Маленькая тайна мисс Бишоп

Подобное явление считалось чудом среди населения. И проклятьем для одаренного.

Талант светлейших заключался вовсе не в том, чтобы управлять стихиями, эмоциями или проникать в чужой разум… Ничего подобного. Их дар был запутанней и волшебней всего остального в разы. Светлейшие умели видеть суть людей, направлять на единственно верный путь, который необходимо выбрать человеку. Иногда самые сильные из них даже заглядывали в будущее, умело предсказывая исход тех или иных событий. А еще они были способны восполнять силы других магов. Поговаривали, что Тияне – любимой светлейшей фаворитке его величества – достаточно десяти минут, чтобы опустошенный король вновь стал силен и бодр. Правда, никто не рассказывал, чего это стоило самой женщине. Ее людям не показывали, говорить о ней считалось дурным тоном. Как и о шестерых других одаренных светом фаворитках…

Фактически светлейшие были пленницами в золотой клетке. Но это не касалось никого, кроме короля и приближенных к нему людей. Родился с даром? Служи королевству. Таково слово его величества, а спорить с ним – себе дороже.

Девочек с даром забирали из семей и прятали от всего мира за высокими стенами Ристарийского дворца, куда вход был запрещен практически всем. Даже работая в тайной службе его величества, Дрейк бывал во дворце всего несколько раз. А светлейшую и вовсе видел однажды. Она появилась в коридоре будто из ниоткуда. Тонкая, хрупкая, с огромными карими глазами и бледными губами, едва выделяющимися на лице. Оглядевшись по сторонам, женщина схватила Дрейка за руку и проговорила:

– Не пугайтесь темных времен. Помните, в сумерках особенно важно нести в себе свет, чтобы не пропасть. Скоро начнутся испытания длиной в несколько лет, но вы не должны очерстветь. Соболезнуйте, оставайтесь собой, храните свою человечность! И придет награда. Суть того, что вы увидите тогда, будет намного значительнее, чем покажется вначале. Учитесь смотреть на происходящее не только глазами. – Она подалась вперед и коснулась груди Дрейка, прошептав едва слышно: – Я знаю, вы можете видеть сердцем. И, когда придет время, откроетесь свету…

Он не успел ничего сказать. Не успел ни о чем спросить. Стоя в узком коридоре замка, Дрейк лишь ощущал, как его наполняют сила и счастье, будто случилось нечто потрясающее, а черно-белый мир вокруг щедро разбавляется яркими красками. И сотворила с ним все это необычная девушка без возраста, без имени. Только что стояла рядом и вдруг убежала, не оборачиваясь. Он никому не рассказал о ней и ее странном поведении, но уже через месяц был понижен в звании и лишился места, которым дорожил.

И начался его путь в сумерках…

Дрейк невесело усмехнулся своим мыслям. Бон Сомерс тут же дернулся, засопел громче.

– Рад, что тебе весело, Брукс, – прогремел он, хватаясь за папки с нераскрытыми делами и перекидывая их чуть в сторону. Те в беспорядке рассыпались по столешнице. – Гляди сюда! Все это уроды, которых ты должен поймать, пока они не причинили вреда мирным людям! Может, ты не ту работу выбрал, весельчак?!

– Ту, – уверенно ответил Дрейк.

– Увидим! – Сомерс снова потер лоб, откинулся на спинку кресла и, громко вздохнув, принялся ослаблять узел галстука. Спустя несколько секунд он спросил: – Ты понимаешь, в какой ситуации оказался? Я пригрел тебя здесь, и чем ты мне платишь?

Дрейк убрал руки со стола, сжал кулаки. Он плохо справлялся с давлением извне и ненавидел притворяться. В его личном деле так и было написано: агрессивен, опасен. Но при этом Брукса не списали. Потому что специалиста с его чуйкой и уровнем дара еще поискать. А агрессию он учился приручать. И в последние годы делал в этом успехи. Если бы Сомерс хоть раз увидел, как именно Дрейк вел себя, впадая в бешенство, ни за что не взял бы на работу. Но потеря должности в тайной службе многому научила Брукса. Смирению, например.

«Смирению, я сказал!» – прорычал Дрейк про себя, не давая внутреннему зверю выбраться наружу.

– Я учту все ваши замечания, – ответил он, удовлетворенно подмечая отсутствие стали в голосе. Он подчиненный, это важно. – Фор утверждает, что жизни Эдварда Файлоу по-прежнему угрожает опасность, и я позабочусь, чтобы за лордом внимательно следили. Мы ведь не хотим его потерять, если вдруг угрозы не напрасны?

– Брукс! – Сомерс мотнул головой. – Если хочешь продолжать работать здесь, держись от Фора подальше. И от этой девчонки, как бишь ее? Невеста Файлоу. Дочь королевского поставщика…

Начальник пощелкал пальцами, пытаясь вспомнить имя.

– Мисс Вивьен Бишоп, – подсказал Дрейк, морщась. – Снова были жалобы от милорда? Я чем-то оскорбил девушку?

– Если жалобы будут снова, – вкрадчиво проговорил Сомерс, – то в лучшем случае я выбью для тебя отстранение на месяц-другой. В худшем…

– Ясно. Мне нет дела до девушки и до Фора. Займусь висяками.

– Рад, что мы понимаем друг друга. – Сомерс устало махнул рукой. – Иди. Да, и не забудь про старика Броуди. Архивариуса. Он подготовил материалы по разбойным нападениям прошлых лет. Отправь к нему кого-нибудь.

– Съезжу сам, – ответил Дрейк, поднимаясь. – Заодно уточню кое-что по недавнему делу. У старика отличная память, и, кажется, он знает все обо всех.

– Да, он бывает весьма полезен, – отстраненно кивнул Сомерс. После чего добавил с нажимом: – Чем выше раскрываемость твоего отдела, тем проще мне доказать необходимость сохранения должности именно за тобой. Не подводи меня, Брукс. И держись подальше от… ну ты понял.

Да, Дрейк понял.

Но теперь, паркуясь во дворе, неподалеку от управления, он задумчиво крутил в руках два шарика, в одном из которых хранилась информация, запрошенная мистером Андреасом Бишопом перед исчезновением. Возможно, это пустое и риск напрасный. Но изучить материал стоило. Просто ради интереса. Зачем-то же поставщик хотел получить вырезки из газет двадцатилетней давности? Брукс решил глянуть их одним глазом, а после держаться подальше от семейки Бишоп, причиняющей ему столько неудобств.

Вивьен Бишоп

– Вы меня просто убиваете! Ваше поведение так меня шокировало, что все слова пропали разом! Как можно быть настолько… настолько… беспечной?! – возмущалась мисс Шпилт, прохаживаясь по комнате. Она то и дело пожимала плечами и поправляла локоны, выбившиеся из некогда безупречной прически. – Да я и подумать не могла, что подобное придет вам в голову! Столько лет я считала, что моя воспитанница – одна из самых благоразумных, рассудительных, деликатных…

Вивьен смотрела в пол, чинно сложив руки на коленях и изображая раскаяние. Ругаться с мисс Шпилт ей не хотелось, доказывать что-то – тем более. Но после странной вылазки, на которую решилась девушка, в душе поселилось новое чувство. Непривычное, будоражащее. Это было несогласие.

Раньше, стоило кому-то повысить голос на Вивьен, в той просыпалось дикое чувство вины и желание угодить. Потому она ненавидела разочаровывать близких и старалась быть самой покладистой на свете.

С возрастом Вивьен привыкла умело исполнять просьбы и пожелания отца так, чтобы было выгодно всем. И ей, и ему. Девушке так казалось. Она даже считала себя хитрой… Вспомнить хотя бы тайные встречи с Эдвардом. Вивьен искренне считала, что обвела мисс Шпилт и отца вокруг пальца, устраивая запретные встречи с любимым мужчиной. Но, как выяснилось, они все знали и попустительствовали легкому капризу их послушной девочки.

«Послушной девочки», – повторила Вивьен про себя, и все внутри нее воспротивилось этому словосочетанию.

– Ох, у меня просто нет сил! – Мисс Шпилт схватила со столика веер, принявшись обмахиваться им с такой силой, будто пыталась вызвать ураган. – Мне душно! Мне плохо! Вы рады, что сделали это со мной?

Вивьен не выдержала. Она подняла голову и внимательно посмотрела на женщину, которой еще недавно безусловно доверяла. Теперь же с Вивьен будто слетел магический флер, позволяя увидеть очевидное. Ею манипулировали. Мисс Шпилт старательно вызывала чувство вины, ей хотелось повиновения от их «послушной девочки». Но что-то внутри Вивьен сломалось, и протест становился сильнее с каждым мгновением.

Девушка очень старалась скрыть внутреннюю злость и терзающее ее непонимание: почему близкие люди обманывали ее все это время? Для чего необходима была столь тщательная опека и вечное принуждение к послушанию?

Мисс Шпилт, картинно прикрывшая глаза ладонью, отняла руку от лица и посмотрела на воспитанницу. Вивьен не отвела взгляда. Она продолжала рассматривать стоящую перед ней женщину, словно незнакомку, пытаясь понять, что вообще о ней знает.

– С вами все в порядке, дорогая? – нахмурившись, спросила мисс Шпилт. Нотки истерики исчезли из ее голоса, и тот засочился патокой, обволакивая Вивьен с головы до ног. – Вас точно никто не обидел во время этого… мероприятия?

«Мероприятием» гувернантка называла побег.

– Точно, – проговорила Вивьен уверенно. После чего поднялась, разгладила юбку и попросила: – А теперь оставьте меня одну. Я осознала весь ужас своего поступка, не волнуйтесь.

– Дорогая, – мисс Шпилт всплеснула руками и поспешила к воспитаннице, раскрываясь для объятий, – милая, ну что же это? Я так испугалась за вас! Но признаю, с моей стороны было так глупо срываться и повышать голос. О, дитя, как же я переволновалась. Вы же для меня как родная, понимаете?

Гувернантка всхлипнула, обняла Вивьен, принявшись гладить по затылку и шептать:

– Сейчас я велю принести вам успокаивающий чай. Вы отдохнете, вернете присутствие духа, и все наладится. Да?

– Да, – солгала Вивьен.

– Вот и славно, вот и хорошо. Велю Анне принести к чаю пирожные. Ваши любимые.

– Спасибо. – Вивьен отстранилась и выдавила из себя улыбку.

– Ну-ну, милая, отдыхайте, – ворковала мисс Шпилт, покидая комнату, – чай успокоит. Я, пожалуй, тоже выпью немного…

Дверь за женщиной закрылась. Вивьен смотрела на нее неотрывно, но не видела. Она задумалась, глубоко погрузившись в собственные мысли. Столько загадок навалилось на девушку разом, что голова шла кругом. Она совершенно не представляла, кому можно доверять, с кем поговорить по душам. Ей хотелось снова сбежать. Пусть даже безрезультатно. Бесцельно. Ненадолго и с последующей выволочкой.

Она хотела свободы, хотела снова быть с городом наедине, без вечных свидетелей, стоящих за ее спиной. Теперь дом, который был ее крепостью, давил и гнал прочь. Вивьен чувствовала, что готова уйти. Должна уйти. Но куда? С кем? И для чего? Этого она пока не понимала.