Среда обитания

Как ни верти, ни крути,
Видим только – миражи!
Нам прожить бы лет пяток,
Выйти замуж хоть разок!

Кавалеры, кавалеры,
Ваша смелость – невдомёк!
Покрутились, повертелись,
Растворились, как дымок!

И такие шутки, прибаутки сыпались из уст молодёжи, как зерно из рога изобилия. У молодёжи был подъём! Строим новую жизнь! Кто был никем, тот станет всем! Учись, только учись и помогай другому! Ряды свои сомкни и помоги больному! Мы строим мир иной – в коммуне остановка! Труд, мечты, энтузиазм, стройки великие…

А тут вдруг – война! Все помыслы и замыслы перевернула! Вставай Страна огромная! Вставай на смертный бой с нечистой силой чёрною! С проклятою ордой!

И весь народ, как один – встал на защиту своей священной земли, не взирая ни на возраст, ни на умения, ни на свои знания! Весь Советский народ встал стеной, поднялся на дыбы и, не щадя своего живота, начал бить и крушить фашистскую сволочь! И как мы говорили в детстве (в сороковые годы) – «За Родину, за Сталина, за Машку за свою»! А, Машкой – мы звали нашу кормилицу – козочку, которая давала нам молока. Сколько мы пережили в эти тревожные времена – одному Богу только известно! В прошлые двадцатые, тридцатые и сороковые годы двадцатого века столько событий произошло, пролетело – словно спрессованные события целого столетия. И, как быстро всё меняется в нашей бурлящей жизни…

В 1941 году Гитлер, со всей своей фашисткой сволочью, напал на нашу Страну Советов. Дурак – конечно же! Что ему, как и Наполеону – Европы было мало что ли?! Тоже, так же – рез весёленько, как и Наполеон – попёр на нашу Матушку-Россию! Оба – тупые ублюдки! Что один, то и другой! Это ведь только сумасшедшему может прийти в голову – такая глупая идея! Собрав все государства Европы в один кулак – идти на Советский Союз. Да, ему хотя бы один разок повнимательнее пригляделся, что такое Европа и что собой представляет огромный Советский Союз! В Советском-то Союзе практически любая область больше некоторых европейских государств! Эзотерик гималайский! Дураку сколько не талдычь, всё равно он останется при своём мнении. Своего ума-то нет, а чужого – он не принимает! И вот этот идиот, с куриными мозгами, но с петушиным напором, подмяв под себя все государства Европы, – попёр на просторы нашей необъятной Родины?! А нам что делать-то? Поднять ручки вверх, как другие европейские государства? Нет! Мы хотя и Европа – но, у нас есть свой Устав и свои мозги не подстать – ни Бонапарту, ни самовлюблённому новоиспечённому – Фюреру! Всех в ружьё! Всех на защиту нашей любимой, святой – Родины! И, как сказал Александр Невский —«Кто к нам с мечом придёт, тот от меча и погибнет»! Так и случилось и в очередной раз, когда недоумки бросаются отведать, а что же там за чудеса творятся в этой, Богом помазанной, благодатной земле происходит?! И все народы необъятной нашей Родины, как один человек – вздыбились! Ощетинились! И начали этих непрошенных, не уважающих ни своих подданных, ни своих соседей – бить и бить, как говорится и в хвост и в гриву!

Доблестные мужчины своего молодого государства СССР – ушли на фронт защищать свою – только-что построенную Страну Советов! И моя сестрёночка – Зинаида, как и моя мама – Клавдия Андреевна – ушли работать на завод, который мгновенно превратился в военный завод по производству мин и снарядов для наших доблестных воинов.

А Зиночке-то, моей старшей сестрёночке, в это военное

время – было всего-то тринадцать лет, а она уже, как и взрослые – стала к станку, чтобы помочь бить непрошенного людоеда!

– Люди!.. Взрослые!.. Европа бестолковая! Вдумайтесь только, что вы творите! Ребёнок-девочка, в свои тринадцать лет вместе со своей мамой идёт работать на военный завод, чтобы встать на защиту своей Родины. Чтобы бить эту порождённую вами проклятую гадину! И вы – европейские народы считаете себя цивилизованными странами?! Очнитесь! Вы же быстренько поднявшие свои холёные «мужественные» ручки вверх, сдавшись на милость победителя – тут же превратились в самых настоящих холуёв фашиствующего гадёныша!?… Ваши мысли читаемы легко!.. Гитлер-то всё равно ведь умрёт и вот тогда-то мы и поменяем порядок… Но, фашизм-то ведь может и остаться! А тогда – что?! Ведь ничто не проходит бесследно! А следы фашизма, расовая дискриминация, миллионы загубленных жизней, сжигание людей в газовых камерах – это что?.. Надо забыть?.. Предположить, что ничего не было?!..

Мне было семь лет, когда началась Великая Отечественная война. Да! Да! – Отечественная война… Эта война подняла всё Отечество на защиту первого в мире Социалистического государства – Союза Советских Социалистических Республик! Этим европейцам никогда не было и никогда не будет доступно понятие, что такое Отчизна!.. Они просто близоруки и им недоступно чувство – «Отечество в опасности»! А у нас это чувство – на генетическом уровне. Как говорил мой отец, Николай Дмитриевич, защищая Сталинград: «В такие моменты и зубами можно глотку перегрызть врагу»! «Зачем пришли»? «Кто их просил своим грязным, вонючим сапогом топтать наши земли»? «Сами решили?.. Ну, так и пеняйте сами на себя»! Что?.. Снова решили собрать фашистскую сволочь и на Москву пойти?.. «Смотрите, дети! Доиграетесь ведь»! Поднимется волна гнева и в вашем государстве!

Да! Во время Великой Отечественной Войны (1941—45 гг.) нам досталась тяжёлая доля… И чтобы как-то облегчить её, наша старшая сестра Зинаида подставила нам своё плечо… Она была нашей опорой и поддержкой всей нашей семьи в эти тяжёлые военные годы. Мы все гордимся нашей замечательной сестрой Зинаидой и низко кланяемся ей за её самопожертвование во имя спасения семьи! Невысокого росточка, стройная худенькая, с пышными русыми волосами, с виноватой улыбкой на лице за свою молодость, она источала нежную привлекательность к себе. Её обязательное соучастие, сострадание к своим близким я запомнил на всю жизнь. После войны Зинаида вышла замуж за фронтовика Толстикова Василия Петровича и стала Толстиковой по своему мужу. Это была дружная замечательная семья. У них родилась дочь Людмила и два сына: Владимир и Алексей, и я гордился, что у меня появились такие красивые, умные и работящие племяши! Людмиле очень нравилось готовить к столу, стряпать и она пошла учиться в Пермский кулинарный техникум. Это было её призвание, и она своё предназначение – выполнила в полном объёме. В её доме всегда вкусно пахло, и все друзья и родные приходили к ней, как на праздник! Сын Зинаиды – Владимир Васильевич Толстиков пошёл по военному ведомству и достиг высокого положения в финансовой области, как и его дедушка финансист – Николай Дмитриевич Нечаев. который верой и правдой честно служил своему Отечеству.

В городе Перми Владимир Васильевич отыскал себе прекрасную, красивую невесту Марину. Обворожил её и они, поженившись – создали прекрасный семейный союз! Счастливый Союз оказался плодовитым и они, в полном согласии друг с другом, родили двоих сыновей. Хорошие семейные традиции продолжились и в их замечательных детях и теперь Володя и Марина сами стали – Дедушкой и Бабушкой. Алексей Васильевич Толстиков – младший сын Василия и Зинаиды, тоже создал семью с Натальей, и они подарили себе дочь – Валерию и сына – Никиту. Но воспитать их Алексею так и не удалось – Алексей рано ушёл из жизни.

В один из моих приездов в родительский дом, я приметил около подъезда моих родителей красивую, синеглазую девушку. Увидев такую стройную красоту, я с радостью подумал: «Какая замечательная девушка»! Откуда она здесь взялась, появилась? Я таких красивых на нашей улице раньше не видел… Вот такую бы скромненькую, стройненькую, да к нам бы в нашу семью… Ну, например, невестой к нашему умненькому молоденькому Володе… Ох! И детки бы были у них замечательные – и нам на радость и остальным – на хороший, душевный Погляд! О! А тут и появился Володя – наш любимый племянник! Владимир, в хорошем настроении, подходит к приглянувшейся мне девушке, берёт её за руку и, повернувшись к нам, – говорит.

– Дядя, Боря! Познакомься, пожалуйста, с моей девушкой! Это моя красавица – Марина! Мы собираемся пожениться в скором времени, так что прошу Вас любить и жаловать мою будущую жену! К этому моменту из подъезда вышли мои дорогие и любимые Папа и Мама. Мы расцеловались, обнялись и весёлой компанией пошли отмечать нашу общую встречу родственников и дорогих близких нам людей!

Гуляли, что называется, – «от души»! Было очень весело, звучала приятная музыка, ласкающая душу, и мы даже немного танцевали. Марина вела себя очень сдержанно и, как мне показалось, немного скованно! Она была впервые в нашей компании и, вероятно, немного стеснялась. Кушали пироги, шанежки и жаренную курицу – «цыплёнка табака», а наутро, как и всегда по нашей традиции – готовили, варили и кушали наши любимые уральские пельмени… Пельмени, приготовленные собственными руками – это, с одной стороны и традиция, а с другой – и определённая кулинарная школа для будущих молодожёнов. Это самый настоящий открытый, общедоступный урок приготовления быстрого продукта питания. Заранее приготовишь пельмени! Заморозишь их в морозилке и в любой день через десять минут – пожалуйста – готовое блюдо к столу!

Мясо для пельменей всегда покупается свежее в пропорции один к одному (говядина и свинина). Лук репчатый 1 или 2 головки в зависимости от размера. Мясо рубится сечкой до состояния густой сметаны. Соль, перец (чёрный) – по вкусу. Для связки в рубленное мясо добавляется одно, два яйца. Одно – для двух порций (1 порция 12 штук). Владимир Васильевич Толстиков закончил военное училище и стал настоящим финансистом на радость своему деду – Николаю Дмитриевичу Нечаеву. Володя служил на Дальнем Востоке, был во Вьетнаме. И вся его воинская служба была связана с финансовой деятельностью.

В дальнейшем продолжил свою воинскую службу в городе Перми. Отслужив в Армии России положенный срок, с почестями в звании полковника, наш доблестный солдат – вышел в отставку. Его Папа – Василий Петрович Толстиков, прошедший всю Отечественную войну, плодотворно проработал на заводе им. Дзержинского токарем. Мы с Василием Петровичем были настоящими крепкими друзьями. И приезжая в Пермь, мы всегда устраивали весёлые посиделки и долгие душевные разговоры. Зинаида и Василий очень мне помогли при строительстве дачи на загородном садовом участке моей тёщи во время своего летнего отдыха. Я, случайно, оказавшись в Москве, вовремя получил телеграмму о их приезде и встретив их на Курском вокзале, сразу же увёз всех на нашу будущую дачу.

Приезд Зинаиды и Василия был для меня настоящим подарком! Зинаида нам готовила еду, а мы с Васей начали строить черновой пол для будущего дома. Неделя отдыха пролетела быстро, но их трудовые подвиги остались навсегда приятным визитом и хорошей помощью мне в строительстве дачного дома! Тяжёлые военные годы отрицательно сказались на здоровье Василия Петровича, и он рано ушёл из нашей жизни. Память об этом замечательном человеке навсегда останется в моей сердце. Володина мама – Зинаида Николаевна Толстикова, достойно прожила 86 лет и её жизнерадостность, душевная доброта и её сердечная любовь всегда будут рядом со мной и хорошим примером заботы о своих детях и о своих близких родственниках и друзьях!

Детство

Родился я в деревне Балатово Пермской области 31 марта 1934 года на восходе солнца – в четыре часа утра в доме из красного кирпича с большими резными окнами, принадлежавшем когда-то помещику Балатову. Революция 1917 года помещику пришлась не по душе, и он, не приемля бурного развития переустройства царской империи, предпочёл покинуть родные пенаты и переждать, пересидеть в стороне, пока душераздирающие перемены не улягутся, не успокоятся сами по себе.

Однако, покидая свой дом родной, Балатов побеспокоился о своём красивом доме и оставил в нём в качестве надсмотрщика и наблюдателя за происходящими вокруг событиями свою кухарку Пелагию с её малолетним младенцем Петром.

Судя по убранству дома и дворовых пристроек, помещик жил на широкую ногу…

В его подворье было три амбара для хранения зерновых. Большой сарай для бывших лошадей и повозок. Под крышей сарая был обустроен большой сеновал, под домом был большой подпол, где хранились в основном овощи. Был глубокий ледник-яма с лестницей для хранения быстро портящихся продуктов и охлаждения молока, поступающего на переработку для получения сметаны, сливок и сливочного масла. На задах поместья был большой огород и небольшой сад, где были яблони, сливы, груши. Были также кустарники крыжовника, чёрной смородины и было много малины и ежевики.

В саду у помещика в ближайшей близости от господского дома было также много цветов и даже как-то неожиданно росли подсолнухи, словно говорящие нам: «И мы тоже цветы», – особенно в летнюю пору. Помещик, вероятно, очень любил георгины и пионы, и этих цветов, в основном красного цвета с различными оттенками от фиолетового до жёлтого, было просто целое море! Создавалось впечатление, что помещик просто ненадолго вышел из своего сада куда-то по каким-то неотложным делам и вот-вот скоро вернётся, сядет на свой венский стульчик и беседа продолжится. Но, время шло и шло, а помещик так и не собрался, чтобы вернуться к себе домой.

Это Я! Нечаев Борис Николаевич. И мне уже три года!

При входе в огород с левой стороны стояла большая старая раскидистая черёмуха, которая по осени приносила большие сладкие ягоды. Ягоды черёмухи использовали как для приготовления варенья, так и для пирогов с черёмухой! Спелые ягоды черёмухи сушили и использовали как лекарство при расстройстве желудка.

Осенью я частенько забирался на черёмуху и просиживал на ней часами. Мне казалось, что это самое большое дерево. Я пробовал обхватить черёмуху с земли, и даже в два обхвата мне это не удавалось. Это было очень старое и очень толстое дерево, а на высоте около двух метров по всей округе от ствола дерева отходили три толстенных, как кряжи, ветки. На этих ветвях можно было устроить себе лежанку, но спать там было нельзя – ещё ненароком свалишься, и тогда тебе здорово попадёт или от бабушки Вари, или от мамы. Они у меня были очень строгими – не забалуешь! Мои родители Клавдия Андреевна и Николай Дмитриевич после полного разорения хутора Нечаевых во время Гражданской войны снимали в этом помещичьем доме самую большую комнату с окнами, выходящими с одной стороны на проезжую дорогу, с другой – прямо в сад. Большие три окна, выходящие на дорогу, по которой всё время проходили люди и проезжали повозки, всегда были занавешены. А окно, выходящее в сад, всегда было приоткрыто наполовину. И когда бы ты ни вошёл в комнату, эти цветы были всегда видны! А в палисаднике прямо перед домом росли высокие крупные алые маки, подсолнухи и много-много разных цветов.

Было очевидно, что бывший помещик очень любил это место! Там стоял старый рассохшийся большой круглый стол и четыре рассохшихся от времени венских стула. Создавалось впечатление, что хозяин этого места покинул его в спешке, но какие-то тяжкие обстоятельства до сих пор не пускают его в родные места.

Да! Хозяин ушёл, или его «ушли» с насиженного места, оставив свою кухарку Пелагию с младенцем – сторожить его поместье.

В этом помещичьем доме в 1937 году, 26 апреля, и родился мой брат Николай. Маленькое живое существо принесли домой к полудню, и он тут же дал о себе знать своим криком, требуя себе питания! Мама вынула своего ребёнка из конвертика и начала его кормить грудью! И так наша семья увеличилась ещё на одного будущего мужчину!

Так как кухарка (Пелагия) была очень обременена своим малолетним сыном, то она разрешила нам (моим родителям) безвозмездно пользоваться огромным помещичьим огородом, на котором мы всей семьёй вместе с бабушкой Варварой Ивановной выращивали в основном картофель, свёклу, морковь, капусту, лук, горох, репу и огурцы. Из мелочей мама любила выращивать бобы, мак, укроп, сельдерей и подсолнухи. Земля у помещика была очень хорошая, рыхлая, тёмного цвета, и по ней приятно было бегать босиком. В этом помещичьем поместье я помню себя с двух лет. Хорошо помню, что из одежды у меня была только одна рубаха. Мы были словно погорельцы… Да и на самом деле были таковыми. Убегая с хутора во время нападения и грабежа не то белых, а может быть, и красных, что успели, то и прихватили с собой.

Я припоминаю эмалированный горшок зелёного цвета с крышкой, который мама успела схватить вместе с тряпками, – использовали и как горшок для ребёнка, и как ёмкость для того, чтобы отварить картошку в мундире, или свёклу, или морковь…

Пелагея была доброй и отзывчивой женщиной и разрешала нам пользоваться безвозмездно всей своей кухонной утварью. Мы тоже отвечали ей взаимной помощью, в которой Пелагея нуждалась, так как маленький ребёнок обременял её значительно. Все дети – любопытны, и я тоже был таким же любопытным и любознательным! Я вспоминаю, как Пелагея, взяв из шкапчика трёхгранный напильник, пошла с ним во двор… Я догнал её и спросил:

– А можно мне с вами? Я хочу посмотреть, что вы будете делать напильником, – поинтересовался я. В это время я уже прекрасно знал, что трёхгранным напильником можно хорошо наточить, например, большую двуручную пилу.

А тётя Пелагея, вероятно, подумала, что я ещё маленький, и показала мне свои зубы и сделала жест, что собирается их точить. И я подумал, какая она смешная – думает, что я ничего не понимаю! Показывает мне свои зубы, да ещё и смеётся, как будто бы после точки зубов тётя Пелагея и меня сможет укусить!

Для распашки барского такого большого огорода отец быстро нашёл двух мужиков с лошадьми, и огород ловко и даже очень быстро превратился в распаханное поле для посадки всех необходимых сельскохозяйственных культур и, конечно же, в первую очередь для посадки картофеля и огурцов.

Пахали землю сохой (бывший барин оставил на подворье даже две сохи), но в оглобли здесь, в деревне Балатово, ставили не быков, как обычно в деревне, а лошадей. К моменту окончания Гражданской войны в деревне не осталось ни одного быка. Всех порезали, чтоб накормить солдат воюющих сторон. Кормили всех, независимо от того, кто красный, а кто белый. Все хотели кушать и скотину просто забирали у крестьян, выдавая крестьянину РАСПИСКУ о заимствованном имуществе (птицы или скота)!

Мужики пахали огород с противоположных сторон, сходясь в средине поля – из распаханной земли выползали червяки, обеспокоенные взрыхлением земли, и на этих обнажённых червей тут же совершенно неожиданно налетали птицы, которые как будто бы поджидали откуда-то момент истины и разом набрасывались и склёвывали почти всех червей, которые были на поверхности – одного за другим.

Распаханную землю оставлять открытой надолго – нельзя! Земля может пересохнуть, влага из земли уйдёт, и тогда всходы будут поздними и урожай будет скудным. Конечно же, очень было бы желательно, чтобы после посадки картофеля прошёл бы дождичек, хотя бы небольшой – тогда совсем другое дело! Пока мужики пахали огород, все остальные труженики вынимали из погребов семенной картофель и высыпали на поляну, обогретую солнцем. Под солнцем картофель лежал не менее трёх-четырёх часов. Конечно, это была самая настоящая яровизация картофеля перед посадкой. Как правило, сразу же после боронования вспаханной земли приступали к посадке картофеля. Время терять – нельзя! Поле рыхлое! Влага из земли испаряется и испаряется! А после посадки землю, чтобы удержать в ней влагу, уплотняли с помощью круглого толстого бревна, использовав для этого дела тех же самых лошадей, что и для вспашки и боронования земли. После такой прикатки земля выглядела ровной, как столешница, и даже немножко блестела. В общем, получалось так, что в один и тот же день и пахали, и боронили, и сажали картофель. А после такого далеко не лёгкого трудового дня ужинали все вместе и обязательно с чарочкой хмельного.

По осени выращенный урожай складировали на хранение в амбары. И опять же – сперва картофель подсушивали и только сухим засыпали в амбары на хранение. Пелагея, хранительница барской усадьбы, пользовалась всеми плодами урожая безвозмездно и без ограничения.

Огурцы солили в больших дубовых бочках и опускали в ледник. Капусту тоже солили в больших бочках и тоже опускали в ледник.

Надо отметить, что соление огурцов и квашение капусты – это настоящее искусство! Как приготовишь тару (бочку), как и какие ингредиенты приготовишь по той или другой технологии, такой и получишь конечный продукт. К примеру, будут ли у тебя огурчики хрустящими или размазнёй. Размазня получается всегда, когда огурцы не охлаждают. А если есть рядом речушка и бочку утопить в речную воду, то обязательно получатся вкусные хрустящие огурчики! Так же и с капустой: переборщишь с укропом, или сельдереем, или с чесноком, или с хреном, или с листом смородины – так и получишь не радость на душе от вкушения, а чёрт-те что… Местные (деревенские) мужики и бабы тоже понимали толк в этих делах, но как только распробовали в зимнюю пору огурцы и капусту, приготовленные по нечаевскому рецепту, так сразу же по осени пришли к нам на подворье помогать и огурцы солить, и капусту квасить.

Отец хотел этим помощникам заплатить за помощь, а они ему в ответ сказали:

– Нет, Николай! Это мы тебя и твою жёнушку должны благодарить за учёбу. У нас ведь до тебя ни огурцы, ни капуста квашеная так долго не хранились, как у вас! Мы раньше-то бочки готовили что под огурцы, что под капусту – путём мытья бочек вехотью да горячим кипятком, а ты, смотри-ка, показал нам, что перед загрузкой бочки огурцами или капустой надо вымытые бочки ещё и бучить (обрабатывать горячим паром)! Мы ведь раньше-то такого никогда сами-то и не делали. А тут гляди-ка, как получается – паром-то обработал бочки, так сразу же бочка-то и по-другому даже пахнет! Это ж что получается, дорогой ты наш Николай! Ты сперва бочки-то отмыл, а затем – пропарил! Полная дезинфекция получается. А в такой-то таре и продукт-то по-другому сохраняется, да и вкус продукта совсем другой получается! Нет! Дорогой ты наш Николай! Мы не наёмные тебе работники на время страды, а твои ученики… Мы ведь все из одной и той же деревни Балатово!

Ты, Николай, не обессудь нас, мы ведь народ сметливый. Мы заметили за тобой, как ты семенной-то картофель рассыпал на поляне сразу после росы да и потом поворачивал и грел на солнышке. Ты человек у нас новый, вот мы и подглядываем за тобой, а ты и не сердишься – значит, ты, Николай, наш мужик-то! Послушай-ка и погляди, что мы раньше-то делали! Мы-то до тебя семенной картофель прямо из мешков раньше бросали в борозду, а у тебя иная технология получается.

Теперь и мы тоже будем перед посадкой картофель-то яровизировать. Спасибо тебе! Ты теперь наш учитель! И если что – обращайся! Мы всегда тебе поможем! Ни в чём не откажем!