Одна скромная история об Аде Аддерли

– Алло. Ал-л-о-о-о… Ал-л-о?.. – уверенный женский голос прозвучал в динамике телефона. После ванны я второпях надела короткую сорочку из чистого японского хлопка светло-голубого цвета на тонких бретелях. У меня нежная кожа, поэтому слишком чувствительно реагирует на синтетику или другие дешевые ткани: сразу появляется какая-то сыпь. Я помню мою первую такую кофточку, тогда Томас все городские больницы объездил, бегая по врачам и умаляя их спасти мне жизнь, показывая фото сыпи на экране телефона.

Мужа с сыном в гостиной не было, видимо, ушли в детскую – пришло время папы. Включу-ка на громкую связь и продолжу сушить волосы полотенцем.

– Тетушка, ты звонила… – еле слышно ответила я.

– Да-да, милая, хотела уточнить встречаемся ли мы завтра…

Ох, черт, совсем забыла о встрече! Опять придется договариваться с Томасом, надеюсь, он еще не запланировал никаких серьезных встреч на завтра и не будет выносить мне мозг тем, как надо быть ответственнее и прочее бла-бла-бла… Черт! Черт! Черт! Он ненавидит переносить планы!

Пока я думала, тетушка Эм уже переключилась на тему кафе, вернее, списка кафе, которые, по ее мнению, достойны нашего внимания. Ее голос звучал то тихо, то громко:

– Ну, например, вот веганское кафе «У Нори» неплохое. Говорят, там отличный тыквенный суп, а моя подруга сказала, что там даже кухня открытая! Представля-а-а-е-е-ешь!.. О да-а-а!.. Еще вот здесь, да-а-а, Марсель! – простонала Эмма.

У меня даже полотенце из рук выпало. Чем она там занимается?

– Эмма, я тебе не мешаю? – буркнула я.

– А? Да нет, Марсель уже закончил с поясницей, перешел на ноги. Так, о чем мы говорили? – повисло молчание, я тоже все забыла после услышанных стонов. Хотя обычно такие вздохи меня не напрягали.

– О веганском ресторане, – прозвучал вдали низкий грубоватый голос массажиста с таким южным акцентом, что у меня аж мурашки по телу пробежали.

– О, точно! Так, значит, давай завтра в три часа в «У Нори». Идет, лапонька?

– Хорошо.

– Да, кстати, как там Роман? Ты его возьмешь с собой завтра? – я ощутила нотки мягкости, появившиеся в ее голосе после упоминания имени сына.

– Не думаю… просто мне, кхм… – мне было сложно собраться с силами. – Я бы хотела с тобой поговорить о… Томасе, – произнесла я имя мужа чуть тише, чем обычно.

– О Томасе? А что случилось? – взбудоражено спросила Эмма, потом в трубке послышались непонятные шуршащие звуки. – Да черт бы тебя побрал! – ее крик меня оглушил. – Марсель, зачем ты столько крема нанес, у меня все бедра липкие! Что смотришь? А ну помоги мне встать, а то я соскальзываю! И нечего улыбаться! – снова шорканье. Много шорканья. – Так, милая, я готова тебя слушать, сейчас отдышусь немного, но ты говори. Что там Томас?

– Ну-у… я-я поняла-а одну-у-у вещь, но-о-о вроде-е-е как и не до конца поняла и поэтому-у решила посоветоваться с тобой… – я попыталась выговориться как минимум в надежде, что ее жизненный опыт не даст мне умереть в одиночестве в кофте из синтетики и без посудомойки, а направит на путь истинный к горячему красавцу, похожему на Генри Кавилла из «Ведьмака». Аминь! Ну-у-у… или на Бенедикта Камбербэтча из сериала «Шерлоке»! Холодный, грубый, держится всегда высокомерно, неприступно… Так и хочется взять за его высокий воротник, затащить куда-нибудь в укромное местечко – и-и-и… Правильно говорят: ум – самая сексуальная мышца в мужчине. Или мозг – это не мышца? Так, а как же другая мышца?.. А, ну ладно!

Я не хотела раскрывать все карты по телефону. Тетушка Эм появилась как всегда вовремя: мне действительно нужно выговориться, посоветоваться, получить долю женской благородной мудрости. И как я раньше не додумалась ей позвонить и попросить о встрече? Нет, я могла набрать моей подруге Вивьен, конечно, но эта чертовка сейчас находится в отпуске в Чехии и… пьет горячий глинтвейн с не менее горячим чехом. Или даже несколькими чехами! А может, даже и миловидными чехуй… чешу… чешками. Чешками, вроде, называют обувь балерин? Эх, как вспомню балет «Щелкунчик» в прошлом году, так сама себя ощущаю одной из этих изящных, грациозных девушек, парящих над сценой в крепких руках мужчин. Понятно теперь, как в Чехии мужчины относятся к женщинам. Как к нимфам.

– Аделаида? Алло! – в трубке зазвучал строгий голос.

– Да-да, завтра в три, «У Нори», буду! – протараторила я и повесила трубку.

Фух! Все еще держа в руке смартфон, я ощутила давно забытое чувство – возбуждение. Вив и Эмма такие свободные, им все равно, что о них могут подумать. Они выбрали самих себя, встав в центре этого мира, поэтому он вокруг них и вертится. Эти двое будто всегда в центре самых интересных событий. Смогла бы я жить так же, как и они?..

15:05

После того как в гостиной вновь воцарилась тишина, стало слышно тихое милое лепетанье Романа. Я решила подойти к двери в детскую, переступая с пятки на носок, вообразив себя разведчиком (можно подумать, что наша квартира – это военный полигон. Хотя да, иногда для меня это поле боя, но не за страну или политические интересы, а за чувство собственного достоинства, ибо шагая по полу можно случайно наступить на кость, недогрызенную Луной, или вляпаться в массу, которую выплюнула перекормленная кошка).

Проведя успешную операцию по приближению к условному противнику, прислушалась: судя по неразборчивым бормотаниям Романа, он явно пытался что-то объяснить отцу, а тот его не понимал, поэтому сын несколько раз повторил. Потом послышались звуки заводных игрушек зверьков, купленных Вивиан на первый День рождения Романа. Как любая женщина-холостячка, в игрушках для годовалых детей она ничего не понимала, поэтому работала по принципу «что больше и веселее, то и берем». С мужчинами, к слову, у нее тот же принцип. Малыш, само собой, использовал такие игрушки как молотки, особое удовольствие ему доставлял звук удара игрушки о голову Томаса.

Вдруг раздался звонок в дверь. Меня сразу прошиб холодный пот: уж не тетушка ли сорвалась от своего Марселя прямо с массажного стола и примчалась выяснять, что у нас тут за проблемы? Кроме нее приехать больше было просто некому. С другой стороны, мы с ней общались пятнадцать минут назад, и она просто не смогла бы так быстро проехать через весь город.

В ту же секунду я забыла обо всей спецоперации и побежала к двери.

Снова звонок. Я услышала шаги Томаса в детской, но, к счастью, сама была уже у двери.

С силой дернув ручку, я, мягко говоря, растерялась: передо мной стоял высокий парень лет двадцати-двадцати пяти в белой футболке, светлых джинсах и кедах. В руках у него была пицца.

Како-о-ой горя-я-ячий па-а-арень…

– Доставка пиццы. Возьмете? – уверенно улыбаясь спросил он.

Ох, нельзя быть таким обаятельным… Я оглядела его еще разок (не специально!). Глаза цвета ореха, сильная челюсть, очерченные скулы, легкая трехдневная щетина и небрежно взъерошенные темные волосы. Его безудержная энергия вместе с тестостероном так и били через край и мое тело мгновенно откликнулось. И потом я снова – не специально! – его оглядела (или специально?).

Наши взгляды встретились, его глаза опустились вниз, к моей груди, а точнее, к моим возбудившимся соскам, которые четко обрисовывала намокшая от ванных процедур сорочка, и клянусь, сквозь белую ткань виден был даже их нежно-розовый контур, но мне не было стыдно! Более того, я даже получала удовольствие («Да, милый, так и есть, я чертовски сексуальна!»), а мой взгляд нагло спустился к его выпуклой от твердого и возбужденного члена, ширинке.

Прикусила язык. Черт… Как же он хорош!..

– Возьму… – пришла я в себя. – Кхм!.. Возьму-возьму, конечно, – улыбнулась я, почти выхватив из его рук коробку, заметив, что парень тоже немного взбодрился от наших уже общих мыслей. – Пока дают, почему бы не взять, да?.. – я ощутила, как в горле пересохло.

– Согласен, – на секунду мне показалось, что он потерял дар речи, все еще наблюдая за мной с ярко выраженным желанием, от которого у меня по телу побежали мурашки. Возникшая ситуация спровоцировала обильное слюноглотательство, рукопотетсво и сосковставательство.

Парень, стоящий напротив меня, источал просто невероятную животную энергетику, он был настоящим хищником. Я так соскучилась по дикому, животному, агрессивному сексу, по этой сумасшедшая страсти, когда тела сливаются воедино, и уже нельзя отличить, где чье; полностью обнаженные, партнеры ласкают, сжимают друг друга в объятиях так, будто не могут насытиться, словно им все мало и мало, а хотят они больше и больше, и-и-и…

Черт, соберись Ада! Ну же, давай!

– Ну тогда давайте, доставайте ваш…– сглотнула я, – ва-а-аш… – О боже, эти глаза! Взгляд мой блуждал по всему его телу. Черт бы его побрал! Я переминалась с ноги на ногу, пытаясь сдержать и не выдать силу возбуждения, – ваш… терминал. – Его глаза сверкнули огоньком: он явно хотел услышать что-то другое, но мне пришлось его огорчить. Интересно, сколько раз в неделю он ходит в зал, чтобы поддерживать такой рельефный пресс? Богом клянусь, я насчитала под его футболкой шесть четко расчерченных кубиков!

– Ребята, пицца приехала!

Черт, я снова в душ.

22:45

Наше брачное ложе, где мы отдаем друг другу супружеский долг уже на протяжении десяти лет, сегодня вновь было удостоено такой чести. Томас в хорошей физической форме, если не считать живота и потерявшей форму груди, красив, но-о… что-то с ним не так: он меня не зажигает. Даже тогда, когда проявляет настойчивость, набрасываясь в постели (а мне такой подход в сексе о-о-о-очень даже нравится). Но большая часть нашей близости с мужем потерялась в многолетнем общем быту и, видимо, претерпела естественные изменения. Я перестала гореть к нему… и от него.

Доходит до того, что я могу просто лежать на животе (так он не видит моего лица, и я могу более умело притворяться), а он будет искренне упиваться нашим сексом, пытаться нарастить темп. Правда, иногда он все же замечает, что что-то не так. Так было и сегодня. Но я не могу отдаться ему полностью. Его голова всегда включена: несмотря на страсть, появляется ощущение, что он либо не здесь, либо достиг предела страсти и глубже окунуться в чувства не может.

Эта невидимая стена всегда между нами. Я ощущаю дверь, за которую мне нельзя. А как же тогда получать удовольствие от близости и растворяться, если человек тебя не пускает. Но я искренне хотела бы искриться от его прикосновений, загораться от его взгляда. Я и правда хотела бы… Томас берет мое тело, но не голову или душу, не захватывает меня с упоением без остатка. Признаюсь, иногда я нет-нет да и представляю на его месте другого мужчину, а благодаря сегодняшним событиям с пиццей в моей коллекции явное пополнение.

Больше сегодня не пойду в душ. Да ну его нафиг!

Глава 3. Серость – не приговор

18 октября, 12:56

До выхода 30 минут.

Бежевое? Или серое? Хм, это даже не беж, а очень красивый молочный оттенок, такой величественный и богатый, но при этом сдержанный. Да, тетушка Эм точно оценит (хоть сама она предпочитала менее скромные наряды).

Я стояла перед зеркалом в пол (мечта-а-а каждой девушки) и крутилась в легком длинном шелковом платье. Лимитированная коллекция Luisa Spagnoli, такое романтичное и женственное! (Не люблю кричащие наряды, это однозначно не мое). Я заказала его две недели назад в модном бутике (мечта-а-а каждой девушки № 2, я так давно его хотела!). На ноутбуке играла песня Ricki Lee – «Can't touch it», тихо, чтобы не разбудить спящего в соседней комнатке Романа. Мне так нравилось смотреть на себя в зеркало. Пусть роды на время изменили мою фигуру, но сейчас я почти приблизилась к своему комфортному весу. Но-о-о… у меня остались местечки (говорю уменьшительно-ласкательно, чтобы психологически сгладить недостатки), которые я бы хотела подправить (Ха! Местечки! Иногда на фото эти местечки превращаются в одно сплошное безобразие. Ну, к слову, у кого их нет? Может это секрет, но, честно говоря, каждая девушка знает все минусы своей внешности, но далеко не каждая наберется смелости в них признаться! Вот я честно себе признаюсь! И в такие моменты особенно горжусь собой. Спасибо психологам. Да, и еще, я нашла свою рабочую зону. До этого момента никак не могла понять девушек, которые с гордым видом говорят фотографу перед снимком мол, «обождите-обождите, юноша, я сейчас сяду своей рабочей стороной…» щелк и вуаля, идеально. Так вот, такие рабочие зоны появляются после плохих фотоснимков! Так-то!). Ну, подытожим, недостатки есть у всех, в том числе и у меня, но мириться с ними я не намерена! Обязательно их исправлю!