Только моя

– И тебе не хворать, – буркаю в ответ.

Поднимаюсь на свой этаж. Чет лифт у нас какой-то укачивающий стал. Вваливаюсь в квартиру и топаю к дивану. Валюсь на него. Во, теперь дом перестал качаться. Особенно если глаза закрыть. Так совсем хорошо. Проваливаюсь в сон.

– Ай! – резкий вскрик заставляет открыть глаза.

Я сжимаю тонкое женское запястье.

– Сказал же, чтобы домой ехала, – разжимаю пальцы.

– Совсем псих, – Лика потирает покрасневшую кожу. – А если бы сломал?

Вижу, как губы девушки дрожат от обиды.

– Сама виновата.

Обрубаю резко и опять закрываю глаза. Добавляю:

– Не нравится, дверь вон там.

Молчит. Только слышу легкие шаги в сторону кухни. Крыть нечем. У меня поганый характер, и менять его я не собираюсь. Да и пока ни одна не сделала ничего, чтобы я относился по-другому. Ни-че-го.

Досыпаю еще пару часов, а потом тащусь в душ. Лика провожает меня взглядом, но с кровати не дергается. Обиделась? Да и плевать.

– Кофе приготовь, не валяйся, – говорю и захлопываю дверь в ванную. Раз приперлась, пусть хоть что-то полезное сделает.

Контрастный душ помогает прийти в себя. Выключаю воду и обматываю полотенце вокруг бедер. Выхожу и топаю на кухню. На столе какой-никакой завтрак. Молодец.

– Кофе, – напоминаю.

Лика кидается к кофемашине.

– И рубашки мои прекрати таскать. Бесит. Халат себе купи.

Да, я раздражен. Даже не пытаюсь этого скрывать. Усаживаюсь на стул.

– Что у вас, баб, за манера такая – таскать мои рубашки?

– Твое кофе, – ставит передо мной чашку.

– Твой! Даже я это знаю.

Сейчас меня бесит каждая мелочь. Оглядываю с ног до головы. Миленькая. Упругая. Зеленоглазая блондинка. Когда при макияже – та еще хищница. По сути, отличаются они все только цветом волос и глаз. А так – одинаковые. Манерами, поведением, ужимками…

– Так, я поехал по делам.

– Но сегодня первое!

Так удивляется, будто я не знаю.

– Да хоть сто первое. Все, не отсвечивай.

Завтракаю и возвращаюсь в спальню. Одеваюсь. Потом иду в кабинет и забираю подарки. В гостиной на диване сидит Лика. Укуталась в плед.

– Подарки? – ее глаза тут же загораются. Вот дура, нет?

– Ты свой уже получила. Лика, я попросил не отсвечивать.

Пожалуй, эту тоже пора менять. Кажется, она глупее предыдущих.

– Не звони, – командую и одеваюсь.

Спускаюсь на парковку. Народу мало. Большая часть еще отсыпается или лениво тупит в телеки. Закидываю подарки назад и сажусь за руль. Ехать мне прилично. Считай, в противоположную часть, да еще и в пригород. Даже первого января машин на дорогах хватает. Медленно приближаюсь к цели своего путешествия.

Закрытый коттеджный поселок. Все чисто и прилично. Иначе никак. Жители просто разорвут управляющую компанию.

Подъезжаю к дому и ворота автоматически распахиваются.

– С Новым годом, Михаил Дмитриевич, – приветствует меня охранник.

– С Новым годом, – кивают.

Достаю подарки и иду в дом. Прохожу в небольшой холл. Мне навстречу спешит сиделка.

– С Новым годом, Михаил Дмитриевич, – улыбается дородная женщина.

Никакой униформы. Обычный спортивный костюм.

– И вас, Галина Васильевна, – протягиваю ей один из подарков.

– Ой, спасибо, – улыбается она, принимая красиво упакованную коробочку.

Вторую я отдам другой сиделке, если дождусь. А нет, то просто оставлю здесь.

– Алевтина Николаевна как раз уже поела. Собирались чай пить, – отчитывается сиделка.

– И я с вами, – улыбаюсь.

– Проходите в гостиную. Ваша мама сегодня даже из спальни вышла. А я пока чай принесу.

Прохожу дальше в дом. Он относительно небольшой. Но просторный. Светлый. Замираю в проеме гостиной.

Мама сидит в удобном мягком кресле. Под ногами пуфик. Ноги укрыты пледом. Смотрит в окно. Такая сейчас хрупкая. Сильно сдала.

Медленно иду к креслу. Тихо произношу:

– С Новым годом, мам.

– Мишенька! – поворачивает ко мне голову. Протягивает руки, чтобы обнять. – А уже Новый год? – спрашивает удивленно. – Ах да, елка же стоит.