Бывшие: второй шанс на любовь

– Выдыхай, Женя, – шепчу в отчаянии. – Терпи. Ради Ленки. Она тебя так любит. Всё потом, всё дома…

Дома… Это слово болью прошивает мое сердце. Но гораздо хуже становится, когда дверь снова открывается и в отражении зеркала я вижу свою сестру.

Ксения встречается со мной взглядом. На мгновение замирает. В ее глазах проскальзывает испуг. Но он сменяется чувством превосходства буквально через секунду.

Она – яркая блондинка с голубыми глазами. Невысокая, но с фигурой песочные часы.

– Ну и жара в зале, – говорит с улыбкой. – Весь макияж поплыл.

Хорошая актриса. Ее ничего не смущает. Ей все равно, что пару минут назад в какой-то подсобке была с моим мужем. Моим!

– И платье тоже от жары помялось? – не удерживаю язвительного вопроса.

Ткань платья помята так, будто ее комкали в руках. Хотя… ведь так оно и есть.

– Ужасная ткань, – Ксю подходит к зеркалу и становится рядом со мной.

На меня сразу же накатывает тошнота от запаха ее приторно-сладких духов. Ксения ставит на мраморную столешницу свою маленькую белую сумочку. Брендовую. Золотой логотип известной марки. Я себе такие сумки не покупала, считая, что неоправданно дорого переплачивать за бренд. А у Ксении целая коллекция.

И я никогда не задумывалась – откуда. Почему-то считала, что это качественные реплики. А если нет?..

А она открывает сумочку и достает тюбик помады. Выкручивает столбик сочного красного цвета.

Смотрит на меня через зеркало взглядом, полным превосходства.

– Не советую покупать платья из этой ткани, – говорит медленно. – В них можно только стоять. Малейшее движение и сразу складка.

И прикасается помадой к своим губам. Медленно обводит, тщательно накладывая слой. Потом проводит указательным пальцем вдоль нижней губы. Маникюр у нее тоже ярко-красный. Каждый ее жест сейчас дразнящий, вызывающий.

Не знай я, что произошло чуть раньше, внимания бы не обратила. Но сейчас… сейчас я остро чувствую, что она, даже поправляя макияж, делает это с превосходством надо мной.

Закидывает тюбик в сумочку и достает пудреницу.

– Пф, – сдувает лишнее с мягкого спонжа.

Поднимается легкое облачко, от которого мне хочется чихнуть.

Ксения легкими жестами, будто красуется, прикасается к лицу.

– Ты бы тоже припудрилась, – нахально советует мне. – Жара и яркий свет не делают лицо привлекательным. Ты сейчас кажешься старше своих лет.

Втыкает в меня словесную шпильку. Да, у нас с ней пять лет разница. Но в мои тридцать три меня рано записывать в старухи.

Закончив прихорашиваться, убирает пудру. Защелкивает сумочку. И я четко осознаю – не реплика. Это сумочка стоит огромных денег. Которых у Ксюши быть просто не может.

А она поворачивается к зеркалу то одним боком, то другим. Проводит руками по бедрам, поправляя платье. Поправляет вырез нескромного декольте.

Ее белые волосы струятся по спине. Мне ужасно хочется схватить сестру за них. Сделать ей больно так, как она сделала мне.

И тогда я точно испорчу свадьбу Лены.

Поэтому продолжаю молча разглядывать соперницу. Ужас какой! Моя собственная двоюродная сестра влезла в мою семью. В нашу с мужем постель.

Я должна сейчас рвать и метать, но мне будто вкололи огромную дозу успокоительного. Накрыли каким-то колпаком отупения. Я будто со стороны наблюдаю за собой и за ней. Замечая, насколько я рядом с Ксюшей безликая.

Моя сестра выбрала золотое платье с глубоким декольте и открытой спиной. Длинное, с разрезом почти до талии. Провокационное. Ей вслед все мужики шеи сворачивали, и только Игорь сделал вид, что ничего не понял.

Убедительно сыграл. Конечно! Ведь он точно знал, ради кого она так вырядилась! А разрез делает удобным это платье не только для ходьбы…

«Вульгарщина», – так сказал Игорь. А сам… а сам…

– Ты идешь? – Ксюша, закончив прихорашиваться, смотрит на меня, выгнув бровь. – С тобой все нормально? – спрашивает, но в ее голосе лишь нотки затаенного злорадства.

– Да, через минуту, – отвечаю, с огромным трудом выталкивая слова из пересохшего горла.

Тряхнув головой, отчего золотистые прядки красивыми волнами поплыли по ее спине, Ксюша выходит из дамской комнаты. Умопомрачительные шпильки звонко цокают, и каждый их удар бьет мне прямо в сердце.

Мне тоже нужно идти. Я не могу здесь отсиживаться вечно. Делаю шаг к двери, и с усилием толкаю ее. Мне кажется, что сдвигаю бетонную плиту.

Прохожу в зал, где гремит музыка. Нелепые конкурсы закончились, настало время танцев. Но мне уже не до веселья.

По краю танцпола пробираюсь к столику. Половина мест пусты, но мой муж сидит и пьет сок.

В прыгающем освещении он не выглядит растрепанным. В одежде заметна небрежность, но к концу торжества мало кто сохранил первоначальный вид.

– Жень, ты куда пропала? – спрашивает, улыбаясь.

– Да так, – пожимаю плечом, опускаясь на стул рядом с ним.

Мне кажется, что я улавливаю приторный запах духов Ксюши. Смотрю на Игоря внимательно, силясь найти на его лице следы измены. Но мой муж, как оказалось, прекрасный актер. Ни единый мускул не дрогнул на его лице.

Но слишком довольное выражение лица не скрыть. Игорь через секунду теряет всякий интерес ко мне, вновь переводит взгляд на топу танцующих.

Тоже поворачиваю голову, отслеживая, куда смотрит мой муж. Да и не он один. Большая часть взглядов прилипла к Ксении, танцующей близко от нашего столика.

Она не в центре, а тут, с краю. Двигается так, чтобы дразнить, чтобы глаз с нее не сводили. Порой заступая грань приличия.

А у моего Игоря, не сводящего с нее масленого взгляда, жадно блестят глаза.

Глава 2

Беру со стола стакан с водой и жадно пью.

Игорь же не замечает моего состояния. Он наблюдает за представлением на грани, организованном специально для него.

Мне так противно! От сестры, от мужа, от себя самой…

Грохочущая музыка бьет по нервам и ушам. Начинает болеть голова. Прижимаю пальцы к вискам.