Посметь мечтать

– Одна попытка, – предупредила Хисару. – Если он не выпьет, ставим зонд. Без промедлений.

Джун прикрыл глаза и Бейзар почти оставил эту затею с самостоятельным питанием как в данный момент нерабочую. Начал опускать парня обратно на подушку, как сухие губы приоткрылись, дотрагиваясь до края стакана.

Джун попробовал даже вытянуть шею.

– Постой! – выпалила Хисару. Бейзар замер с висящим на его руках племянником. – Кажется, он показывает, что выпьет.

Наклонила стакан так, чтобы настойка попала в рот сына.

В первый момент создалось ощущение, что в горло Джуна проходил не глоточек жидкости, а широкая труба. И мать его, и дядя помертвели, следя за прилагаемыми для проталкивания амилазиума через глотку усилиями. Почти уверились, что он не сможет.

Как он сглотнул. Рефлекторно еще раз, уже попусту.

– Давай, – велел Бейзар, и Хисару повторно наклонила стакан, вливая в рот Джуна настойку амилазиума.

Он все выпил. Сам. И, мысленно глотая вместе с ним, после этого немудреного действия обе сиделки Джуна стали такими же мокрыми, как и до этого больной, вытащенный из геля. Умылись, достали лед.

Ледяные обтирания оставались неизменной процедурой, которую они проводили большей частью механически. Спал Джун или нет – не поняли; лежал он тихо и неподвижно. Вполне вероятно, что слушал их тихие переговоры.

Нераспакованный, чистый зонд так и остался лежать на столе. Без этой трубки, торчащей из носа, открытое лицо стало казаться еще изможденнее.

– Это уже не кома, – шепнула Хисару. Бейзар согласно кивнул. Но и не полноценное нахождение в сознании. Нечто среднее. – Как думаешь, спит ли сейчас? Или сканирует нас? Читает наши головы?

– Способен ли? Нужно быть аккуратнее в словах, – почти беззвучно ответил Бейзар. И уже громче: – Кровать вся мокрая. Джун, пора возвращаться в свою водную стихию.

С губ Джуна слетел звук. Неразборчивый шелест, который заставил двух человек бросить таз, полотенца, и нависнуть над кроватью.

Тихий, но настойчивый писк аппаратов лез в уши, забирая внимание.

– Послышалось? – напряженно спросила Хисару. Отмахнулась от лезших в глаза волос.

– Сдуешь его, будешь так сопеть, – Бейзар прищурился, не сводя глаз с губ Джуна.

Хисару опустила голову еще ниже, почти теряя сознание от ожидания. Пальцы Джуна сомкнулись на простыне по обе стороны тела. Собрали ее в комок, зажали в кулаки.

– И что это значит? – растерялся Бейзар.

В кармане затрещала рация. Хисару едва не бросила ее в стену, разобрав голос Файена.

– Позже! – не слушая отвязалась от вызова. Подняла глаза на брата, сжимая голову руками. – Я уже в любом жесте начинаю выискивать какой-то смысл. Он точно что-то хотел сказать?

Бейзар глянул на показатели температуры тела племянника, пришедшие в норму. Вздохнул, все острее ощущая тяжесть разочарования, сменяющую прежнюю эйфорию.

– Лежит в луже. Весь мокрый. Переложу его обратно в гель.

И вновь это подергивание в руках, попытка еще сильнее удержать ткань, окружающую его. Джун уронил голову набок, натянув на шее тонкую кожу так сильно, что Хисару испугалась ее разрыва. Быстро подложила ему под щеку подушку. Бейзар сдвинул брови, переводя взгляд с одной руки племянника на другую.

– Джун, – позвал. Происходящее уже не казалось чистой случайностью. Джун рвался из своего мирка, напрягался, чтобы о чем-то их оповестить. – Ты хочешь остаться в кровати?

Он расслабился. Определенно он это сделал. И в этот раз Бейзар полагал, что верно разгадал желание Джуна. Сев на корточки у кровати, дотронулся до прохладного колена.

– Умеешь довести до трясучки, мальчишка, – проговорил, начиная улыбаться. – А понимаешь ли ты, что тебе придется двигаться? Просто продавливать спину никто тебе не позволит.

Джун не показал, что услышал. Не открыл глаз, а Хисару по его ровному, стабильному пульсу предположила, что сын уснул.

– Он говорил с нами! – тогда неверяще прошептала. Бейзар потер высохший на Джуне гель, ссыпавшийся белесой шелухой.

– Его нужно вымыть. В таком случае. – Не мог удержать ползущую по лицу улыбку, отчего она становилась все шире. Протяжно вдохнул, потер руки, как озяб. Хисару понимала, что это нервное, избыток эмоций, который брат не знает, как выразить.

– О Джун, Джун! – сама протанцевала по комнате, не став сдерживаться. – Он не хочет в гель! Джун не хочет в гель! Райер вот удивится, когда вернется!

Бейзар глупо улыбался, глядя на нее. Спохватился.

– Действительно, неожиданность… Но нужно сменить белье. Принесу. И Файена попрошу помочь с мытьем.

Уперся в кровать, поднялся на ноги. Постоял еще с минуту, изучая Джуна. Уже и не мог припомнить, каким тот был год назад. Вдруг безумно захотелось ускорить время, пропустить это еле ползущее ожидание чуда, дергавшее все нутро. Встретить обоих племянников в столовой и…

– Мы поставим его на ноги, – ни тени сомнения не отразил его твердый голос. – Он станет тем, кем должен стать. Легендой гвардии. Он и Райер. Два брата, сгоревших в огне, восстанут.

Хисару замерла у стены.

– Ты не посмеешь! – стремительно теряла радость. Побледнела. Не смогла побороть животный ужас, едва вникла в смысл предсказания. – Стравить их с гвардией! Не позволю!!

Бейзар перевел взгляд на сестру, но белая ярость, растущая в ее глазах, его не затронула. Пожал плечами.

– Уже начали и ты, как помню, одному дала благословение. Или был минутный порыв, теперь жалеешь? – Склонил набок голову. – Ну посмотрю я, как удержишь их. – Развернулся, собираясь уходить. – Под своим крылом. Ты на Райера-то узду надеть не можешь. Теперь представь их вдвоем.

Хисару смотрела в спину брата, пока он шел к двери. Дернула щекой.

– Ты их знаешь лучше меня.

– Как сказать, – не согласился Бейзар, чуть замедлившись. Сестра возвращала рассудительность, смогла взять под контроль извечный материнский инстинкт, что обнадеживало. – Они настолько молодцы, что я сомневаюсь уже во всем. Если раньше я хоть что-то знал… Думал, что знаю. Теперь полагаю, что этого недостаточно. Но в любом случае, ты и представления не имеешь, на что они способны.

– Поэтому так говоришь? – Хисару точно не показалось: брат гордился своими воспитанниками. Даже тем, как они его дурили.

– Они не станут сидеть на месте. Не в их характере просто принять. Только они молоды и… Все же они не привыкли полагаться на кого-то, поэтому могут вновь просчитаться. Мы должны их поддержать. Это лучшее, что можем сделать.

Открыл дверь.

– Бейзар, – снова остановила его Хисару. – Там. В лаборатории. – Ей нужно было знать. – Если бы я не смогла сломать датчики. Как бы ты поступил?

Бейзар вспомнил слова Таймина Крида.

– Остался бы, – не пытался что-то придумать, сказал как есть. Поступил бы так тогда, не отказался б от своих убеждений и сейчас. – И защищал его до смерти. Его, а следом моей. Живым не отдал бы. Пусть и не родной он мне по крови – я не делаю различий между Джуном и Райером. Оба они мне за сыновей.

– Спасибо.

Хисару послала брату дрожащую улыбку. «Что не послушал меня. Что сдержал слово, данное Райеру. Забрал Джуна».