Германия и революция в России. 1915–1918. Сборник документов

Следует избегать определений «аннексия» и «исправление границ».

7. Вопрос о созыве всеобщей мирной конференции не подлежит обсуждению. Германия и Россия сами скорее договорятся друг с другом».

Грюнау

Советник миссии Германии в Берне – послу Бергену в МИД Германии

Берн, 9 мая 1917 г.

Уважаемый г-н Берген[196 - Доктор Диего фон Берген (1872 – 1943) – с 12 апреля 1915 г. действительный советник миссии и советник Политического отдела МИДа. (Примеч. Ю. Ф.)], г-н фон Ромберг был бы весьма благодарен за сообщение, исчерпываются ли Ваши русские связи одним Лениным и его группой, или в них входат и ведущие эсеры (Чернов и его коллеги). Если Вы сами недостаточно информированы в этом вопросе, г-н фон Ромберг был бы признателен за немедленное наведение справок.

Он чрезвычайно заинтересован в скорейшем ответе и просит телеграфировать[197 - Ответ Бергена: телеграмма № 569; Берлин, 12 мая. «В ответ на частное письмо Шуберта: у меня нет связей с ними. Берген. Бусше».].

Ваш и пр. Шуберт

Меморандум военного атташе германской миссии в Берне

9 мая 1917 г.

Из Чиассо получено следующее донесение от г-на Байера[198 - Байер – агентурный псевдоним Карла Моора (1853 – 1932) – швейцарского социал-демократа, по национальности немца; одного из ведущих тайных сотрудников германского правительства. В 1917 г. Моор был связным между германским правительством и русскими революционерами. В рамках общей германской политики, направленной на организацию революции в России и вывод ее таким образом из войны, организовывал переезд Ленина и других пораженцев в Россию. Сотрудничеством с германским правительством скомпрометировал себя в глазах многих социал-демократов Западной Европы и после окончания Первой мировой войны вынужден был эмигрировать в Россию, где и умер в санатории для старых большевиков. (Примеч. Ю. Ф.)] по поводу поддержки движения за мир в России, датированное 4 мая.

Мне представился случай поговорить в Цюрихе с различными группами русских эмигрантов. То, что я услышал и увидел там, подтвердило донесение, посланное мною на днях, после бесед с д-ром Шкловским[199 - Г.Л. Шкловский (1875 – 1937) – по профессии химик. В партии с 1898 г. С 1908 г. – в эмиграции в Швейцарии. В 1912 г. – большевистский делегат на Базельском интернациональном социалистическом конгрессе. Один из организаторов Бернской конференции большевистских партийных руководителей. Вернулся в Россию к Октябрьскому перевороту. В 1918 г. вновь прибыл в Швейцарию, теперь уже в составе советской дипломатической миссии. На дипломатической работе находился до 1925 г. Расстрелян. (Примеч. Ю. Ф.)] и П. Аксельродом[200 - П.Б. Аксельрод (1850-1928) – народник, затем член РСДРП. Во время Первой мировой войны – член меньшевистского Организационного комитета. Участник Циммервальдской (5 – 8 сентября 1915 г.) и Кинтальской (24 – 30 апреля 1916 г.) конференций. После Октябрьского переворота – один из руководителей меньшевиков. Умер в эмиграции. (Примеч. Ю. Ф.)], и добавило новую информацию.

Я осторожно прозондировал ряд представителей различных групп пацифистского крыла социалистов, и они сказали, что было бы весьма желательно, чтобы систематическая, интенсивная и эффективная агитация в пользу мира поддерживалась бы кем-нибудь из хорошо известных нейтральных товарищей. После того как они выказали явную и, я бы сказал, радостную готовность принять финансовую поддержку именно для работы в пользу мира, я сказал, что, со своей стороны, был бы счастлив предоставить значительную сумму для такой благородной, гуманной и интернациональной цели. Более того, русская революция произвела такое великолепное впечатление и пробудила такие благородные импульсы, что и другие знакомые мне лица будут только рады пожертвовать большие суммы для поддержки русской революции, помогая добиться немедленного мира. Все эти предложения были приняты с большим удовольствием. Повторялась жалоба на то, что партии и группы, оппозиционные войне, имеют меньше средств в своем распоряжении, чем поддерживающие войну, поскольку последние контролируют государственные финансы. Важную роль играет английское золото, и Антанта расходует колоссальные средства для поддержки военных усилий и подкупа влиятельных лиц. Поэтому они были бы счастливы, если бы сторонникам мира могли бы быть предоставлены большие суммы со стороны состоятельных товарищей и друзей. Что касается мира, почти все, с кем я говорил, были менее заинтересованы в общем мире, заключенном одновременно и с согласия других стран Антанты, чем в немедленном мире любой ценой, т. е. сепаратном мире с Германией и Австрией. После этого вопрос о путях и средствах, при помощи которых поддержка мирной пропаганды будет получена Россией и реализована для предназначенной цели, откристаллизовался в ряд конкретных пунктов:

1. Личность жертвователя гарантирует, что деньги идут из источника, не вызывающего подозрений.

2. Жертвователю или лицу, передающему деньги, по официальным или полуофициальным рекомендациям должен быть разрешен въезд в Россию с этими деньгами.

3. Так как деньги надо будет употребить немедленно, необходимо иметь их наличными, а не в виде аккредитивов, которые трудно будет реализовать, не привлекая внимания. Швейцарскую валюту было бы легче всего наиболее эффективно и наименее заметно преобразовать в какую-либо ликвидную и полезную форму.

Вопрос о распределении средств между различными партиями, группами и лицами, которым должна быть предоставлена доля субсидии для агитации в пользу мира, уже обсуждался.

Они все показали, что есть готовность принять поддержку для обсуждаемой цели и что, с одной стороны, поскольку предложение исходит от меня – это снимает все их сомнения и возражения, несмотря на то что, с другой стороны, было ясно, что мои личные связи с официальными лицами в здешних правительственных кругах считаются большим преимуществом в практическом осуществлении проекта.

Нассе[201 - Военный атташе Германии в Берне Вальтер Нассе. (Примеч. Ю. Ф.)]

Статс-секретарь иностранных дел – германскому послу в Стокгольме

Телеграмма № 227

Берлин, 9 мая 1917 г.

Д-р Гельфанд, хорошо известный во время русской революции 1905 г. под псевдонимом Парвус, оказал нам ряд важных услуг во время войны, особенно работая при имперском после в Копенгагене и оказывая давление на датские профсоюзы в крайне благоприятном для нас направлении. С того времени д-ру Гельфанду было дано прусское гражданство. Сейчас он едет через Копенгаген в Стокгольм, куда предполагает прибыть в ближайшие дни, чтобы работать в наших интересах на предстоящем социалистическом конгрессе. Он постарается установить контакты также и со шведскими профсоюзами.

Я просил бы Ваше превосходительство быть благосклонным к д-ру Гельфанду, который позвонит в посольство, и оказывать ему возможную помощь.

Германский посол в Гааге – канцлеру

Отчет № 2026 18 мая 1917 г.

Среди русских, живущих в Голландии, только в одном Роттердаме находится около 2600 мирных беженцев и 300 солдат из германских лагерей для военнопленных – наблюдается заметное недовольство местной русской администрацией, и определенная часть этих людей симпатизирует русской революции.

Сейчас представилась возможность установить контакт с представителями этой группы, и похоже, что, как мы и думали, в этом случае сложившаяся ситуация может быть выгодно использована для достижения наших политических целей.

Речь идет о некоем Владимире Футране. Он, по-видимому, бежал из лагеря для военнопленных в Деберице. Он революционер группы Ленина и, хотя у него нет законченного образования, производит впечатление умного человека.

Конечно, невозможно сразу определить, насколько искренни его революционные убеждения, каковы побудительные причины его действий и какую долю в них составляют самоутверждение и материальная заинтересованность. В целом он производит впечатление политического фанатика, жаждущего мщения за несправедливость в отношении его самого или класса, к которому он принадлежит.

Во время первой конфиденциальной встречи между ним и д-ром Вихертом, имевшей место на нейтральной территории, Футран высказал несколько очень полезных идей, которые, если к ним добавить наши соображения, складываются в определенный план:

1. Футран в сотрудничестве с единомышленниками организует «Русскую лигу мира в Голландии». Эта Лига будет открыто агитировать за немедленное начало русскими мирных переговоров и, соответственно, выступать против английской политики, направленной на продолжение войны, против английского империализма и против английского вмешательства в России. Все это будет осуществляться через голландскую прессу, а также через листовки и другую литературу на голландском и русском языках.

2. Тот десяток русских революционных агитаторов, которые не будут заняты в запланированных действиях в этой стране, получит, после принятия всех необходимых мер предосторожности, разрешение поехать в Стокгольм на конференцию, а оттуда, может быть, дальше в Россию. Этим людям нужно будет поддерживать связь с Лигой мира в Голландии и снабжать ее необходимыми материалами.

3. С Лиги мира может начаться агитация среди русских военнопленных в Германии и Австрии. Такая агитация может быть направлена на помощь тем элементам внутри России, которые представляют для нас интерес в данный момент; например – группа Ленина. С другой стороны, агитация с неменьшей пользой может проводиться и без специфической задачи, просто в расчете на ту роль, которую будут играть два миллиона возвращающихся военнопленных. Нужно будет тщательно разработать способы внедрения агитационных идей, распространения их и контроля. В настоящий момент не представляется необходимым решать этот вопрос в деталях.

Тем временем Футран представил первое свидетельство о своих способностях журналиста и пропагандиста. Статья из «Ньеве роттердамше курант» (14 мая 1917 г.), которую я прилагаю, заканчивается яростными нападками на Англию; она была сразу же перепечатана гаагской газетой «Хет фатерланд» (15 мая). Эта статья есть непосредственный результат тех отношений, которые сложились между автором и Вашим покорным слугой.

Мы всячески поощряем г-на Футрана на дальнейшие действия, но в то же самое время держим его в зависимости от себя настолько, что можем по своему усмотрению влиять на вышеупомянутые аспекты плана.

Если после этого многообещающего начала он добьется положения в голландской прессе и поставит на ноги «Лигу мира», то игра уже будет стоить свеч. А вышеупомянутый план, вероятно, открывает еще большие возможности.

Ввиду описанных выше обстоятельств, я осмеливаюсь предложить Вашему превосходительству следующее: дать мне полномочия воспользоваться представившейся возможностью и выдать деньги, необходимые г-ну Футрану для ведения агитации среди его соотечественников в Голландии (что, по возможности, должно охватывать как можно больше людей) и для его работы в голландской печати. На первый месяц вряд ли понадобится более 600 гульденов, и этот месяц будет рассматриваться в качестве испытательного срока. Однако эти действия вполне могут быстро достичь неожиданно большого размаха, и именно поэтому я был бы благодарен за большую сумму денег с самого начала – скажем, 3 или 4 тысячи гульденов[202 - Просьба была удовлетворена (телеграмма № 299 от госсекретаря в Гаагу 25 мая 1917 г.): «В ответ на отчет А2026. Можете выдать г-ну Футрану 3000 гульденов. Циммерман».].

Я буду иметь честь докладывать Вашему превосходительству через определенные промежутки времени о дальнейшем развитии этого дела и о практическом воплощении его после испытательного срока.

Розен

Германский посланник в Болгарии – в МИД Германии

Телеграмма № 5

София, 21 мая 1917 г., 20.40. Получено: 22.55

Сегодня днем [генерал] Драгомиров письменно подтвердил получение письма от командующего Восточным фронтом. В ближайшие дни от него больше ждать нечего. Депутаты, которые хотели приезда Стеклова, пока, кажется, ничего не добились. Поэтому полковник фон Винтерфельдт и оба наших делегата завтра или послезавтра отбывают в Митаву или Берлин. Я в среду днем буду в МИДе.

Розенберг

Статс-секретарь иностранных дел – представителю МИД при императорском дворе

Телеграмма № 1010

Берлин, 29 мая 1917 г.

Посланник в Софии телеграфировал нам от 28 мая следующее:

«Во время моего последнего визита М. Радославов выразил сомнение в способностях Керенского к эффективным действиям и сказал, что, если дела пойдут так и дальше, нам нужно будет решить, оставаться ли нам просто зрителями или двинуться в наступление.