История Балкан. Болгария, Сербия, Греция, Румыния, Турция от становления государства до Первой мировой войны

Поскольку Западную Болгарию не затронули боевые действия, из Силистрии (Доростола) именно туда отправился патриарх Болгарский Дамиан после победы греков, остановившись сначала в Софии, а затем уйдя в Охрид в Македонии, который изменник Шишман сделал своей столицей. Западная Болгария включала в себя Македонию и отдельные области Фессалии, Албанию, Южную и Восточную Сербию и самые западные области современной Болгарии. Именно здесь брали начало многочисленные антигреческие восстания после смерти в 976 г. императора Иоанна I Цимисхия. Кульминационным стало восстание во время правления Самуила (977–1014), одного из сыновей Шишмана. Этот властитель был одаренным и энергичным, но и одновременно бесчеловечным и беспринципным, как того требовало его положение. Он начал с того, что убил всех своих родственников и некоторых представителей знати, которые не поддерживали его решения восстановить абсолютную монархию. Святой престол признал его царем в 981 г., и он начал войну с греками – единственно возможное занятие для любого уважающего себя болгарского правителя. Императором в то время был Василий II (976–1025), который был храбр и патриотичен, но молод и неопытен. Во время своих первых походов Самуил добился всего, чего хотел: в 985 г. он отвоевал Северную Болгарию, в 986 г. – Фессалию и в том же году разбил Василия II под Софией. Позднее он завоевал Албанию и южные области Сербии и современные территории Черногории и Герцеговины. В 996 г. он начал угрожать Салоникам, но прежде решил посадить войско на корабли и совершить экспедицию против Пелопоннеса. Здесь греческий (восточноримский) полководец, следуя за ним, неожиданно напал на него и разгромил. Самуил с сыном едва спаслись.

Счастье начало изменять ему с 996 г., греки вновь заняли в 999 г. Северную Болгарию и вернули себе Фессалию и частично Македонию. Почти каждый год Василий II ходил на болгар, страна лежала в руинах и больше не могла сопротивляться. Окончательная катастрофа разразилась в 1014 г., когда Василий II полностью разгромил своего коварного врага в горном проходе близ Струмицы в Македонии[20 - Беласицкая битва, иначе битва при Клейдионе (совр. Ключ в долине р. Струмешница в Болгарии у границы с Македонией).]. Самуил бежал в Прилеп. Но когда он увидел свое вернувшееся 15-тыс. войско, все воины которого после взятия в плен были ослеплены греками[21 - Каждому сотому пленному выкололи только один глаз, чтобы было кому вести эту массу незрячих.], он скончался от удара. Василий II, известный как Болгаробойца, шел от победы к победе и, наконец, в 1016 г. занял болгарскую столицу Охрид. Западная Болгария закончила свое существование, повторив участь павшей в 972 г. Восточной Болгарии. Остальные члены царского семейства последовали за императором на Босфор, в почетное заключение. Триумф Константинополя был полным.

Болгария, как независимое государство, не существовала с 1018 по 1186 г. Василий II, несмотря на то что был жестоким, ни в малейшей степени не тираном в отношении болгар, и относился к завоеванной территории скорее как к протекторату, чем своему владению. Но после его смерти греческое господство стало более тяжелым. Болгарский патриархат (существовал с 972 г. в Охриде) был низведен до архиепископства; и в 1025 г. кафедра была занята греками, которые поспешили удалить болгар со всех важных постов в диоцезе. Многие знатные болгары были отправлены в Константинополь, где им даровали почетные титулы, что должно было заставить их забыть о дальнейшем сопротивлении. В XI в. на Балканский полуостров часто вторгались печенеги и куманы (половцы), которых призывали себе на помощь и греки, и болгары. Не всегда их набеги приносили благо пригласившей стороне. Варвары, как правило, оставались на длительное время и приносили большой урон. Зачастую часть их оседала в качестве нежелательных поселенцев.

Этническая карта Балканского полуострова, таким образом, становилась все более пестрой. К поселенцам-кочевникам добавились основанные по императорским указам колонии армян и влахов. Последний штрих нанесли на карту вторгшиеся сюда в 1081 г. норманны и проследовавшие через полуостров в 1096 г. крестоносцы. Повальные грабежи со стороны последних привели к тому, что жители Балкан вряд ли могли относиться с симпатией к делу участников Крестовых походов. Одним из последствий всех этих бурных событий и тяжелого гнета греков было стремительное распространение богумильской ереси. Она стала прибежищем чувства патриотизма, в ней он находил свой выход. Император Алексей I Комнин (правил в 1081–1118 гг.) жестоко преследовал богумилов, что только привело к росту их рядов и быстрому продвижению учения из их центра на запад в Сербию.

Причиной окончательного свержения болгарской монархии была, несомненно, национальная разобщенность и отсутствие организующего начала. Длительного успеха мог достигнуть только чрезвычайно одаренный правитель, который смог бы покончить с центробежными тенденциями феодальной знати; наглядным примером этого были Симеон и Самуил. Другим неблагоприятным фактором было византийское влияние на Церковь и государство, отсутствие постоянной большой армии, распространение анархической богумильской ереси и, конечно, тот факт, что большинство славянского населения не желало участвовать в завоевательных походах и сражаться за национальное величие.

Возвышение и падение второго болгарского царства 1186-1258 гг.

С 1186 по 1258 г. Болгария пережила временное возрождение. Его краткость с лихвой компенсировали множество значительных событий, случившихся в этот период. Гнет греков и насильственные поборы привели к восстанию болгар, центром которого стало Тырново на реке Янтра в Северной Болгарии. Это была естественная природная твердыня, имевшая стратегическое значение, которая позволяла контролировать несколько наиболее важных перевалов Балканских гор. Это восстание совпало с растущим ослаблением Восточной Римской империи, которая, окруженная со всех сторон врагами – куманами (половцами), сарацинами (арабами), турками и норманнами, переживала тяжелейший кризис, предварявший ее распад. Во главе восстания стояли два брата, которые были валашскими пастухами. Восставших благословил архиепископ Василий, который короновал на царство в Тырнове в 1186 г. одного из братьев – Ивана Асеня. Их первоначальные действия против греков не были успешными. Но, обеспечив себе поддержку со стороны сербов под главенством Стефана Немани в 1188 г. и крестоносцев в 1189 г., им удалось несколько улучшить свое положение. Однако у греков было еще достаточно сил, и победы болгар чередовались с поражениями. В 1196 г. Иоанн Асень I был убит, и после длительных внутренних распрей и череды убийств ему наследовал его родственник Калоян, или Иван Красивый. Этот жестокий и беспринципный, хотя и решительный правитель вскоре покончил со всеми врагами внутри страны и за восемь лет достиг таких успехов во внешней политике, что Болгария почти восстановила свои прежние границы. Более того, он восстановил отношения с Римом, к большому неудовольствию греков, и в результате переговоров папа Иннокентий III признал Калояна царем болгар и влахов (по словам Виллардуэна), а Василия – церковным главой страны. В 1204 г. в Тырнове прошли торжества коронации Калояна и посвящения Василия папским легатом. Французы, обосновавшиеся в Константинополе во время 4-го Крестового похода, опрометчиво, вместо того чтобы стать союзниками, стали врагами Калояна, и он с помощью куманов (половцев) нанес им несколько поражений, захватив в плен Болдуина I и жестоко расправившись с ним. Но в 1207 г. жизненный путь Калояна оборвался – он был убит во время осады Салоник одним из своих полководцев, который был в близких отношениях с его женой. После 11 лет безвластия[22 - В это время, с 1207 по 1218 г., в Болгарии правил Борила, провозглашенный болгарской знатью (болярами) наследником Калояна. При Бориле от Болгарии откололось несколько феодальных княжеств.] царем стал Иоанн Асень П. Во время его царствования, продолжавшегося с 1218 по 1241 г., Болгария достигла вершины своего могущества. Это был наиболее просвещенный среди всех правителей страны, и он вел не только успешные войны с ее внешними врагами, но также покончил с усобицами в самой стране. Вновь появились предпосылки для развития сельского хозяйства и торговли. Царь поощрял основание многочисленных школ и монастырей. Он придерживался традиций своего семейства и потому сделал Тырново столицей своей страны, которая при нем возросла и украсилась новыми постройками.

Константинополь был в это время славен тремя греческими императорами и одним французским. Первым делом Иоанн Асень II избавился от одного из них – Феодора, который провозгласил себя базилевсом в 1223 г. в Охриде. Вслед за этим он присоединил к своим владениям всю Фракию, Македонию, Фессалию и Эпир и сделал своего брата Мануила, который женился на одной из его дочерей, соправителем с резиденцией в Салониках. Другая его дочь вышла замуж за Стефана Владислава, который был королем Сербии в 1233–1243 гг., а третья в 1235 г. стала супругой Феодора, сына императора Иоанна III, который правил в Никее. Ранее руки этой дочери добивался император Болдуин II Младший, и за ней даже прибыли в Константинополь французские феодалы, но предпочтение все же было отдано дочери короля Иерусалима. Иоанн Асень II был глубоко уязвлен отказом, что подтолкнуло его к сближению с греками, с которыми он в 1234 г. заключил союз. Иоанн Асень II и его союзник император Иоанн III были, однако, наголову разбиты французами под стенами Константинополя в 1236 г., и болгарский правитель, не желавший видеть, как греки вновь восстанавливают свою власть в Константинополе, начал сомневаться в своем решении заключить с ними союз. Другие болгарские цари были также беспринципны, но вся внешняя политика этого царя основывалась на предательстве. Иоанн Асень II изменил грекам и заключил союз в 1237 г. с французами. Папа Григорий IX, большой грекофоб, угрожал ему отлучением от церкви. Болгарский царь принудил свою дочь оставить своего мужа-грека. На следующий год он вновь переметнулся к грекам; затем страх перед папой и его свояком королем Венгрии толкнул его перейти на сторону Болдуина II, к которому он пришел на помощь в борьбе с греками с большим войском в 1239 г. во Фракию. Ведя там войну с греками с переменным успехом, он узнал о смерти жены и старшего сына от чумы и немедля вернулся в Тырново, прекратив войну и вернув дочь ее одинокому мужу. Этот монарх, легко приспосабливающийся к меняющейся обстановке, умер естественной смертью в 1241 г. Три правителя из его семейства, которые занимали трон после его смерти и чьи царствования пришлись на период 1241–1258 гг., ухитрились развалить все сделанное своим предшественником. Одна за другой терялись провинции, росла внутренняя анархия. Эта известная династия пришла к бесславному концу в 1258 г., когда ее последний представитель был убит своей знатью, и с этого времени Болгария была лишь только тенью самой себя.

Сербское владычество и окончательный крах 1258-1393 гг.

Можно сказать, что начиная с 1258 г. Болгария продолжала угасать до тех пор, пока она окончательно не прекратила свое существование как государство в 1393 г. На протяжении всего этого периода Болгария никогда не имела своего голоса в решении судьбы Балканского полуострова. Вследствие того факта, что ни один правитель не был в состоянии навести порядок в распадавшейся стране, в ней постоянно шло соперничество местных князьков, непрекращавшаяся череда браков, заключаемых по политическим мотивам, и убийств, заговоров и мятежей феодальной знати. К тому же границы страны многократно перекраивались враждующими княжествами, что разрывало на части ткань болгарского государства. С точки зрения иностранных политиков, характерной чертой этого периода является фактическое исчезновение независимости Болгарии к выгоде окружавших ее государств, которые, чередуясь, оказывали свое влияние на страну. Особенно стоит обратить внимание на доминирующее положение в это время на Балканском полуострове Сербии.

Серб Константин, дедом которого был Стефан Неманя, занимал болгарский трон с 1258 по 1277 г.; он был женат на внучке Иоанна Асеня П. После падения в 1261 г. Латинской империи в Константинополе венгры, ставшие хозяевами Трансильвании, заключили союз с греками против Константина; последний призвал на помощь татар из южнорусских степей, находившихся на вершине своего могущества, и одержал победу. Однако в результате его дипломатии татары отныне играли важную роль в болгарской междоусобице. Затем второй женой Константина стала дочь греческого императора, и тем самым Константинополь получил влияние на внутренние дела болгарского государства. Константину наследовали правители-выскочки, над которыми одержал ряд побед сербский король Урош II (1282–1321), который отвоевал у болгар Македонию. В 1285 г. татаро-монголы Золотой Орды совершили опустошительный набег на Венгрию и Болгарию. Но главная опасность грозила с юга, где собирались темные тучи, позднее обрушившиеся бурным ливнем на полуостров. В 1308 г. турки появились на берегах Мраморного моря, а в 1326 г. укрепились в Брусе (с этого времени Бурса). С 1295 до 1322 г. Болгарией правил Святослав, вельможа из Видина. Его не тревожили греки, и теперь он видел угрозу со стороны турок; ему удавалось поддерживать в стране порядок, к которому не привыкли его подданные. После его смерти в 1322 г. вновь воцарился хаос. Один из сменивших его властителей женился на дочери сербского короля Уроша II, но неожиданно заключил союз с греками против Стефана Уроша III и отослал свою жену в Сербию. Греки и болгары, непривычные союзники, были разгромлены сербами у Кюстендила в Македонии в 1330 г.

С 1331 по 1365 г. Болгарией правил Иоанн Александр, знатный вельможа татарского происхождения, чья сестра стала женой величайшего правителя Сербии Стефана Душана. Более того, Иоанн Александр признал Стефана своим сюзереном, и с этого времени Болгария стала вассалом Сербии. Между тем турецкий шторм набирал силу. В 1354 г. сын Османа I Орхан пересек Геллеспонт, а в 1366 г. Мурад I сделал Адрианополь, захваченный им в 1362 г., своей столицей. После смерти в 1365 г. Иоанна Александра венгры вторглись в Северную Болгарию, и преемник царя призвал на помощь турок в борьбе с ними, а также греками. Это было начало конца. Сербы, воспользовавшись отсутствием султана в Малой Азии, предприняли наступление, но были разгромлены близ Адрианополя в 1371 г. турками[23 - Битва на р. Марице, где 60-тыс. войско 26 сентября из-за беспечности командования было разбито и уничтожено турецкой армией.], которые в 1382 г. захватили Софию. В ответ на это сербы заключили большой союз с южными славянами, к которому Болгария отказалась присоединиться, но после краткого успеха в войне с турками в 1387 г.[24 - Битва на р. Топлице, где армия султана Мурада I потерпела поражение.] сербы были разбиты турками в известной битве на Косовом поле в 1389 г. Тем временем в 1388 г. турки заняли Никополь на Дунае, а в 1393 г. разрушили болгарскую столицу Тырново, отправив патриарха Евфимия в ссылку в Македонию. Так государство Болгария перешло в руки турок, а болгарская церковь отошла к грекам. Многие болгары приняли ислам, и их потомки помаки, или болгарские мусульмане, проживают в стране по сей день. Когда в 1394 г. была покорена Румыния, а при Никополе в 1396 г. потерпел поражение венгерский король Сигизмунд, наскоро собравший в Западной Европе антитурецкий крестовый поход, турецкое завоевание стало полным и окончательным, хотя еще не случилось битвы при Варне (в 1444 г.) и не был еще захвачен Константинополь (в 1453 г.).

Турецкое владычество и освобождение 1393-1878 гг.

С полным правом можно говорить о том, что с 1393 по 1877 г. Болгария не имела истории, однако этот факт вряд ли можно назвать счастливым. Национальное бытие было полностью подавлено, а то, что понималось в те дни под национальным самосознанием, находилось в забвении. Общеизвестно, и многие люди в наше время это признают, что турки обладают среди прочих народов многими замечательными качествами, отличаются религиозным пылом и воинской страстностью. Нельзя в то же время отрицать, что с эстетической точки зрения вряд ли можно сказать много хорошего в похвалу мусульманской цивилизации. Кто не предпочитает минареты Стамбула и Эдирне (турецкое название Адрианополя) архитектуре Будапешта, известному идеалу христианской Юго-Восточной Европы? Однако нельзя оспаривать, что османский мир принес процветание тем, кто попал в сферу его влияния (правда, до тех пор, пока их идентичность не растворилась в религии их завоевателей).

Народы, завоеванные турками, стояли перед альтернативой – рабство или отуречивание. Те, кто не мог принять ни то ни другое, были вынуждены эмигрировать или, оказавшись вне закона, уйти в горы в разбойники. Турки доминировали над европейскими народами Балканского полуострова в течение пяти столетий, и, с точки зрения турок, это было, несомненно, блестящим достижением. Это было значительно больше того, чего добились древние греки и римляне; и с гуманистической точки зрения вне всякого сомнения, что за пятивековое господство турок на Балканском полуострове пролилось меньше человеческой крови, чем за пять столетий господства христиан до турецкого нашествия. Действительно, было бы трудно пролить ее больше. Также чистая иллюзия думать о турках исключительно как о людях зверских и жестоких; они добродушны и благожелательны, подобно другим людям. Только когда их охватывала воинская и религиозная страсть, они становились более безжалостными и свирепыми в сравнении с другими.

Однако с точки зрения славян Болгарии и Сербии, турецкое правление было синонимом понятия «удушение». Если бы турки были в действительности тем, что о них думают их горячие поклонники, история Балканского полуострова в ХГХ в. сложилась бы по-иному и была бы отличной от той, что была в действительности, а именно: нескончаемой череды антитурецких восстаний.

Из всех балканских народов болгары испытывали наибольший гнет. Греки благодаря своей вездесущности, своим мозгам и деньгам вскоре смогли заставить турецкий ветер вращать крылья своих мельниц; румыны в какой-то степени были защищены Дунаем и удаленностью от Константинополя; сербов также обходили вспышки турецкого гнева, и недоступность большей части страны давала им некую защиту. Болгария была полностью уничтожена, и ее население, и так далекое от однородности, испытывало сильное влияние многочисленных турецких и татарских поселений.

По всем этим причинам Болгария была последним балканским государством, получившим свободу. И по этим же причинам она была наименее подвержена предрассудкам и у нее отсутствовало то, что называется национальными предпочтениями и внутренней сплоченностью, и потому неоднородность нации делала ее энергичной и предприимчивой. Отношение турок к христианам было всегда одинаковым; вообще говоря, оно ухудшалось по мере того, как слабела власть султана. В XV в. христианам была дана относительная свобода мирно исповедовать свою религию и отправлять обряды. Но начиная с XVI в. контроль со стороны султана, как и власть центра, слабел, в Оттоманской (Османской) империи усиливалась анархия, и власть правителей на местах становилась более деспотичной.

Однако мусульманские завоеватели были не единственными врагами и угнетателями болгар. Роль, которую играли греки в Болгарии во времена турецкого владычества, была столь же важной, как и турецкий фактор. Презрение, с каким турки относились к христианам и их религии, было настолько велико, что они благоразумно оставили Церковь в непосредственном управлении христиан, зная, что они погрязнут в бесконечных раздорах. С 1393 по 1767 г. болгары находились в юрисдикции греко-болгарского патриархата с центром в Охриде, все посты в котором, от самых высоких до самых низких, покупались в турецкой администрации по непомерным и постоянно растущим ценам. Греки-фанариоты (названные так потому, что они происходили из квартала Фанар в Константинополе) были единственными, кто мог позволить себе занять самые высокие посты; в итоге церковь контролировалась Константинополем. В 1767 г. независимые патриархаты были упразднены, и с этого времени религиозный контроль со стороны греков был столь же всеобъемлющ, как и турецкий. Греки делали все, что могли, чтобы уничтожить последние национальные болгарские черты, которые сохранились в Церкви. И этим объясняется тот факт, который никогда не следует забывать и который имеет начало в отдаленном прошлом, но наиболее ярко выявившийся в это время, что личная ненависть греков и болгар друг к другу всегда была более сильной, чем их коллективная ненависть к туркам.

С 1472 г., когда русский царь Иоанн III взял в жены Софью Палеолог, племянницу последнего греческого императора Константина XI Палеолога, Россия начала считать себя покровителем восточных христиан, защитницей православной церкви и прямым наследником славы и престижа Константинополя. Однако только в XVIII столетии, когда русское государство окрепло, балканские христиане получили защиту и потребовалось пересмотреть роль Константинополя. Русское влияние впервые проявилось в Румынии после заключения договора в Кючук-Кайнарджи в 1774 г. (завершивший Русско-турецкую войну 1768–1774 гг.). Лишь ожидавшаяся война с Наполеоном в 1812 г. помешала русским расширить свою территорию к югу от Дуная, до которого уже дошла их граница[25 - В результате войны 1806–1812 гг. к России отошла Бессарабия, т. е. земли до р. Прут, на юге выходившие к Дунаю близ его устья.]. Сербия стала частично свободной в 1826 г., и Греция получила полную независимость в 1830 г., после того, как русские войска, разбив турок, заняли часть Болгарии и продвинулись вплоть до Адрианополя. Расположенная ближе к Константинополю и угнетаемая им не столь сильно, как прежде, Болгария должна была ждать своего часа. Попытки поднять восстание в это время подавлялись самым кровавым образом, что вело к массовой эмиграции болгар в Бессарабию. Свободные территории, остававшиеся после их ухода, занимали курды и татары. Крымская война (1853–1856) и близорукая политика поддержки Турции со стороны западноевропейских держав воспрепятствовали достижению поставленных Россией целей. Молдавия и Валахия в 1856 г. вышли из-под русского управления в виде полупротектората, осуществлявшегося в течение длительного времени, и в 1861 г. объединились в единое государство Румыния. В 1866 г. германский принц Карл Гогенцоллерн прибыл в страну и начал править. Это было первым проявлением германского влияния на Ближнем Востоке, хотя Румыния в это время все еще признавала власть султана.

В первой половине XIX столетия в Болгарии шел активный процесс культурного возрождения, который поддерживали зажиточные болгарские купцы Бухареста и Одессы. В 1829 г. в Москве была опубликована книга об истории Болгарии, написанная выходцем из этой страны. В 1835 г. в Болгарии была организована первая школа, и вскоре вслед за ней открылись и другие. Следует помнить, что в это время не только не было ничего известно в других странах о Болгарии и населяющих ее людях, но надо было рассказать самим болгарам, кто они и какой народ представляют. Население Болгарии было исключительно крестьянским; в стране не существовало высшего и среднего класса, «интеллигенции», представителей иных профессий. Просвещенные болгары жили в других странах; церковь была в руках греков, которые соперничали с турками в угнетении болгарской нации.

Два комитета в Одессе и Бухаресте, которые продвигали идеи просвещения и освобождения Болгарии, были разные по составу и целям. Члены первого делали больший упор на образовательной и религиозной реформе, намереваясь с ее помощью добиться постепенного и мирного восстановления своей страны. Представители второго комитета желали незамедлительного провозглашения независимости Болгарии, и были готовы прибегнуть к насильственным и даже, если появится необходимость, военным действиям.

Первым был решен церковный вопрос. В 1856 г. Порта (Османская империя) обещала провести реформы в церкви: разрешить поставлять епископов-болгар и признать болгарский язык в церкви и школе. Но эти обещания не исполнялись, и болгары взяли дело в свои руки. В 1860 г. они отказались признавать и дальше константинопольского патриарха. В том же году болгарская церковь предприняла попытку перейти в юрисдикцию Римской католической церкви, но из-за противодействия со стороны России эта попытка оказалась неудачной. Напряженность в церковном вопросе нарастала, и в 1870 г. обеспокоенные этим турки разрешили учредить Болгарский экзархат. Болгарская церковь стала независимой и национальной, а резиденция экзарха должна была находиться в Константинополе (Болгария продолжала оставаться турецкой провинцией). Греки, сознавая, какой удар это нанесет их верховенству, смогли на короткое время отсрочить злосчастный день, но в 1872 г. экзарх триумфально обосновался в Константинополе, где он и пребывал до 1908 г.

Тем временем начали нарастать революционные выступления, но они всегда сурово подавлялись. Самое известное восстание вспыхнуло в 1875 г., во главе него стоял Стамбулов, будущий диктатор. Это восстание организовали в поддержку восстания в Черногории, Герцеговине и Боснии, случившегося в этом же году. В итоге и это выступление, и подобное ему в 1876 г. закончились печально известной резней болгар. В Европе поднялось возмущение, и сразу же Константинополю были сделаны совместные заявления. Мидхат-паша разоружил своих оппонентов, временно приняв в Турции британскую конституцию. Но нет необходимости говорить, что положение Болгарии вследствие этого к лучшему не изменилось. Россия, однако, продолжала свои приготовления, и, когда Турция отказалась прекратить военные действия против Черногории, 24 (12-го по ст. ст.) апреля 1877 г. император Александр II, чье терпение иссякло, объявил о начале войны. Карл, правитель Румынии, поддержал русского императора. Тем самым, как он надеялся, его страна, все еще находившаяся в вассальной зависимости от Турции, добьется окончательного освобождения и станет королевством. Начало войны было благополучным для русских и румын, к которым вскоре присоединилось большое количество болгарских повстанцев. Турецкие силы были разбросаны по всему полуострову. Комитет в Бухаресте был преобразован во временное правительство, но русские, которые намеревались освободить их страну, естественно, должны были сосредоточить временно в своих руках административное управление, и они его не признали. Турки, встревоженные первыми победами русских, поставили под свои знамена лучших полководцев и отборные войска и разгромили русских под Плевной в июле[26 - Никто русские войска под Плевной не разгромил. Были неудачные атаки русских войск на блокированный в районе Плевны отряд Осман-паши – 8 (20) июля, 18 (30) июля и 26–31 августа (7–12 сентября). После этого русские войска (при участии румын) приступили к блокаде Плевны, и после неудачной попытки прорыва 27–28 ноября (9–10 декабря) Осман-паша вместе с 43 тыс. своих солдат капитулировал.]. Однако в августе туркам не удалось выбить русских с важного и известного Шипкинского перевала; турки были деморализованы, и их сопротивление быстро ослабло. Русские, которым помогали болгары и румыны, все лето сражались с величайшей отвагой. В декабре они взяли Плевну после трехмесячной осады[27 - Бои под Плевной велись с 8 (20) июля по 28 ноября (10 декабря), т. е. 4 месяца и 20 дней.], в январе 1878 г. заняли Софию (23 декабря по ст. ст.) и Филиппополь (Пловдив) и уже подошли к самому Константинополю.

Турки находились при последнем издыхании, и в марте (19 февраля по ст. ст.) 1878 г. в Адрианополе Игнатьев продиктовал условия Сан-Стефанского мирного договора, согласно которым было образовано Болгарское княжество, под номинальным сюзеренитетом султана. Оно простиралось от Дуная до Эгейского моря и от Черного моря до Албании, включая всю Македонию. Туркам оставалась территория от Адрианополя до Константинополя, Халкидики и город Салоники. Болгария восстановилась в границах государства царя Симеона, правившего 950 лет назад.

Этот договор, учитывая этнический аспект, был достаточно справедливым; однако он обеспокоил другие державы, особенно Великобританию и Германию, которые заподозрили Россию в намерении установить свою гегемонию на Балканах. Считали, что если договор примут, то он перечеркнет все планы Греции и Сербии. Вместо него в июле 1878 г. был заключен Берлинский трактат, инициаторами принятия которого были Бисмарк, защищавший интересы Австро-Венгрии (как предполагалось), и лорд Солсбери, поборник интересов Турции (что было недальновидно). По его условиям Болгария была разделена на три части. Это были Северная Болгария, расположенная между Дунаем и Балканами, ставшая автономным княжеством, зависимым от Турции; Южная Болгария, причудливо именовавшаяся Восточной Румелией (турки называли Румелией весь Балканский полуостров), стала автономной провинцией Турции под управлением христианского губернатора, назначаемого Портой (Османской империей); Македония и Фракия были оставлены под властью Турции, а Добруджа, между Дунаем и Черным морем, присоединена к Румынии[28 - Не участвовавшая в войне Австро-Венгрия получила право оккупировать Боснию и Герцеговину со славянским населением, отчаянно сопротивлявшимся новым поработителям (именно здесь, в Сараево, 28 июня 1914 г. прозвучали роковые выстрелы, ставшие поводом для развязывания Первой мировой войны). Россия вернула юго-западный придунайский участок Бессарабии (Румыния взамен этого получила Добруджу). В Закавказье за Россией были закреплены Батум, Каре и Ардаган с их округами.].

После освобождения. Правление князя Александра Бапенбергского 1878-1886 гг.

Отношения между русскими и болгарами были лучше до освобождения страны, чем в послеосманский период. Это может показаться странным. Ведь болгары своими силами никогда не смогли бы столь быстро добиться освобождения. Единственной державой, в интересах которой было освободить Болгарию от турецкого ига, была Россия, которая сразу же воплотила свои намерения в конкретные действия. Как бы то ни было, законы, контролирующие взаимоотношения государств и народов, очень похожи на те, которые контролируют отношения отдельных людей; и вполне можно было предугадать дальнейшее развитие событий.

То, что так часто встречается в отношениях между людьми, случилось и в отношениях между Россией и Болгарией. Вполне естественно, что Россия ожидала, что Болгария будет благодарна ей за все ее усилия и жертвы. Более того, она ожидала, что благодарность проявится в покорном и молчаливом согласии со всеми предложениями и пожеланиями освободителя. Болгария, вне всякого сомнения, была глубоко благодарной, но никогда не имела ни малейшего намерения выражать свою благодарность упомянутым выше образом. Наоборот, у большинства людей, вновь обретших давно потерянную и столь непривычную свободу действий и оказавшихся этим обязанным кому-то, проявляется ревнивое и обидчивое чувство к своему праву на независимое суждение. Часто писатели-русофобы утверждают, что Россия желала и намеревалась сделать из Болгарии русскую провинцию, но это выглядит неправдоподобным. Географическое положение Балканского полуострова не предоставляет ему возможности войти в состав Российской империи. Романоязычная Румыния, в то время уже почти независимое государство, была непреодолимым препятствием, разделяющим два компактных и сильных национальных образования. И, наконец, для России вполне возможно владеть Константинополем или осуществлять над ним свой контроль, даже не владея частью вклинивающегося между ними побережья.

То, что Россия желала иметь решающий голос при определении дальнейшей судьбы Болгарии и тем самым всего полуострова, было вполне естественным. Но столь же естественным было и то, что Болгария могла отвергнуть эти притязания. Окончательным результатом этого было неизбежное вхождение Болгарии в сферу австрийского, а затем и германского влияния, что стало, вероятно, непредвиденным обстоятельством для государственных деятелей того времени. Возможно, они не сознавали всей значимости этого события.

Болгары, несмотря на свое происхождение и составные части своей нации, по языку чисто славянский народ. Их предки были пионерами славянской цивилизации, так о них говорится в основных богословских трудах. Тем не менее они никогда не были горячими приверженцами панславизма, не более чем голландцы пангерманистами. Необоснованно ожидать подобного от обоих народов. Болгары действительно думали о себе, что они превосходят славян в военном искусстве и наследуют славные традиции тюрок-болгар VII в., которые дали им свое имя и привнесли азиатский элемент в их народ, наделив их большей стабильностью, энергией и постоянством, чем ими обладают чисто славянские народы. С другой стороны, последние, и особенно сербы, по той же самой причине, с презрением относятся к смешанной крови и тому, что они называют монгольскими чертами у болгар. С уверенностью можно утверждать, что между болгарами и немцами (включая германских австрийцев и венгров) никогда не существовало сильной, неискоренимой и непреодолимой антипатии, которая существует между немцем (и венгром) и славянином, где бы эти народы ни соприкасались на всей территории от Балтики до Адриатики. Нет более ничего, так бросающегося в глаза, как отношение к болгарам в Австро-Венгрии и Германии в начале XX в.: их изучают, им льстят и ухаживают за ними. И все это в ущерб чисто славянскому сербскому народу, с которым их постоянно сравнивают. Объясняет это тот простой факт, что с ростом сербского национального движения, начиная с 1903 г., Австро-Венгрия и Германия испытали инстинктивный и вполне оправданный страх перед сербами и попытались нейтрализовать возможные последствия их растущей мощи всеми возможными способами.

Кратко подводя итог сказанному, можно утверждать, что русское влияние, которое росло в Болгарии вплоть до 1877–1878 гг., с тех пор постоянно снижалось. Германия и Австро-Венгрия, которые сократили территорию Болгарии вдвое по сравнению с условиями Сан-Стефанского договора[29 - Территория Болгарии, согласно Берлинскому трактату, сокращалась с 163 тыс. км? до 64 км?, население – с 4 млн до 1,5 млн.] графа Игнатьева, пожинали плоды (особенно в торговле) войны, которую вела Россия. В интеллектуальной области, особенно в деле обновления болгарского языка, когда, несмотря на многочисленные турецкие слова, вошедшие в язык во время господства турок-османов, он пополнился новой лексикой, особенно словами по форме и существу славянскими, русское влияние было особенно значительным. В некотором отношении подобное положение продолжает сохраняться. В экономической области, частично вследствие географических условий, наличия сообщения по Дунаю и основной, восточной железной дороге, связывавшей Болгарию непосредственно с Будапештом и Веной, частично вследствие того, что основными покупателями болгарского зерна были страны Центральной и Западной Европы, связи между Болгарией и Россией поддерживались на минимальном уровне. В области политики и Болгария, и Россия преследовали одну и ту же цель – овладение Константинополем и установление своей гегемонии на Балканском полуострове, и потому их взаимоотношения были обречены на дальнейшее осложнение. Первый болгарский парламент собрался в 1879 г. в тяжелой обстановке. Берлинский трактат развеял надежды как России, так и Болгарии. Русское влияние все еще было преобладающим, и наместник князя контролировал формирование администрации. Была подготовлена самая демократическая конституция, которая не способствовала успешному управлению страной из-за явной неопытности болгар. За помощью обратились к германским князьям, которые, как наивно полагали, оставались нейтральными в религии и политике. Выбор пал на принца Александра Баттенберга, племянника императрицы России, который принял участие в кампании русской армии. Князь Александр был добросовестный, энергичный и полный энтузиазма правитель. Однако он не был дипломатом, и с самого начала его честность выступила препятствием для его успеха. Он не сумел сохранить добрых отношений с Россией и ее представителями, которых в то время было еще много в Болгарии, и остановить разрушительные действия правительства, сформированного парламентом. Император Александр III, который в 1881 г. наследовал своему отцу Александру II, посоветовал князю настаивать на предоставлении ему диктаторских полномочий, что он успешно исполнил. Но когда он понял, что это означало лишь рост влияния России, он снова обратился к идее правительства парламентского большинства (в сентябре 1883 г.); эти действия вызвали замешательство представителей России, скомпрометировали его перед императором и отбросили назад в водоворот межпартийной борьбы, из которого он так и не выбрался.

Тем временем начал подниматься вопрос Восточной Румелии, или, правильнее сказать, Южной Болгарии, все еще продолжавшей оставаться турецкой провинцией. Бурная агитация за воссоединение двух частей страны продолжалась некоторое время, и 18 сентября 1885 г. жители Филиппополя (Пловдива) провозгласили союз под началом князя Александра Баттенберга, который во время торжественной речи в Тырново высказал поддержку этой инициативе и 21 сентября совершил триумфальный въезд в город. Россия хмуро взирала на подобное проявление духовной независимости. Сербия, в лице ее короля Милана Обреновича (1854–1901), подстрекаемая Австрией, положила начало новому направлению в своей политике, которому следовала часто и в дальнейшем, и потребовала территориальной компенсации от Болгарии. Необходимо помнить, что именно Бисмарк, используя Берлинский договор, ограничил Сербию в ее территориальных притязаниях.

13 ноября король Милан объявил о начале войны и приказал начать марш на Софию, расположенную недалеко от сербско-болгарской границы. Князь Александр, большая часть армии которого находилась на турецкой границе, храбро принял вызов. 18 ноября произошла битва у Сливницы, небольшого городка в 20 милях к северо-западу от Софии, в которой болгары одержали полную победу. Князь Александр после тяжелых боев 27 ноября взял Пирот в Сербии, отвергнув просьбу короля Милана о перемирии, и начал марш на Ниш. Тогда вмешалась Австрия и пообещала послать войска в Сербию, если военные действия не прекратятся. Болгария была вынуждена подчиниться, и 3 марта 1886 г. пустой договор о мире пришлось подписать в Бухаресте обеим воюющим сторонам. Положение князя Александра после этого не улучшилось, здесь требовался более опытный лоцман, чтобы провести корабль через вихрившиеся вокруг него водовороты. Сильная русофильская партия сформировалась в армии. В ночь на 21 августа 1886 г. сторонники этой партии, боевые офицеры болгарской армии, вошли в Софию и заставили Александра отречься. Его на личной яхте доставили по Дунаю в русский город Рени в Бессарабии. По телеграфу из Петербурга пришло распоряжение в ответ на посланный запрос, что князю необходимо как можно быстрее отбыть в Европу, и 26 августа он уже прибыл в Лемберг (немецкое название Львова). Но заговорщики, совершившие этот государственный переворот, обнаружили, что в стране их нисколько не поддерживают[30 - На самом деле против них выступили, при поддержке западных держав, приверженцы Баттенберга.]. Произошел переворот, который возглавил государственный деятель Стамбулов, и 3 сентября князь Александр появился в Софии под восторженные аплодисменты толпы. Однако его положение было безнадежным; император Александр III заставил его отречься[31 - Не заставил отречься, а отказал в поддержке в ответной телеграмме на телеграфное послание Баттенберга.], и 7 сентября 1886 г. князь Александр навсегда оставил Болгарию, к сожалению большинства народа. Он умер в Австрии в 1893 г. на 37-м году жизни. После его отъезда было учреждено регентство, во главе которого встал Стамбулов.

Возрождение страны в правление Фердинанда Саксен-Кобургского 1886-1908 гг.

Стамбулов (Стамболов) родился в Тырново в 1854 г. и был незнатного происхождения. Он принял участие в восстании 1876 г. и в войне за освобождение страны. В 1884 г. стал председателем Собрания (парламента). С 1885 по 1894 г. он был фактически диктатором Болгарии. Он был горячим патриотом, честолюбивым, решительным, энергичным, жестоким и беспринципным политиком, эти его качества отчетливо отражались на его лице с крупными чертами и суровым выражением. Его манера обращения заставляла трепетать от страха людей слабых, а сильные при виде его проникались уважением. Его политика была в общем антироссийской. Еще до начала всеобщих выборов в октябре 1886 г. он бросил в тюрьму своих основных противников[32 - А в феврале 1887 г. нескольких героев освободительной борьбы и войны еще и казнили.], а вооруженные патрули отпугивали протестно настроенных избирателей, чтобы они не осмелились даже приблизиться к урнам для голосования. Из 522 избранных депутатов 470 поддерживали Стамбулова. Это означало полное подавление русофильской партии, что привело к разрыву с Петербургом.

Какими бы ни были методы Стамбулова – при этом только немногие могут отрицать, что они были жесткими, – нет никакого сомнения в том, что нечто подобное было необходимо, чтобы восстановить порядок в стране. Но, однажды вступив на этот путь, было трудно остановиться; вскоре его диктаторские замашки и затягивание вопроса с выбором правителя страны сделали его курс непопулярным в народе. Против Стамбулова было направлено несколько вооруженных выступлений, но все они были подавлены. Наконец трон Болгарии, занять который в то время было не очень заманчиво, достался князю Фердинанду Саксен-Кобургскому, который родился в 1861 г.[33 - Умер Фердинанд I Кобург в 1948 г.] и был сыном одаренной принцессы Клементины Бурбон-Орлеанской, дочери Луи-Филиппа. В этом молодом человеке сочетались большое честолюбие и упорство в достижении цели с крайней рассудительностью, проницательностью и терпением; он был законченным дипломатом. Его избрание болгарским князем было воспринято Россией с большим неодобрением; и из опасения испортить отношения с императором Александром III ни одна европейская держава его не признала.

Фердинанд не растерялся и в июле 1886 г. вместе с матерью обосновался в Софии. Он озаботился заключить мир со своим сюзереном султаном Абдул-Хамидом. Князь распорядился мудро, оставив всю власть в руках премьер-министра Стамбулова, который был ему несимпатичен и чужд, когда он почувствовал прочность своего положения, а диктатора начали яростно ненавидеть. Умная и состоятельная мать Фердинанда привнесла в его окружение блеск и просвещенность, оказывая благотворное воздействие на двор. Используя свой женский такт, она умело сглаживала возникавшие трудности; занималась она и филантропической деятельностью. Благодаря влиятельным связям князя при дворах Европы и умению спокойно ждать разрешения какого-либо вопроса, его престиж в стране резко возрос. В 1893 г. он женился на принцессе Марии-Луизе Бурбонской и Пармской. В мае 1894 г. в результате раскрывшихся злоупотреблений, Стамбулов, будучи тоже, как оказалось, в них замешан, подал прошение об отставке, ожидая, что ему в этом откажут. К его крайнему огорчению, отставка была принята, и он сразу же развернул оголтелую кампанию в прессе, но его ореол потускнел; и 15 июля на улице на него совершил покушение какой-то неизвестный мужчина, который после этого скрылся. Стамбулов умер через три дня. Эмоции людей были настолько сильны, что его могилу в течение двух месяцев охраняли солдаты. В ноябре 1894 г. умер император Александр III, и в результате этих двух событий дорога к примирению с Россией была открыта. Тем временем германский император, который был в хороших отношениях с принцессой Клементиной, открыл Фердинанду путь в Вену. И когда в марте 1896 г. султан признал его князем Болгарии и генерал-губернатором Восточной Румелии, его международное положение упрочилось. Отношения с Россией еще более улучшились, когда юный наследный князь Борис (1894–1943) был вторично крещен в феврале 1896 г. теперь уже в соответствии с обрядами Восточной (православной) церкви. Пару лет спустя Фердинанд вместе с супругой и сыном побывали с государственным визитом в России в Петергофе, который оказался весьма успешным. В сентябре 1902 г. Николай II воздвиг на Шипкинском перевале мемориальную церковь, а позднее конная статуя царя-освободителя Александра II была поставлена перед зданием парламента в Софии.

Болгария тем временем стремительно развивалась. Были построены железные дороги, экспорт вырос, и общее положение в стране значительно улучшилось. Интересно сравнить замечательные достижения Болгарии за 35-летний новый период ее существования со значительно более медленным прогрессом Сербии в течение более длительного периода. Об этом много писали публицисты Австро-Венгрии и Германии, но при этом они забывают, что даже перед последней Балканской войной географическое положение Болгарии, имевшей выход к морю, было значительно более благоприятным для ее экономического развития, чем у Сербии, которая оказалась вследствие принятия Берлинского трактата окруженной территориями Турции и Австро-Венгрии. Более того, Болгария, превосходя вдвое по площади Сербию того времени, имела для развития больше ресурсов.

Начиная с 1894 г. власть Фердинанда I Кобурга в стране и его влияние за рубежом постоянно крепли. Он хорошо понимал значимость железных дорог и стал таким же заядлым путешественником, что и германский император[34 - С 1888 г. – Вильгельм II (1859-1941).]. Его поместья в Южной Венгрии были всегда в центре его внимания, и он был частым гостем в Вене. Германский император, хотя он и не мог не восхищаться успехом Фердинанда, всегда испытывал перед ним некоторую боязнь. Император чувствовал, что его намерения были настолько схожи с планами Фердинанда, что в случае крайней опасности он не мог на него рассчитывать. Более того, было сложно примирить амбиции Фердинанда на крайнем юго-востоке Европы с его собственными притязаниями. Взаимоотношения Фердинанда с Веной, с другой стороны, и особенно с покойным архиепископом Франциском Фердинандом, были близкими и сердечными.

Положение Оттоманской (Османской) империи постепенно ухудшалось. Особенно это проявилось в Македонии, так и не вошедшей в состав Болгарии, где состояние анархии, которой положило начало восстание 1902–1903 гг.[35 - Илинденское восстание 1903 г.], породило царство террора. Усилившаяся Сербия была охвачена духовным подъемом со времени прихода к власти в 1903 г. династии Карагеоргиевичей, что вызвало обеспокоенность в Софии не меньшую, чем в Вене и Будапеште. Июльская революция 1908 г., совершенная младотурками в Османской империи, и триумф комитета «Единение и прогресс» заставили замолчать критиков Турции, которые в качестве предлога для вмешательства во внутренние дела страны ссылались на необходимость ее насильственного реформирования. Возможное возрождение Османской империи требовало предпринять против нее быстрые и решительные действия. В сентябре кабинет министров в Софии отдал приказ военным занять Восточную железную дорогу в Восточной Румелии, которая находилась в собственности Турции, после того как на ней была преднамеренно организована забастовка. Это решение было принято под предлогом политической необходимости. В это же самое время в Будапеште император Австрии принял с королевскими почестями Фердинанда I и его вторую жену-княгиню, протестантку Элеонору Рейс, на которой он женился в марте этого года. 5 октября 1908 г. в Тырново, древней столице страны, Фердинанд I Кобург провозгласил полную независимость Болгарии и Восточной Румелии, будучи уже в царском достоинстве. 7 октября Австро-Венгрия аннексировала Боснию и Герцеговину, турецкие провинции, которыми она управляла с 1878 г., номинально находившиеся под турецким сюзеренитетом.

Царство 1908-1913 гг.

События, которые произошли в Болгарии, с 1908 г. вращались вокруг вопроса Македонии, которого мы до сих пор не касались. Это был чрезвычайно сложный вопрос. Он возник из предположения, что процесс распада Турции, который продолжался весь XIX в., в конечном счете завершится. И теперь стоял вопрос, как в новой реальности будут удовлетворены территориальные претензии трех стран-соседей:

Болгарии, Сербии и Греции. Претензии, обусловленные историческими и этническими причинами, основанные на количестве и размещении «не имеющих дома» соотечественников в Македонии. В то же время было необходимо избежать военного вмешательства Европы.

Зарождение македонского вопроса относится ко времени не ранее 1885 г., когда легкость, с какой Восточная Румелия (то есть Южная Болгария) сбросила турецкое иго и была стихийно объединена с полунезависимым княжеством Северная Болгария, поразила воображение государственных деятелей балканских государств. С этого времени София начала бросать завистливые взоры на Македонию, которая считалась «не воссоединенной» частью Болгарии. Последний успех Стамбулова приходится на 1894 г., когда от Турции было получено согласие на поставление двух епископов Болгарского экзархата для Македонии, что было тяжелым ударом для Константинопольского патриархата.

Македония была упомянута в Берлинском трактате 1878 г., 23-я статья которого предусматривала проведение реформ в этой провинции; но в то время балканские государства были слишком молоды и слабы, чтобы обращаться за помощью к Европе или беспокоиться самим о судьбе своих единоверцев в Турции. У них и так было много дел по наведению порядка в своем собственном доме. Никто в Македонии не был заинтересован в реформах, так что 23-я статья осталась всего лишь выражением чувства филантропии. Это равнодушие со стороны Европы оставило для балканских государств открытой возможность, как только те найдут в себе силы, начать кампанию по расширению своих сфер влияния в Македонии.

Начиная с 1894 г. болгарская пропагандистская кампания в Македонии усилилась, и за болгарами скоро последовали греки и сербы. Причиной такого страстного стремления обозначить границы своих территориальных притязаний и порожденного им ожесточенного соперничества трех стран было следующее. Нигде в Македонии, за исключением приграничных областей трех стран, население не было чисто болгарским, греческим или сербским; в большинстве городов население было представлено по меньшей мере двумя национальностями, не говоря уже о турках (которые все же были хозяевами страны по праву завоевателя), албанцах, татарах, румынах (влахах) и других народах. Население Салоник и в прошлом (с конца XV в.), и в начале XX в. было преимущественно еврейским, а в сельской местности турецкие, албанские, греческие, болгарские и сербские деревни были неразрывно перемешаны. Вообще говоря, прибрежная полоса была в основном греческой (на самом побережье жили только греки), во внутренних областях полуострова жили славяне. Проблема для каждой страны заключалась в том, чтобы застолбить за собой как можно большую территорию и всевозможными средствами сделать так, чтобы большинство населения в спорных областях признало себя болгарами, сербами или греками, и, когда Османская империя падет, каждая часть Македонии автоматически попадет в руки тех, кто будет соответственно ее освободителем. Инструментом воздействия в начавшейся игре стала Церковь и школа, так как несчастным македонским крестьянам прежде всего надо было открыть глаза на то, кем они являются или, скорее, кем они должны являться. В то же время Церковь, как всегда, служила удобным прикрытием для достижения различных политических целей. Как только была дана отмашка на подобные действия, условно говоря, агент-провокатор каждой из этих трех стран бросил в турецкого представителя власти бомбу, что неизбежно привело к резне невиновных христиан турками, жестокими, но, по сути, столь же невиновными. В европейской прессе сразу же гневно отреагировали на это.

Болгария начала первой, и у нее было преимущество на старте перед двумя другими соперниками. Болгария заявила о своем праве на всю Македонию, включая Салоники и все побережье Эгейского моря (за исключением Халкидики), Охр ид и Монастир; Греция – на всю Южную Македонию, и Сербия – на отдельные области Северной и Центральной Македонии, известные как Старая Сербия. Загвоздка была и есть в том, что притязания Греции и Сербии не сталкивались, в то время как Болгария загоняла широкий клин между Сербией и Грецией, что давало Болгарии несомненные преимущества. Болгарская гегемония на полуострове входила в непримиримый конфликт с интересами обоих ее соперников. Важность этому положению придавала железная дорога Ниш – Салоники, единственный выход Сербии к морю; она шла через всю Македонию с севера на юг, следуя вдоль западного берега реки Вардар. Перекрой Болгария эту дорогу, и Сербия экономически попадет в полную зависимость от Болгарии, как это уже происходило на севере страны, когда она платила большую цену, оставаясь на милость Австро-Венгрии. Тем не менее болгарская пропаганда была настолько эффективной, что Греция и Сербия никогда не думали о том, что они смогут легко и к взаимной выгоде протянуть друг другу руку, как это и произошло впоследствии.

Албания, от которой не знали чего ожидать, также была важным фактором. Ее народ, хотя и малочисленный, был грозным бойцом. Они были бы рады иметь с Болгарией смежную границу (с ней они не имели противоречий) в качестве поддержки со своими традиционными врагами – сербами на севере и греками на юге, которые не оставляли намерений вторгнуться на ее территорию. Население Македонии, находившееся все еще под турецким господством, было необразованным и невежественным; нет необходимости говорить, что они не имели национального самосознания, хотя славяне в этом отношении имели преимущество перед греками. Именно славянское население Македонии отличалось горячим пылом и пролило столько крови. Спор об их принадлежности к сербской или болгарской нации вызывал бесконечные и ожесточенные споры. Правда заключалась в том, что они не были ни сербами, ни болгарами. Но болгарские миссионеры, носители болгарского языка и национальной идентичности, появились первыми в этой стране, и они так долго и настойчиво внушали македонским славянам, что они болгары, что после нескольких лет Болгария могла, с некоторой долей правды, заявить, что это действительно так.

Македония была по очереди под управлением греков, болгар и сербов, до того, как пришли турки; но македонские славяне до последнего времени были настолько оторваны от болгар и сербов, что и в их национальных чертах, и в языке не проявились характерные черты одной из этих двух наций, которые первоначально принадлежали к южным славянам, и в итоге сложился весьма простой нейтральный славянский тип. Если бы первыми здесь появились сербы вместо болгар, македонские славяне так же легко могли превратиться в сербов, в чем вполне убеждены знающие эксперты.