Академия чёрной магии

Я подалась к шее зинчика, желая спасти девчонку, успеть. Кабан, больше не сдерживаемый поводом, рванул ещё быстрее. Одновременно я завопила:

– Эй!

Парень обернулся. Он оказался прямо у зинчика на пути. Открыл рот.

– Убирайся, – завопила я. – натягивая повод.

Ни он не сдвинулся, ни я зверя не удержала. Зинчик, видела я, на полном ходу врезался в парня, пробежал ещё вперёд и встал, повинуясь моему приказу. Обернуться я боялась. Сидела, судорожно сжимая поводья, и слушала, как тихо хнычет девица. Собравшись с силами, слезла с зинчика. Кабан пока слушался. Выдохнув, обернулась.

Я его не убила. С перепугу решила, что парню конец. Он, видно, успел в последний момент отпрыгнуть, поскольку сейчас он полулежал у стены дома, дышал с лёгким присвистом. Глаза прикрыты, по рукаву рубашки медленно расплывалось кровавое пятно. Я перевела взгляд на девицу – сидит, голову в коленях спрятала и хнычет.

Шагнула к ней.

– Эй, – говорю. – На меня посмотри.

Жертва ощутимо вздрогнула и подняла глаза.

– Ой, – тихо шепнула она, провела рукой по лицу, – Девушка-маг?

– Да.

– Убьёшь меня ты, да?

Меня от предположения передёрнуло.

– Нет.

Она широко распахнула глаза и не поверила. А я обернулась на раненого. Парень, адепт, отключился. Глаза закрылись окончательно, а при дыхании вырывался едва различимый стон. Я растерялась. Нет, убивца сильно жаль мне не было. Но он же живой и бросать подыхать не хочется.

– Тогда он убьёт.

– Нет, – ответила и склонилась над парнем. Открытый перелом. Я не врач, но слышала, что от такого может быть болевой шок. Как же быть? Хотя… Я увидела, как над раной стала скручиваться магия. Похоже, моя помощь и не нужна. Тогда повторюсь: что делать? Ответ подсказал подувший ветерок – меня затрясло от холода. Так ведь и до воспаления лёгких недалеко.

– Эй, – я обернулась к девушке. – я помогу тебе, а ты мне. Идёт?

Она как-то заторможено кивнула.

– Мне нужно полотенце и одежда.

– Ага. Вы такая мокрая, – проговорила она, растягивая гласные.

Я подала ей руку, помогая встать. В дом мы забирались через окно. Она сначала предложила, что пойдёт и откроет мне дверь, но я хотела в тепло, поэтому без раздумий привязала зинчика к дереву. Надеюсь, не сбежит.

Девушка оказалась расторопной, я быстро скинула одежду Академии и взамен получила шёлковую нижнюю сорочку и шерстяное платье. Пока я переодевалась и растиралась, девушка появилась вновь с подносом, на котором обнаружился чайник, две чашечки и пирожные. Она робко улыбнулась, но ничего не сказала. Поэтому говорить пришлось мне:

– Ты как?

– Ты действительно обладаешь даром?

– Да.

– А я думала, женщины не могут, – она качнула головой.

– Я исключение.

– Понимаю, природное отклонение. Бывает же, что рождаются с шестью пальцами или заячьей губой.

Я подавилась чаем. Девушка, похоже, не заметила, поскольку продолжила:

– Ты собираешься мне помочь?

Вот после заячьей губы совершенно не хочется.

– Да. Я, кстати, Вика.

– Ой, я забыла назваться. Прости. Я Элия. Дочь барона Олского.

У меня брови поползли наверх. Это баронесса? А где слуги, защитники, старшие, наконец?

– А почему…, – начала я, но она перебила, нервно передёрнув плечом.

– Отец в опалу попал, Его Величество распорядился, чтобы я отбыла в дальнее поместье и не смела взять больше двух слуг. Его Величество, вероятно, знал, когда состоится Охота.

– Но ведь этому, – я кивнула в сторону стены, – нужен свёрток.

– Дар Его Величества перед моим отъездом. С ним ещё письмо передали. Ожерелье должно хранить меня в пути, и его следует надеть на бал через неделю.

Я тяжело вздохнула. Вот так монархические порядочки.

– Ты ведь тоже на Охоте? – неожиданно спрашивает.

– Да. Но ожерелье мне не нужно.

Я согрелась, пришла в себя и вернулась к насущному. Охота. Трофей. Возвращение на поляну до заката. Воровать я не стану. Пусть я и недоделанный чёрный маг, считать, что мне всё позволено, я не стану. Посмотрела на шкалу браслета.

– Угостишь чем-нибудь? – хоть Охота и началась во второй половине дня после обеда, перекусить уже захотелось.

– Конечно, – Элия кивает и выходит из комнаты, а я подхожу к окну. Зинчик, мой хороший, смирно лежит у дерева. Маг шевелится у стены. Я выпрыгнула наружу, благо окно низко над землёй. Надо разобраться с убивцем. Только сейчас до меня дошло, что нож я не отобрала. Лезвие лежит почти что у него под рукой.

7

Я остановилась от парня в двух шагах. Смотрю. Он пришёл в сознание, на раненое плечо положил какую-то фигульку, и рана выглядит лучше. Да и сам он больше не бледный, хотя вижу, что по-прежнему слаб. А взгляд настороженный и злой.

– Поговорим или добить? – интересуюсь. Убить я не смогу, но, надеюсь, он этого не знает.

– О чём с тобой говорить? Девка. Молчать-то вы не способны. А в Академии с тобой никто…

– Например, о том, что убивать нехорошо. Воровать нехорошо, – перебила я.