Санта-Мария. Полная версия

– Доброе утро, ребята. Хотя, не очень доброе. Брифинг. Прошло сорок лет с запуска, Бета полностью уничтожена при столкновении с крупным астероидом. Нас с вами разбудили для полной диагностики. Возможно, нас хакнули. Системы в состоянии гибернации, пока мы все не проверим и разрешим ими пользоваться. Есть что добавить, капитан?

– Нет, все верно. – Покачал головой я. Это его личное дело, что говорить подчиненным, а что – нет.

– Вопросы?

– Да кто нас взломает в открытом космосе? «Вояджер»? – На саркастичную шутку рыжеволосого механика по имени Майк почти все ответили хохотками. Да, неведение в краткосрочной перспективе – отличная тактика.

– Если б я знал, стал бы вас всех будить? Кстати, до окончания проверки доступ к системе строго ограничен. Присылайте мне запросы только на необходимые для ремонта и диагностики функции. Старайтесь чаще сверяться с аналоговыми приборами. Одна из основных задач – понять, запущена ли симуляция. Обо всех странностях докладывать мне. Еще вопросы? Нет? Ну тогда выполняйте. Шарлотта, любовь моя, подойди! Сорок лет тебя не видел, хоть поцелую! – Обратился он к белокурой девушке, ответственной за информационную безопасность корабля. Та наигранно фыркнула, двинувшись в его сторону:

– Ага, щас! Ты сорок лет не чистил зубы!

– Дорогая, мне недавно перевалило за 70, какие зубы?..

Я оставил французов наедине, отправившись в кают-компанию. Захотелось сделать кофе для Лизы Браун – нашего штатного психолога, HR-специалиста и просто прекрасной девушки в одном лице. Мы с ней познакомились на подготовке к миссии, а роман у нас начался 2 сознательных месяца назад. Благо, подобные вещи не были запрещены и даже поощрялись среди членов одного корабля: нам ведь еще заселять планету вместе. Однако случайная беременность до прибытия на Деметру могла привести к вылету из программы как матери, так и отца ребенка.

В итоге я решил сделать приятное не только ей, а всем и вернулся к стазисным капсулам через пятьдесят минут с восемью чашками различных напитков и пончиками, которые для меня услужливо разморозила Принцесса. На месте я обнаружил только Пьера, сидящего на борту своей капсулы, целиком погруженного в ДР: его глаза довольно ярко светились в полумраке аварийного освещения, и он делал характерные движения руками, трогая невидимые мне блоки приложений.

– Пьер, твой американо со сливками. – Я аккуратно подвинул нужную чашку на подносе свободной рукой.

– Кофе? Черт, капитан, надо было жениться на тебе, а не на Шарлотте! – Обрадовался главный инженер и тут же боязливо оглянулся.

– Что ты, милый, со мной ты бы быстро соскучился в этом всем взаимопонимании, поддержке, тысячей общих интересов и без единой истерики.

– Ха-ха, точно. Я бы сразу стал тебя намеренно бесить, и ты бы выпер меня из программы. Так что, в некотором роде, я здесь только из-за Шарлотты.

– Впервые слышу от тебя что-то хорошее в ее адрес, когда вы не рядом. Она что, за моей спиной стоит? – Я театрально оглянулся, как только поставил поднос на край капсулы.

– Ой, Генри, не ревнуй, тебе не идет! Ладно, шутки в сторону. С какой новости начать, плохой, или хорошей?

– Давай с хорошей, а то что-то все плохие в последнее время. – Я взял свою чашку кофе и сделал глоток.

– Хорошая в том, что приборами можно пользоваться. Все системы работают нормально.

– А плохая?

– В том, что нас не взламывали.

– А почему это плохо?

– Потому что мы на гребаной орбите Земли, твой сигнал бедствия орет уже почти пять часов на всю Солнечную Систему, а нам никто не ответил. Знаешь, сколько приемников получили и зарегистрировали наш сигнал? Тринадцать тысяч восемьсот четырнадцать! На Луне, Марсе, орбите, поверхности! И все молчат! А это может значить только одно!..

– Отставить панику. Оперировать будем фактами, а не догадками.

– Да не паникую я. Еще перед вылетом смирился, что когда проснусь, все, кого я знаю, уже умрут от старости. Просто не ожидал, что вот так…

– Не хорони Землян раньше времени. Я не знаю ни одного способа, с помощью которого можно было бы уничтожить человечество на всех планетах сразу.

– Искусственный Интеллект. Он же и нас мог запросто вернуть.

– Тогда почему мы все еще живы? Один залп с планеты и нам не уйти. Да что там залп, можно было все четыре модуля с астероидом столкнуть по пути, а не только Бету.

– Да хрен его знает. Если ИИ способен уничтожить человечество, то нам с тобой его мотивы понять точно не под силу.

– Вот и не будем пытаться. У меня есть теория поинтереснее: это финальный экзамен перед реальной отправкой на Деметру. Масштабная симуляция. Проверяют, как мы себя поведем в ситуации конца света.

– Наличие симуляции достаточно просто проверить, и я это уже сделал. Нет ее. По крайней мере, не такого уровня, которую способно провернуть человечество. А вот ИИ…

– Ха-ха, еще пара часов такого диалога, и нам понадобятся шапочки из фольги. Хватит пока теорий заговора, ребята просыпаются.

Сквозь окошко капсулы Лизы я увидел сначала знакомую дурацкую прическу ее каштановых волос – девушка зачем-то наклонилась в капсуле, а затем и знакомую милую сердцу мордашку. Карие глаза озарила улыбка, она помахала мне рукой. Я улыбнулся ей в ответ и показал поднос с кружками. Она показала большой палец и прислала запрос на подключение к системе. Я этот запрос проигнорировал, как и от других ребят.

– А не слишком ли ложный посыл ты ей даешь своим сияющим видом? – Хитро улыбнулся Пьер.

– Черт, и правда… – запоздало спохватился я, но с поднявшимся настроением ничего сделать уже не мог, да и не хотел.

– Пробуждение фокус-группы завершено. – Оповестила Принцесса, и 6 дверец капсул открылись одновременно. Я поспешил приветствовать команду:

– С добрым утром! Не спешим вставать! Три рекомендованные минуты еще полежать можно! Я всем кофе принес! – Первым делом, естественно, я подошел к своей возлюбленной. Она благодарно приняла маленькую чашечку эспрессо.

– Спасибо, Генри! Где мы? – Не успел я ей ответить, как услышал голос нашего навигатора… он же второй капитан, Уильям Джонсон. Светловолосый и голубоглазый, в форменном комбинезоне смотрится как модель с обложки журнала. Мой давний друг и соперник, с которым мы в итоге оказались в самом прямом смысле слова «в одной лодке»:

– Да, где мы?! И почему ты не даешь выйти в сеть? Жопой чую что-то неладное! – Я двинулся с подносом в его сторону:

– Где-где… по уши в дерьме, естественно! Пьер проснулся пораньше, уже разгребает. А вам спешить некуда, пьем кофе, просыпаемся и наслаждаемся десятком минут блаженного неведения.

– Умеешь ты нагнетать атмосферу… спасибо. – Свой капучино и один из пончиков взяла Диана Евангелу, наш главный врач. Голубоглазая и темноволосая гениальная красавица. Она окончила школу в 11, тогда же поступила в Гарвардский Университет, а к своим 25 годам стала действительно опытным терапевтом, руководителем ординатуры при крупной больнице. Единственная здесь, кто не проходил через жестокий конкурс на место, а была приглашена на должность космическим агентством ООН.

– Ха-ха, есть немного! Просто не хочу, чтобы кто-то из вас ошибочно подумал, что мы на Деметре. Я бы тогда не кофе раздавал, а шампанское.

– У нас что, на борту алкоголь есть?! Только не говорите, что я зря вникал в тонкости пивоварения и виноделия последние три месяца! – Забеспокоился Габриэль Аседо, наш руководитель службы ресурсного жизнеобеспечения. Или, по-простому – главный фермер. Этого здоровяка чуть не исключили из миссии из-за роста почти под два метра и 130 килограмм веса. В результате он сел на диету, со слезами избавился от излишней по мнению космического агентства мышечной массы и прошел отбор. Благо во всем остальном у него были первые результаты. Я засмеялся над его паникой:

– Нет, я обнаружил одну бутылку от Адама Спарклера в холодильнике. Причем, как только я ее увидел, Принцесса внесла запись о нарушении протокола! Будто это я ее пронес!

– Да какая кому теперь разница до этих протоколов? Вот кто теперь нас накажет за их несоблюдение? Или скажете, что они всерьез думали, что на корабле со всеми знаниями человечества и с пятью сотнями молодежи, не появится в скором времени алкоголь? – улыбнулся Петр Фусов, принимая свою кружку с малиновым чаем. Наш глава научного отдела и астрофизик, исполнивший свою мечту. Тоже один из гениев на нашем корабле, смог пробиться на место с более чем 10 000 человек в конкурентах. Почти все молодые астрофизики планеты.

– А ты у нас когда в алкоголики заделался? Ты ж ничего крепче чая и не пьешь? – Петр улыбнулся:

– Не-не, ты не путай! Я вполне могу быть за идею алкоголя и при этом его не любить!

Внешне ученый был полной противоположностью Габриэля: невысокий, худощавый настолько, что даже обтягивающий комбинезон на нем будто мешком висит. При этом более дружелюбных и компанейских людей, чем он, я еще не встречал. Казалось, за время годовой подготовки к миссии он передружился со всем экипажем, каждым инструктором, руководителем и даже «запасниками», которые должны были подменить перед вылетом любого члена основного состава, внезапно вышедшего из строя. Как он умудрился у всех примелькаться, при этом сдать все тесты без единой ошибки и еще и опубликовать научную статью, пока проходил подготовку – остается загадкой. Мы искренне предполагаем варианты с клонированием или хронической бессонницей, но тогда бы он не прошел отсев по здоровью… я подошел к следующей капсуле, откуда уже доносился голос Денни Переса:

– Генри, да зачем ему алкоголь? Ему и чай вставляет не хуже кокаина! – Хихикнул, наш главный биолог-зоолог, принимая карамельный раф. Загорелый, среднего роста и опрятной наружности, он обычно был молчаливым. Но Фусов одним своим присутствием действовал на него не хуже кофе, и Денни сразу с охотой включался в любые разговоры и споры с ним, что произошло и сейчас.

– Все предельно просто! Алкоголь нужен не мне, а остальным, потому что без него собрать народ на вечеринку почти невозможно.

– Значит, ты признаешь, что с тобой почти невозможно говорить в трезвом состоянии?

– Ха-ха, ты меня недооцениваешь! Со мной можно говорить даже в состоянии стазиса!