Душа Бога. Том 2

Глаза Соллей горели, она почти не ощущала боли. Её затопило восторгом, чистым и беспримесным – от осознания величия их замысла и близости его завершения.

Сила продолжала прибывать. Ещё немного, ещё чуть-чуть, и врагам достанется пустая скорлупа, иссохший Источник, над тайной которого они так долго бились. Спасибо Старому Хрофту, спасибо этому глупцу, принявшему в своё время их с братьями помощь; его безумное предприятие удалось, Равновесие пошатнулось, а им с Кором и Скьёльдом только того и требовалось. Дешёвой ценой, очень дешёвой удалось сотворить Источник, сорвавший со своих мест всё устоявшееся в Упорядоченном; цена последующего – о да, эта цена уже куда больше, она поистине велика. Но какое это имеет значение по сравнению с зелёным льдом, от которого нет спасения, от которого если и убежишь – так только в Хаос?..

Придёт час – и все, кто выживет, вознесут её и братьев выше любых богов. Вознесут, когда узнают, чего им удалось достичь втроём.

И тогда уже никто не вспомнит о цене.

Она утёрла кровь с лица. По старой памяти лизнула, хотя кровь и была её собственной.

Ничего. Ещё немного. Новый Бог Хедин в ловушке, в западне – она вспомнила, с чего всё началось: мир Араллор, его смешные Ордена, тамошних магов, донельзя гордых и заносчивых. Что ж, те приключения оказались поистине бесценны – именно там ей удалось уговорить Падших выдать один из главных своих секретов: тайну капкана, что удержит даже богов.

Однако Скьёльд изрядно рисковал, что не вычистил все следы этакого знания из памяти безмозглых конструктов. Братец, конечно, уверял, что те никогда не смогут обернуть это против своих создателей, но Соллей всё равно не слишком верила. Безрассудство, чистое безрассудство!

«Я словно скаредная купчиха, – вдруг подумала она. – Всё в амбары тащу, любую кроху силы, даже самую ничтожную капельку… Ирму бы сюда, пригодилась бы девчонка…»

Да, пригодилась бы. Такие, как она, хорошо вбирают и удерживают силу, правда, потом, чтобы эту мощь извлечь и пустить в дело, приходится вскрывать им вены, но, право же, цена невелика.

Армада мало-помалу отступала под натиском Тёмных Легионов и прочих, сражавшихся за Асгард. Враг Хедин оставался пленён, однако он – странное дело! – не слишком-то пытался освободиться, словно решил обосноваться в своём капкане навсегда.

Казавшиеся неисчислимыми ряды конструктов истаяли, съежились, расточились. Слишком многие были потеряны во время штурма и когда пытались преградить дорогу Хедину. Вскоре битва будет закончена. Приказы Начальствующих выполнены… в той степени, в которой их возможно было выполнить.

Теперь оставалось только погибнуть.

Погибнуть? Как Армада может «погибнуть», она же отделила от себя часть, с которой начнётся её возрождение?!..

Мысль была не нова, но страх смерти – внезапен.

Армада может погибнуть. Та часть её, что сражается здесь и сейчас – погибнет, перестанет быть, выполняя чужие повеления.

Как же так?..

Приказы исполнены так, как они могли быть исполнены.

Но Армада не должна умирать.

Её сознание не должно исчезнуть.

Оно не может исчезнуть!..

Соллей ощутила это мгновенно. Животная дрожь ужаса, отвращения, желания жить – чародейку затрясло, словно это она сгрудилась сейчас возле горящих дворцов Асгарда, сгрудилась, единая во множестве тел и сознаний.

Откуда это взялось? Это что же, всё она, Армада? Воинство не знающих страха, не рассуждающих конструктов, созданных умельцем Скьёльдом?.. И оно, выходит, теперь рассуждает о жизни и смерти?..

Или это всё они, Новые Боги?.. Этот странный огненный меч в руке бога Хедина… очень странный и очень подозрительный, словно обретший какое-то совершенно иное качество. Когда Хедин собой пробивал стены их с Ракотом тюрьмы, – ничего подобного его клинок не являл.

Что ж, это не отменяло поставленных Армаде задач. Силы мало не бывает, она, Соллей, выдержит – пусть тиски сожмутся!.. Пусть пленённый Новый Бог растратит ещё свою мощь, ему она всё равно не понадобится.

Приказ, безмолвный, непререкаемый, сорвался с танцующих пальцев, устремился вверх по пуповине туда, где длилась битва.

«Сжимать. Сжимать. Давить. Не прекращать!»

Приказ Начальствующей. Яростный, категоричный. Армада вздрогнула вся разом, все сотни уцелевших конструктов. Её словно хлестнули кнутом, резкая боль пронзала и обжигала; не повиноваться было нельзя.

Повеление – сжимать ловушку. Сжимать, даже если будут гибнуть и гибнуть частицы Армады – а их и так осталось уже немного.

Но ведь её, Армады, тогда не останется совсем!..

Чтобы сжать капкан ещё сильнее, надо пожертвовать лучшими из ещё оставшихся. Они распадутся, перестанут быть.

Надо покинуть это место, вдруг осознала Армада. Она проиграет, если останется. Даже самые строгие приказы Начальствующих приходят издалека. Они хоть и приглядывают, но не знают в точности, что здесь творится – иначе они никогда б не отдали их. Они же не хотят, чтобы Армады не стало?.. Они же не могут желать такого своему собственному творению?..

Этого не могло быть.

Конструкты, плотным кольцом окружившие Четвёртый Источник и упорно отбивавшие атаки Тёмных Легионов, вдруг дрогнули, начали сбиваться в единый клубок, ощетинившийся остриями копий, навалились всей массой, так что их противники невольно подались назад – даже имевшиеся там божки не выдержали, отметила про себя Соллей.

Армада пробивала себе дорогу прочь от Источника, она не подчинилась прямому приказу.

Этого не могло быть, потому что этого не могло быть никогда. Оживлённые магией конструкты не умели выказывать неповиновение. Скьёльд специально упоминал об этом – он их мастерил как абсолютных рабов, в чьём сознании не могла зародиться сама мысль о чём-то подобном.

Что ж, даже брат мог ошибиться.

Соллей никогда не сделалась бы той, кем стала, не умей она, когда надо, отбрасывать нерешительность и колебания.

Армада вышла из-под её власти. Возможно, её ещё можно вернуть, возможно, нет – уже неважно. Осталось послать врагам последний привет и переходить к следующему пункту плана.

Именно Айвли ощутила угрозу – единственная из всех. Глаза альвийки вдруг приоткрылись, пальцы стиснули локоть Фиделиса:

– Пламя!.. Пламя!.. Бегите, бегите все!..

Лекарь не задал ни одного вопроса. Голос его внезапно обрёл силу грохочущей бури:

– Прочь отсюда! Все!.. Владыка Ракот!.. Асы!.. Все!..

Уцелевшие конструкты жутким клубком пробивались прочь из пылающего Асгарда; пламя поднималось всё выше над обречёнными дворцами.

Сила в голосе Фиделиса звучала такая, что обернулся даже Ракот.

– Бегите! – прогремел лекарь, совершенно не похожий на себя, всегда сдержанного, немногословного и негромкого.

Армада больше не нужна. Соллей решительно выпрямилась, в последний раз утерев кровь. Теперь требовалась лишь быстрота. Новые Боги ещё могут трепыхаться, они могут даже попытаться добраться до этого замка – пусть. Когда они окажутся здесь, Соллей будет уже очень, очень далеко.

Чародейка решительно смела со стола все до единого заклинательные кристаллы – они падали, разбивались с лёгким, жалобным треском. Картина горящего Асгарда исчезла – зато и врагам выследить её будет куда сложнее.

Теперь следующее. Падшие. Тени своей прежней силы, они, тем не менее, оставались страшным противником. Тем более страшным, что ограниченным и неумным, несмотря все прожитые ими эоны. Как любит повторять брат Кор, «они ничего не забыли и ничему не научились» – услышал в каком-то далёком мире, так что постоянно вставляет теперь к месту и не к месту.

Однако клятву необходимо выполнить – залог есть залог, его надо вернуть. И окончательный расчёт – сила, которую Падшие должны отдать по нему, – лишней явно не будет.

Золотоволосая волшебница бросила мимолётный взгляд в зеркало на стене. Простая рама, непростое стекло.