В собственной западне

– Я очень рад, мистер Картер, что вы питаете ко мне доверие, – ответил тюремщик со вздохом облегчения, – но я вам уже сказал почти все. Я стоял рядом с мнимым пастором, был очень рассеян и страшно скучал. Для точности скажу, что мы втроем стояли треугольником. Напротив пастора стоял Кварц, а я стоял между ними в стороне. За спиной Кварца, шагах в восьмидесяти, стояли остальные арестанты под надзором трех стражников. – Под монотонную проповедь пастора я начал смотреть уже не только на него, но и на Кварца и на группу других арестантов. На пастора же я обращал мало внимания, кажется, даже повернулся к нему спиной. Вдруг мне показалось будто группа арестантов и стражников куда-то исчезает, словно поднявшийся из-под земли туман мешает мне смотреть. Тогда я в изумлении и внезапном беспокойстве хотел подойти к Кварцу, который стоял от меня в двух шагах, чтобы схватить его за руку, как вдруг мне почудилось, что на меня падает небо, а земля уходит из-под ног. Вот и все, мистер Картер, больше я ничего не помню. Вероятно, почтенный пастор нанес мне страшный удар по голове, вследствие чего я и свалился на землю. Иначе я не могу себе объяснить этого, да и откуда у меня на голове взялась бы шишка, так как я уже почти месяц не ссорился с женой. По рассказам моих товарищей я лежал в беспамятстве минут пятнадцать, а когда пришел в себя, то стражники и арестанты рассказали мне одну и ту же историю, которая, надо полагать, соответствует истине.

– Надо полагать, – сухо заметил сыщик, – и какая же это история?

– Видите, мистер Картер, все остальные заметили тот же туман. Им всем показалось, что между ими и мной выросло какое-то облако тумана, которое, подгоняемое ветром, направлялось на них и закрыло меня. Словом, мистер Картер, никто из них не мог разглядеть меня. При таких обстоятельствах трем остальным стражникам оставалось только действовать согласно предписанию, хотя они сильно беспокоились и охотно стали бы искать меня.

– Но что же сделали эти три стражники, следуя предписанию? – спросил Ник Картер.

– Они выстроили арестантов в круг, а сами стали с ружьями наперевес, чтобы предотвратить всякую попытку к бегству. Причина возникновения тумана им, конечно, была непонятна, но они думали, что туман заставит меня сейчас же возвратиться к ним со своим арестантом.

– Этого вы, конечно, не могли сделать, так как тем временем вас успели повалить на землю.

– Ну вот, стражники и прождали минуты три, а потом пустились в путь вместе с арестантами. Сейчас же после этого туман рассеялся и исчез также быстро, как появился. Вот тогда мои товарищи и увидели меня распростертым на земле, обнаружив вместе с тем бесследное исчезновение доктора Кварца и мнимого пастора.

– Так-с, – проговорил сыщик, – пока ваши товарищи дошли до вас, прошло минут пять, а затем прошло еще драгоценных десять минут, пока вы кое-как пришли в себя. Не пытался ли кто-нибудь из ваших товарищей разыскать исчезнувших?

– Нет, мистер Картер, – заявил Прейс, – это было невозможно. Не забывайте, что мы несли ответственность за сохранность остальных арестантов, а те были довольно взволнованы, так что нельзя было и думать о том, чтобы оставить их без надзора.

– Другими словами, служебный долг повелевал вам возвратиться как можно скорее с остальными арестантами в тюрьму и заявить там о случившемся, – сказал сыщик.

– Совершенно верно, мистер Картер.

– Вот что, Прейс, вы, кажется, говорили, что арестанты были в кандалах?

– Были. На каждом из них была короткая ножная цепь, концы которой были прикреплены к лодыжкам, так что они могли делать лишь короткие шаги. Руки же были совершенно свободны.

– Доктор Кварц тоже был закован таким образом?

– Разумеется.

– Все арестанты были одеты в обыкновенные полосатые халаты?

– Конечно.

– Не удалось ли вам узнать, не стояла ли вблизи места происшествия какая-нибудь карета?

– Да, да, – торопливо подтвердил тюремщик, – это я обнаружил сегодня утром. Я нашел ясные следы колес. Место было затоптано копытами, а это служит верным признаком того, что там довольно долго стояла пара лошадей. Далее я понял, что лошади, безусловно молодые и нетерпеливые, тянули карету вперед и назад, вследствие чего и образовались ложбинки от колес.

– Отлично. Не узнали ли вы по этим следам, что это была за карета? – с улыбкой спросил сыщик.

– Конечно, узнал! Следы передних колес были уже, чем следы задних. А поэтому это была карета с парой лошадей, на козлах которой сидел по крайней мере один человек. В данном случае на козлах сидело двое, из них один жевал табак, а другой курил трубку.

– Право, Прейс, вы должны были бы сделаться сыщиком, – одобрительно сказал Ник Картер, – каким же образом вы дошли до этих выводов?

– Видите ли, два человека на козлах оставили после себя ясные следы: один из них, по крайней мере, два раза выколачивал и опять набивал трубку, а отсюда можно заключить, что карета ожидала не менее часа. Должен еще заметить, что местность там лесистая и карста стояла за маленькой рощей на проселочной дороге, а потому ее и нельзя было видеть со стороны шоссе. А так как по этой дороге редко кто проезжает, то и следы хорошо сохранились. Я, впрочем, поручил кое-кому наблюдать за этим местом для того, чтобы следы не были затоптаны, – это на случай, если бы вы пожелали осмотреть их.

– С удовольствием заявляю, что в вашем лице я приветствую товарища по призванию, добрейший Прейс, – одобрительно улыбаясь, ответил сыщик, – все это вы отлично сделали. Но нам прежде всего придется установить, каким образом ваш арестант умудрился бежать.

– Совершенно верно, мистер Картер, – ответил тюремщик с таким тяжелым вздохом, что Ник Картер невольно громко рассмеялся.

– Послушайте, Прейс, скажите, пожалуйста, откуда этот мнимый пастор мог знать, по какой дороге вы будете идти с вашими арестантами?

Это нетрудно было узнать, мистер Картер, так как мы уже несколько лет ходим по одной и той же дороге. Шоссе в тех местах очень немноголюдно, и арестанты таким образом избавлены от любопытных взоров прохожих.

– Ага, понимаю. Конечно, прогулка совершалась всегда в одно и то же время?

– Минута в минуту, мистер Картер. Вы знаете, жизнь в тюрьме размерена по минутам и исключения не допускаются.

– Таким образом, мнимый пастор легко мог узнать, в какой именно день поведут гулять доктора Кварца.

– Конечно, мистер Картер, – заявил тюремщик, – обитатели галереи, на которой расположена камера доктора, ходят на прогулку каждый понедельник после обеда, конечно, только при благоприятной погоде, а потому в числе гуляющих на этот раз был и Кварц.

– Это еще больше укрепляет меня в моих предположениях, – заметил сыщик в раздумьи, как бы говоря сам с собой.

– Мне кажется, мистер Картер, вы уже составили себе мнение о том, каким образом этот проклятый доктор устроил свое бегство? – в изумлении воскликнул Прейс.

Ник Картер при виде удивленного лица своего собеседника невольно улыбнулся. Затем он сказал:

– Прежде всего, милейший Прейс, вы должны помнить, что мы имеем дело с людьми, которые знакомы с фокусами индийских факиров по меньшей мере так же хорошо, как вы с вашими тюремными правилами. Я, впрочем, припоминаю, Прейс, у меня есть для вас интересная новость – три дня тому назад Занони бежала из здешней клиники для нервнобольных.

– Этого только не хватало, – воскликнул тюремщик, всплеснув руками, – тогда эта негодная баба вчера, наверно, была замешана в этом деле, поверьте мне, мистер Картер!

– Само собой разумеется, – согласился сыщик, – а теперь не прерывайте меня, а лучше слушайте то, что я вам объясню. – В далекой Индии есть факиры, которые утверждают, что они могут сделаться невидимыми. Обыкновенно они проделывают свои фокусы в закрытых зданиях, хотя показывают и под открытым небом изумительную ловкость, способную поразить и убедить каждого. Весь фокус состоит в том, что они рассыпают по воздуху известный порошок, называемый Зиндбар-Скутти. В тот момент, когда этот странный порошок соединяется с воздухом, образуется густой туман, непроницаемый для человеческого глаза. С каждой секундой туман сгущается и в течение минуты образует густое облако и остается в таком состоянии в течение нескольких минут, а потом мало-помалу рассеивается. Я знаю этот фокус и часто присутствовал при его исполнении, мог бы даже сам проделать его, если бы только знал, где достать этот порошок.

С этими словами Ник Картер, положив руки в карман, подошел к окну и, наморщив лоб, смотрел на улицу, как делал всегда, когда его занимала какая-нибудь трудная задача.

Спустя довольно продолжительное время он снова обратился к тюремщику.

– Послушайте, Прейс, я думаю, лучше всего будет, если я поеду с вами и подробно осмотрю всю местность по соседству с Даннеморой – это скорее и вернее всего приведет к цели, так как по всей вероятности оттуда мне удастся легче всего напасть на след этой преступной троицы.

– Так и мне кажется, мистер Картер.

Сыщик, мало обращая внимания на тюремщика, вполголоса стал бормотать:

– Наука, видимо, идет вперед, и наши преступники теперь испаряются в воздухе. Средство довольно верное, чтобы избавиться от нашего присутствия. Скажите, Прейс, дорогами по соседству с тюрьмой мало кто пользуется?

– Реже всего после полудня, – ответил тюремщик, – но все-таки и в утренние часы появляется на шоссе довольно много народу.

– Вы не заметили кареты еще до того, как к вам подошел этого доктор Кристаль?

– Нет. Во-первых, я не мог видеть ее за рощей, о которой говорил, а, во-вторых, там находится какая-то старая заброшенная, полуразвалившаяся кузница. Вот за ней-то и стояла карета. Это впрочем единственное здание во всей окрестности.

– Скажите, пожалуйста, точнее, на каком расстоянии находится следующее строение? – заинтересовался сыщик.

– На расстоянии приблизительно ружейного выстрела находится ветхий и заброшенный овин, который когда-то принадлежал какой-то большой ферме.

– Никто не проживает в этом овине?

– Нет, там живет довольно странный старик, что-то вроде отшельника, по крайней мере, так говорит народ, я его часто видел и даже говорил с ним. Он страстный коллекционер камней, сланцев и тому подобной ерунды. Я слышал, что весь его овин заполнен этой ненужной дрянью.