Сказки Венского леса или Король, Самозванец и Белая Книга

– Эй, сонная твоя голова! Узнаёшь меня? – усмехнулся Руджеро, уперев руки в боки.

– И тебе bon giorno,[28 - Доброе утро (итал., прим. авт.)] Кольпеволэ! Это так заведено у тебя, будить по утрам честных людей! Ни свет ни заря!

– Ха! Про честных это бы я мог поспорить, про людей, – он принюхался, – пожалуй тоже. Давай пусти что ли на порог по старой дружбе и пособи в беде! О, вижу ты не один! – итальянец приподнялся на цыпочки, выглядывая из-за плеча Руджеро.

– I miei amici,[29 - Мои друзья (итал., прим. авт.)] – с некоторой гордостью промолвил Руджеро.

– Славно-славно! Проходите, проходите! Будьте, словно вы дома! Ты же знаешь, я всегда рад тебя видеть! А ты малость располнел!

– Прекрати! – Руджеро резко остановился в дверях и хлопнул его по руке, которой тот похлопал его по животу. – Ты мне очень помог тогда, но я тебе всё-таки больше, а потому, считай, ты мне должник!

– То-то любишь ты посчитаться, Руджеро! Ну что, проигрался опять в карты? – сказал он, беря кофейник и наливая воды.

– Нет, не угадал.

– Вляпался в какую-то передрягу с женщиной? – предположил капуцин, разжигая камин. – Да-да! Можешь дальше даже не говорить! Я уже понимаю, уже знаю, что именно так оно и было! Да, сколько у тебя уже их было! Мы тут на как-то раз, вспоминая тебя принялись даже считать…

– Это ни к чему, Саттино! Мир к этому ещё не готов…

– Ещё как готов, Руджеро! Тебе бы впору описать свои подвиги! То будет целый р-р-роман!

– Постой! Подожди ты! – всплеснул руками Руджеро. – Пусть ты и предполагаешь, но нет! Перестань! Не в этом дело…

– О, думается, ты изменился! – капуцин принялся расставлять тарелки на стол. – Хотелось бы верить, но верится с трудом!

– Нет. Перестань! Я таков, какой я есть и меняться не собираюсь! Но тут дело в другом. Ты проведёшь нас тем тайным ходом Колизея?

Капуцин пошатнулся и кружки чуть не повалились на пол.

– Che?[30 - Что? (итал., прим. авт.)] – побледнев, прошептал он, осторожно ставя чашки на стол. – Ты в своём уме? Зачем тебе?!

– Мне. Надо. На этом весь сказ.

– Подвергаешь старого друга такой опасности, и даже не скажешь, зачем? Ну уж нет…

– Я не могу сказать сейчас! После… – смягчился Руджеро. – Поверь, моя плата будет щедрой!

– О, я тебя знаю! Старый прохвост! Ты опять проигрался, назанимал, а потом с меня же и стрясут те деньги, что ссудили тебе в долг! Меня ты не проведёшь!

– Успокойся, Саттино! Я не такой уж и старый, и не такой уж дурак и лжец! За свои тридцать лет я не успел настолько завраться, чтобы меня можно было за это вздёрнуть на виселицу! Ну, давай же!

– Мы тоже готовы платить, – вдруг неожиданно сказал Фридеман.

– Ох, я даже не предложил вам сесть! Вот пустая моя голова! Садитесь! И потолкуем!

– Вот то-то и оно! – усмехнулся Руджеро.

Капуцин принялся дальше накрывать на стол, а Фридеман, сев, и положив руку на стол, продолжал:

– Назовите цену, сеньор Саттино, мы готовы поторговаться. Мы понимаем, что Вы рискуете, но мы готовы за это платить.

– Мой друг совершенно прав! – вмешался граф.

– Подтверждаю, – промолвила Нелли.

– Ну раз пошла такая заварушка, то почему нет! – блеснул золотым зубом капуцин.

– Ваша цена, – оперевшись двумя руками о стол, став между графом и герцогом, проговорила Нелли.

Капуцин загадочно улыбнулся.

– Тысяча цехинов, – сказал он.

Деньги тут же высыпались на стол.

***

Вечерние сумерки опускались на город. Повсюду в окнах загорались огни. Повеяло прохладой. Уставшие люди расходились по своим домам и только наши путники быстро шли по пыльным дорогам к месту, где когда-то трибуны кричали гладиаторам аплодисметны. Теперь всё стихло за веками. Слепыми, беззубыми окнами взирало былое величие, словно взывая о прощении и милосердии. Капуцин шёл впереди и поминутно оглядывался. Когда они были уже всего лишь в паре метров от Колизея, он обернулся, и, уже полностью убедившись, что слежки нет, быстро-быстро замахал, приказывая следовать за ним.

– Ну что, капуцин, вступай в игру, – тихо прошептал Руджеро.

– Пройдём с западной стороны. Там нет стражи. Рим настолько уверен, что никто не знает об этом тайном ходе, что даже и не выставляют там охрану, мол, привлечём ещё больше внимания, – сказал Саттино.

– Веди уже давай! – подтолкнула его под локоть Нелли.

Стараясь ступать тише, все последовали за своим провожатым, и действительно, туда, куда они с трудом пробрались втайне от стражи, оказался проход. Саттино с видом победителя подошёл к двери.

– Эй, где ключ, парень? – кивнул на него Руджеро.

С тем же победоносным видом Саттино обернулся.

– На мне! – добродушно и тихо похохотал он. И действительно, в следующий миг он снял с шеи ключ и отворил дверь. Стараясь не шуметь, все начали помогать открывать замок и вскоре он щёлкнул и проход приоткрылся настолько, что смог уже пропустить одного человека. – Не будем открывать более, – сказал Саттино. – Иначе этот скрип привлечёт внимание.

– Согласен, – сказал Руджеро.

Нелли без лишних слов юркнула внутрь. За ней последовали и остальные. Так же бесшумно дверь затворилась обратно. Ключ повернулся в замке с обратной стороны. Зажгли фонари. Оглядевшись по сторонам, все, увидев торопливые жесты Саттино, последовали за ним. Долгое время шли в молчании, лишь огонь потрескивал в фонарях. Капуцин быстро вёл их через тоннель, порой разделявшийся на две, на три, а то и на шесть ветвей, но Саттино уверенно шёл вперёд, словно бы бывал здесь каждый день. Это и настораживало и восхищало одновременно. Шли долго. За прошедшие несколько часов никто не проронил ни слова, как вдруг вдалеке привидился неясный свет. Переглянулись.

– Не бойтесь, – ответил шёпотом Саттино на их многочисленные испуганные взгляды. – Это тайная тронная зала бывших королей Священной Римской империи, здесь сокрыто то, что вы ищете. Хоть сеньор Руджеро и не посвятил меня в цель нашего прихода сюда, но все сокровища хранятся здесь, а что же ещё может искать такой прохвост, – добродушно усмехнулся он.

– Перестань! Хватит ты! Прекрати! – толкнул его локтем в бок Руджеро. – Но ты всё правильно рассудил, Саттино! Вперёд!

Быстрым шагом все проследовали за капуцином и вскоре их взору предстала роскошнейшая зала, огромная, уносившаяся в высоту, казалось, на несколько километров. Повсюду горели, неизвестно кем зажжёные, огни. Наконец, в самой средине, все остановились.

– Искать не переискать! На это уйдёт целая вечность, – присвиснул Фридеман.

Все разошлись по зале. Саттино некультяпо забрался к самому трону.

– Это то, что вы ищите? – и он неопределённо махнул рукой на трон.