немедленно вмешаться в климатические процессы этой планеты во избежание неминуемой катастрофы и пойти на открытый контакт, именно Кваон использовал все свое влияние на Сенат Вриина, чтобы это произошло. Дальше, на его взгляд, нужно было действовать быстро и последовательно. Ну и, конечно же, никакие гуманные планы и инициативы ученых в его планы совершенно не входили, поскольку у него были совершенно другие представления на этот счет.

– Это выяснилось совершенно случайно, – продолжал Абуун, – Недавно мы пресекли попытку проникновения двух весьма высокопоставленных вриинян из личной гвардии Кваона на наш флагманский крейсер. Учитывая чрезвычайные обстоятельства, нам пришлось применить к ним мыслесканер. Мы выяснили, что именно Кваон и его люди стоят за применением геномода на Синей планете. Он знает, что мы инициировали миссию по спасению землян, потому он направил все возможные ресурсы, чтобы не допустить вас до Галактического Совета. Так что ваша примечательная воля к выживанию, которая уже весьма надоедливо бросается кое-кому в глаза – весьма не лишняя составляющая для успеха миссии. Я очень надеюсь, что ваши дальнейшие действия будут такими же четкими и осмысленными! Аббун поднялся со своего места и подошел к передатчику, – В общем, удачи нам всем! – явно волнуясь, закончил он и, отдав друзьям честь, прервал связь.

Арма вывела на экраны всю известную информацию, которую ей удалось найти про Кваона. – Всегда лучше знать тех, кто нам противостоит, – поучительным тоном промолвила она.

– Таких как этот, лучше вообще не знать, – пробормотал Кейн, устав обозревать изображения успешного на вид и вполне довольного жизнью вриинянина с пытливым и не предвещающим ничего хорошего взглядом глубоко посаженных золотых глаз. – Тоже мне, мистер-у-меня-всё-есть! Теперь ещё и планету ему в хозяйство подавай! Кейн почувствовал растущие раздражение и злость, которые все больше и больше вытесняли чувства опасения и страха перед масштабом этого могущественного злодея. – Ох и наваляю я ему при встрече!, – погрозил он изображению кулаком.

Драам громко захохотал, запрокинув назад голову, – Уверен, едва он об этом узнает, как изо всех драпанет от тебя как можно дальше! О, Кейн, гроза галактик! Едва ли есть в нашей Системе более охраняемый вриинянин, чем этот высокопоставленный тип, – уже серьезно добавил он. – Не забывай, что он далеко не так прост и благообразен, как это изображение на политических буклетах для сентиментальных домохозяек. – Но кое в чем ты прав, – глухо продолжил Драам, обращаясь ко всем, – Пока мы с ним не разделаемся, он не оставит нас в покое.

– Есть у меня на этот счет кое-какие идеи, – сказал Маарв, – Но до этого надо ещё как-то дожить.

– Внимание, – прозвучал в динамиках голос Армы, – Мы начинаем входить в зону норы. Будьте готовы к скачку! Я готова к разгону.

– Ну что же, тогда – полный вперед! – скомандовал Маарв, и крейсер на полной тяге мощных гипердвигателей, на сверхсветовой скорости ринулся в кротовью нору.

XIV

Армаон дрейфовал на орбите серо-стальной планеты Рион, у которой было три небольших спутника. Местное светило – звезда класса оранжевый карлик, вид на которую постепенно открывался по мере перемещения корабля к светлой стороне планеты, была не такой яркой, как земное солнце, но выглядела она, на фоне нескольких разноцветных газовых скоплений и пылевого облака, очень эффектно и таинственно. После выхода из норы, запасы энергии только начали восстанавливаться – при прыжке Арма подключила все резервные генераторы на создание дополнительного энергощита, чтобы защититься от возможных опасных излучений. Именно это она и пыталась объяснить крайне недовольному Маарву, который сидел перед большой круглой тарелкой с едой и, несмотря на все доводы, отказывался есть не очень хорошо подогретый завтрак.

– Как можно мыслить стратегически и быть готовым черт знает к чему с такой едой, –вопрошал Маарв, обращаясь к потолку, сжимая в каждой руке по столовому прибору? Драам при этом уже доедал свою порцию и с интересом поглядывал в его сторону.

– Что у нас нового? – ворвавшись в столовую, спросили Джон с Кейном, при этом глядя в огромные иллюминаторы, не в состоянии оторваться от фантастического вида красочных газовых облаков, мягкой прозрачной акварелью окутывающих весь обозримый горизонт.

– Пока Маарв капризничал, – сухо выговорила Арма, – Я провела детальное сканирование и выяснила следующее, – на Рионе нет твердых поверхностей, нет суши – вся планета покрыта водой. Что примечательно, на каждом из полюсов планеты установлены гигантские гидроклиматические реакторы, аналогов которым я не нахожу в своей классификации. На дне океанов Риона есть города – мои сканеры показывают наличие огромных светящихся прозрачных куполов практически по всему обозримому подводному периметру.

Драам, хитро прищурившись, осторожно протянул руку к подносу Маарва, – Ты же это уже не будешь? – неуверенно спросил он. Маарв театрально взмахнул в воздухе маленьким кухонным ножом. – Убери свои огромные лапы от моего завтрака! А не то я их сейчас подрежу!

– Про рионцев я слышал много чего интересного, – задумчиво сказал Маарв. – И припоминаю, что давным-давно, изучая историю галактик, я был поражен, насколько это было удивительно и невероятно! Их родная система, Аквария, погибла много тысячелетий назад в результате какого-то катаклизма, но они были к этому готовы и ещё до этого заселили вот этот самый Рион, который, поначалу, был безжизненной ледяной пустыней. Его орбита проходит недостаточно близко к светилу, чтобы должным образом обогреваться для естественного зарождения жизни.

– Так вот, – продолжал Маарв, проглотив холодный кусок с подноса и демонстративно поморщившись, – За несколько сотен лет они смогли искусственно подогреть и растопить этот ледяной мир, усилить гравитацию, создать атмосферу, и впоследствии заселить океаны планеты живностью из других миров! В этом плане, они коллекционеры, которые не знают себе равных. А сами они, по древней традиции своего народа, заселили океанское дно. Они потратили столько сил, времени и ресурсов, чтобы превратить эту планету в свой дом, что стали называть себя в честь своего нового дома Риона – рионцами.

– Да, превратить мертвую планету в свой дом – это более чем конструктивно, – хрипловатым голосом констатировал Джон, – Масштаб подобного не поддается осмыслению.