Цитадель

Найл кивал, но мысленно был не здесь, а во дворце Смертоносца-Повелителя. Что тот затеял? Смирились пауки с существованием хищников или нет? Скорее всего, нет. За века существования они привыкли стократно мстить за смерть своих собратьев. Но кому мстить? Если на протяжении все тех же веков хищников не могли обнаружить, то их тем более не удастся поймать сейчас. После гибели одного из своих хищники должны быть настороже. Что же тогда затевает Смертоносец-Повелитель?

– И вот я решилась. Я прошу вашего разрешения, Посланник Богини, вступить в брак со своим помощником, свободным гражданином Манро, – она указала на своего спутника. Парень неуклюже встал.

Найл оглядел атлетическую фигуру, и тут до него дошло: вот оно! Пауки хотят мести! Они просто соберут мужчин, похожих по описанию на хищников – таких вот, как Манро, – и устроят ту самую показательную бойню, которой совсем уж было удалось избежать! Правителя обдало ужасом. Да еще Мерлью пристает со своим дурацким браком.

– Да делайте вы что хотите! – сорвался он. – Только оставьте меня в покое!

Принцесса покрылась красными пятнами и выбежала из комнаты. Манро неловко поклонился и тоже вышел. В комнату немедленно проскользнула Джарита.

– Вы их прогнали, мой господин? Правильно. У нас давно болтают, что принцесса хочет обручение изобразить. Чтобы ревность у вас вызвать…

– Симеон не вернулся? – перебил ее Найл.

– Нет, мой господин.

– Плохо. Мне нужно знать ответ Хозяина, Очень нужно.

Найл подошел к окну, туда, где недавно столь соблазнительно красовалась Мерлью, закрыл глаза и попытался избавиться от толпящихся в голове мыслей, отрешиться, стать посторонним для них, вытолкнуть прочь. Первой удалось избавиться от самой крупной и тяжелой – от опасности со стороны пауков. Она покинула мысли с огромным трудом, сопротивлялась, цеплялась за края сознания, словно живое существо. Потом осталась горечь. Горечь, какую он, оказывается, испытывал оттого, что принцесса Мерлью уже никогда не будет рядом с ним. Она выходит замуж. Найл не выталкивал эту мысль. Он смирился с нею. И горечь постепенно истаяла. Потом стала заметна простая естественная надобность: ему хотелось справить малую нужду. Это как раз проще всего – Найл сходил в туалет, вернулся обратно и вновь отрешился от происходящего вокруг.

Оставались совсем простые, незаметные в повседневной суете мысли. Он уже очень давно не видел брата, не видел матери. Найл взглянул на эти мысли со стороны, не ассоциируя их с собой, а просто наблюдая, словно за одинокими путниками в собственном сознании. И мысли удалились. Сознание осталось чистым и свободным. Правитель открыл глаза, одновременно открывая свою бескрайнюю суть, впуская в нее вибрации ауры огромного города, расширился, впитав всю ауру в себя, накрыв своей безграничной сущностью, и мгновенно понял, что с этим гигантским организмом, доверенным ему Богиней Дельты, все в порядке. Город даже не подозревает о нависшей опасности. Найл коснулся всех вибраций, всех нитей, составлявших существо города, заглянул в каждый уголок, но ничего не предвещало беды. Организм жил своей жизнью, бодрый и здоровый… Удивительно приятное ощущение – быть бодрым и здоровым.

Правитель не заметил, как стемнело. Он очнулся от робкого кашля Джариты:

– Вы не желаете поужинать, мой господин?

– Нет, спасибо.

– Вам нужно отдохнуть, мой господин. Вы выглядите усталым.

– Да нет, все в порядке, Джарита. – Усталым Найл себя не чувствовал.

– Все хорошо.

Он положил левую руку девушке на плечо, приблизил ее к себе. Другой рукой погладил длинные густые волосы. Левая рука сама собою опустилась на упругую девичью грудь. Служанка застенчиво улыбнулась, покорно скинула одежду и отошла к дивану у стены.

Найл колебался совсем недолго – зов тела оказался слишком сильным. Он разделся, лег на девушку и резко вошел в нее, на этот раз вполне сознательно следя за происходящим обменом энергии.

В отличие от Нефтис, Джарита не брала, она отдавалась, отдавалась телом, душой, энергией, и только крепкие объятия не вязались с внешней покорностью. Он ощутимо, словно вино, пил ртом ее умиротворяющую робость, самопожертвенность, взамен отдавая через пенис свою энергию до тех пор, пока в последней, сладостной судороге вместе с энергией в нее не вошло его семя. И тут же, наполненный покойной энергией Джариты, он провалился в сон.

Через несколько минут Найл проснулся. Девушки рядом не было. Он поднялся, дошел до своей комнаты и забрался в постель.

Вскоре, сквозь полудрему, Найл почувствовал рядом тепло девушки. Он притянул Джариту к себе, стал целовать ее шею, губы, глаза, но вместо тихой и спокойной энергии ощутил в ней свою собственную взбалмошную суть. И тогда он окончательно заснул.

Разбудил Посланника Богини всклокоченный, запыхавшийся Симеон:

– Найл, вставай! Пауки город оцепили!

– Как? Почему? – ничего не понял спросонок правитель, сел в постели и затряс головой. Джарита испуганно спряталась под одеялом.

– Цепью стоят вокруг города, дороги паутиной перетянули.

– Почему?

– Это еще не все. Начиная с квартала рабов, они прочесывают город.

– Подожди. – Найл встал, надел тунику, натянул башмаки. – Ты только пришел?

– Да!

– У Хозяина был вчера?

– Был. Он сказал, что если люди-убийцы не упомянуты в Договоре, значит, защита на них не распространяется. А как отличить убийц от нормальных жителей, мы должны решать со Смертоносцем-Повелителем.

– А пауки оцепили город?

– И прочесывают. Все, я на остров детей убегаю. Не дай Богиня что случится.

Оставшись один, правитель несколько секунд осознавал услышанное, потом громко позвал:

– Нефтис!

Начальница охраны распахнула дверь, прямо на пороге опустилась на колено:

– Простите мой господин! Стражница будет сурово наказана.

– За что?

– Пропустила постороннего к вам в спальню без доклада.

– А-а, – махнул рукой правитель. – Не до того. Немедленно приготовь коляску.

– Слушаюсь, мой господин.

Найл отобрал у незнакомой полуодетой служанки кувшин с водой, вылил ее себе на голову, пригладил волосы, заскочил в спальню, сделал пару больших глотков из кувшина с вином и сбежал с крыльца.

Коляска уже ждала. Гужевые мужики хлопали заспанными глазами, переминались с ноги на ногу и недовольно бурчали. Правитель запрыгнул на покрытое мелкой росой сиденье и приказал:

– В квартал рабов, быстро.

Мужики побежали по дороге, а позади, громко шлепая сандалиями, преданно затрусила Нефтис. Найл захотел было отослать ее обратно, но затем передумал, остановил коляску и приказал девушке сесть рядом.

– Что-нибудь случилось, мой господин? – спросила она.

– Пока не знаю, Нефтис. Посмотрим.

Тем временем гужевые, потея от натуги, затянули коляску на холм. Стало видно, как от заводи, раскинувшейся в квартале рабов, медленно движется цепочка серых точек, пересекающая весь город. Пауки никуда не торопились. Они останавливались у каждого дома, ждали, пока несколько вошедших внутрь смертоносцев выберутся из окон с противоположной стороны, продвигались еще на несколько шагов, снова останавливались, терпеливо и тщательно выполняя свое задание. Найл готов был отдать полжизни, лишь бы узнать какое.

Вскоре коляска приблизилась к цепи. Сразу четыре смертоносца кинулись навстречу, и внезапно правитель почувствовал, как его сознание грубо и неумело прощупывается пауками. Такого не случалось уже очень давно, и Найл разгневался. Говорить вслух ничего не пришлось – пауки немедленно рухнули в пыль в ритуальном приветствии.