Вождь

Однако туземцы оказались неожиданно хитры! При победе местного вождя дикари получали возможность сожрать всех людей, ставших его собственностью. При его поражении – новый вождь опять же должен был покормить всех подданных. Так и так поединок обязательно закончится обедом.

– Мне не нужны твои смертоносцы, – покачал головой Найл. – Все, что мне нужно, это осмотреть охотничьи владения твоего племени, ни к чему не прикасаясь, и ничего не присваивая. Стоит ли нам проливать кровь друг друга ради такого пустяка? Я выполняю долг перед Богиней, которая дарует свои силы всем нам! Зачем ты встаешь у нее на пути?

– Ты струсил, чужеземец! – испустил дикарь торжествующий ментальный вопль. – Ты боишься сойтись со мной в честном поединке!

– Я не люблю проливать кровь. Мне не нужна твоя жизнь.

– Если ты победишь, вам будет позволено осмотреть все наши владения! – ударил по самому больному месту туземец. – Ты собираешься выполнять долг перед своей Богиней, или нет?

– А разве это и не ваша Богиня? – удивился Найл.

– Мы чтим Великую Мать, дарящую нам большой мир и широкие подземелья, и хранящую от троллей, – с почтением ответил смертоносец. – Но она ничего не знает про вас, чужеземцы.

– Плохо, – вслух произнес Найл. – Они не признают Великой Богини Дельты. Они не станут подчиняться ее требованиям. Этого не может быть! – поразилась Нефтис, выросшая в атмосфере почтения к дарующей жизненную энергию Богине. – Они же все-таки смертоносцы!

– Дельта отсюда так же далеко, как и от нас, – пожал плечами Поруз. – Наши восьмилапые поклоняются Семнадцати Богам вместе с людьми.

– Он предлагает поединок.

– Я пойду вместо вас, мой господин! – практически одновременно выкрикнули северянин и телохранительница.

– Никто из вас не может противостоять парализующим импульсам смертоносцев, – отрицательно покачал головой Найл. – Вас просто убьют.

– А если убьют вас, мой господин, – усмехнулся северянин. – Ямисса все равно снимет мне голову. Может, предложите поединок двое надвое?

– Трое натрое, – вмешалась Нефтис. – Я поклялась Смертоносцу-Повелителю защищать вас до самой смерти и не имею права выжить, если вы погибнете.

– Этак вы до поединка все на все дойдете, – вздохнул Найл. – В чем тогда смысл? В общем так, Поруз: если меня убьют, то гаражи все равно должны быть обысканы, а Семя посажено. Дабы не нарушать моего слова, можете сперва подняться вверх по дому, и вернуться назад только, если споры там нет.

– Слушаюсь, мой господин.

– Мы согласны! – испустил общий импульс Найл, раздвигая строй и выходя вперед. – Мы согласны на поединок.

– Кто этот двуногий? – пришел от туземцев импульс удивления. – Мы предлагали поединок вождя с вождем!

– Я – Посланник Богини и Смертоносец-Повелитель Южных песков, – гордо сообщил правитель. – Я командую этим отрядом!

Наверное, обладай восьмилапые чувством юмора, в ответ раздался бы громкий хохот – но пауки всего лишь переспросили:

– Зачем вперед вышел двуногий, и где вождь, назвавший себя Посланником Богини и Смертоносцем-Повелителем?

– Это я! – вскинул руку Найл, но пауки никогда не умели понимать язык жестов.

– Является ли этот двуногий подарком нам от тебя? – уточнили дикари.

Абсолютную уверенность туземцев в том, что двуногий никаким образом не может быть ничем, кроме как пищей, не могли пробить никакие слова, и никакие знаки. Смертоносцы просто не понимали, почему вождь чужеземного племени не выходит на поединок, и все. А двуногий – он двуногий и есть. Животное.

– Хорошо, – кивнул Найл. – Пусть будет так. Если тебе, вождь, удастся победить двуногого, он твой. Если ты проиграешь, то твое племя позволит осмотреть свои охотничьи угодья. Согласен?

– Вождь должен драться с равным себе, а не с едой!

– Ты же хотел есть! – Посланник Богини вложил в мысленный импульс максимум презрения, которое только мог в себе вызвать: – Не удивительно, что твое племя голодает, если ты боишься сразиться один на один со своей добычей!

В ответ полыхнула волна ярости, и на свободное пространство между плотной фалангой братьев по плоти и выстроившимися вдоль стены пауками выскочил крупный смертоносец, с длинной – куда более длинной нежели у прочих – шерстью, кончики которой побелели от времени; с обломанными на передних лапах коготками и двумя выбитыми малыми глазками.

В Найла тут же ударил парализующий импульс, и туземец ринулся вперед. Тело правителя словно обдало холодом, мышцы стали вязкими и непослушными – но как раз тем и отличался Посланник Богини от большинства двуногих, что мог противостоять чужой воле.

Найл не торопился открывать пауку свою маленькую тайну, дожидаясь, пока тот, разогнавшись, не окажется в считанных шагах, уже разведя хелицеры для завершающего укуса. И лишь в последний миг человек вскинул щит, выбрасывая его ребром вперед.

Удар!..

Тяжелое тело ударило его в грудь, опрокидывая на спину – Найл прикрылся спасительным диском, защищая грудь и голову от укусов, попятился, поднимаясь на четвереньки, затем рывком вскочил на ноги.

Смертоносец крутился рядом, разбрасывая синие капли крови – неожиданное столкновение с окантовкой щита перебило ему правую хелицеру и оставило глубокую трещину на панцире груди.

Правитель кинулся вперед, торопясь добить врага, – но тот успел сориентироваться, и отскочил в сторону, нанеся человеку ментальный удар в живот. Найл согнулся от боли, и его захлестнула волна предсмертного ужаса: паук надвигался, огромный, непобедимый, всесильный, и маленькому человечку оставалось только бросить все, упасть на колени, сжаться в маленький комочек и, дрожа от бессилия, ждать неминуемого конца.

Посланник Богини даже присел, на несколько мгновений поддавшись выплеснутому на него смертоносцем импульсу ужаса, но, прикрываясь щитом, скользнул гардой невидимого врагу клинка вперед, и наугад полосонул в сторону врага. Меч упал на одну из передних лап и без особого труда рассек легкий хитин.

Обрушившийся на правителя страх мгновенно исчез – по-настоящему испугавшийся паук, приволакивая почти отрубленную лапу, отскочил назад и опять ударил человека ментальным импульсом в живот. Найл опять согнулся от боли.

Когда-то, только став правителем города, Посланник Богини пытался узнать у Стигмастера – установленного в Белой Башне компьютера – что такое ментальный поединок. Как можно избить и даже убить животное или человека чем-то невидимым и почти неосязаемым? Вместе с мудрым творением далеких предков, они тогда разобрались, что, собственно, ударов и не существует. Просто приходящие извне ментальные импульсы, которые Стииг упорно называл «слабыми электромагнитными биоразрядами», заставляют мышцы тела сокращаться вне зависимости от желания владельца. Причем сильный импульс мог заставить мышцы сократиться так, что они разрывали связки и ломали кости – а узкий импульс заставлял сокращаться только небольшие участки мышечной ткани, порождая множественные внутренние разрывы, гематомы и опухоли.

Волевой удар не откидывал человека или насекомое в сторону – он заставлял мышцы врага сократиться так, что это они откидывали своего владельца прочь, заодно нанося внутренние травмы.

Сейчас восьмилапый туземец, убедившись что самые простые, используемые в первую очередь приемы: парализующий импульс и волна страха не подействовали, целенаправленно рвал двуногому брюшной пресс, не особенно опасаясь ответа.

У пауков, как известно, очень много преимуществ перед человеком. В первую смертоносцы намного, намного умнее. Мозг паука, в отличие от человека, занимает почти половину тела.

При равных размерах преимущества восьмилапого в ментальных возможностях просто несопоставимы!

Кроме того, у них почти нет мышц. Одинокое сердце, разгоняющее кровь почти с той же частотой, как у человека, создает в теле давление, которое, благодаря специальным клапанам, и позволяет шевелиться лапам и хелицерам. Мощный мысленный импульс может откинуть или опрокинуть паука, перепутав работу этих самых клапанов – но не может причинить травмы. И, наконец, чисто физически они просто сильнее!

У двуногого есть только одно преимущество – руки. Руки, с помощью которых можно изготовить оружие, способное пробить любой хитиновый панцирь, руки, с помощью которых можно изготовить самострел, стрелу из которого ни один, даже самый мощный ментальный импульс остановить не в силах, руки, в которые можно взять копье и, если удастся подкрасться незамеченным, убить восьмилапого еще до того, как он успеет остановить тебя парализующей волей. Только руки позволили людям удержаться на грани противостояния с пауками и не превратиться в беспомощные, беззащитные жертвы.

Вот и сейчас Найл предстояло доказать, что деревянный диск и остро заточенная стальная полоса способны помочь ему победить в честном поединке венец творения живой природы: паука-смертоносца.

Посланник Богини тяжело дышал, слегка согнувшись из-за ноющего от постоянных ударов живота и косясь над щитом в сторону перебирающем на месте лапами туземца. С виду Найл казался уже побежденным, но на самом деле, пытаясь отрешиться от боли, прислушивался к мерным толчкам в теле туземца, стараясь слиться с работающим органом в единое целое, стать его частью, его управляющим центром. Паукам легче – при их разуме и ментальном опыте они успевают сделать все это в считанные мгновения.

Удар, удар, удар. Найл стало неожиданно легче – от постоянных судорожных рывков живот просто онемел и перестал воспринимать боль. Правитель вскрикнул и упал на одно колено. Смертоносец радостно метнулся к нему – и вот тут Посланник Богини со всей силы даванул чужую мышцу. Сердце паука судорожно сжалось, внезапно повышая давление – ноги дикаря резко распрямились, и он скакнул вертикально вверх!

– Н-на! – правитель выступил навстречу, высоко вскидывая меч, чтобы восьмилапый сам упал прямо на клинок, но тут резкая боль свела ему ногу, и он повалился на бок, еле успев прикрыться щитом и поддернуть под него ноги.

Брызжущая ядом хелицера гулко вонзились в преграду, но пробить дерева не смогла. Найл снова резко сжал сердце врага, заставив его подпрыгнуть, и, потеряв щит, попытался откатиться в сторону, повернулся на бок, стал торопливо уползать к своему отряду.

Восьмилапый, громко царапнув коготками по бетону, приземлился и ринулся к поверженной жертве, широко разинув пасть. Правитель, остановившись, попытался лягнуть его сандалией – но смертоносец лишь поднял свое тело на всю длину лап, набегая сверху, и наклонил свою морду едва ли не к самому лицу врага.

Именно в этот миг, перехватив меч двумя руками, Найл заставил свое измочаленное тело согнуться пополам, вкладывая в сверкающее стальное лезвие все оставшиеся силы.