Лишь тени

– Мы никогда не пересекаемся, – напрягся Сайген и невольно повысил голос. – Их мир не здесь.

Зоя вскинула глаза на мастера, который развернулся, положил подбородок на кожу кресла и смотрел на огонь. Ничего не ответил, просто молчал. И уже это молчание становилось тяжелым, гнетущим. Теуш опустил кружку на колени, не решаясь сделать глоток, как очутился на похоронах. Боль, изводившая его последние несколько часов, прошла без следа, без лекарств, словно и не было ее. Теперь голову заполнили иные мысли.

Тени существовали в том забвении, куда соскальзывали свихнувшиеся эмпаты. Что они делали там друг с другом – никто из живущих не знал, ушедшие за грань уже не возвращались. Но никогда тени не трогали живых, не пересекали черту, проходящую между двумя мирами. И вообще было неизвестно, способны ли они ее переступить. Теуш краем глаза глянул на Зою, которая видела своими глазами неизвестно кого, еще и получила его часть. Есть ли у теней кровь, он даже не догадывался, они представлялись ему неким сгустком тумана, не имеющим физического носителя. Судя по кривившейся губе Сайгена и взглядам, которые он бросал на Данте, слишком раздраженным, эрос разделял его мнение и не верил, что отражение может иметь тело, вполне реальное, из которого можно что-то добыть. Кровь, например.

Громкий стук во входную дверь вырвал эмпатов из размышлений. Они переглянулись. Стрелка на часах едва достигла семи, а те, кто знал, что клуб открыт круглосуточно, пользовались другим входом.

Ощущение тревоги усилилось, Зоя придвинулась ближе к Сайгену. Аман отошел от камина и направился к парадной двери, каждый шаг свой отпечатывая на темном дереве пола.

Кого он не ожидал увидеть в такую рань, так это полицию. За порогом стояли два сотрудника в форме, которые помахали своими удостоверениями. За секунду осмотрели человека с головы до ног, и вернулись к его лицу. Аман почти наяву ощутил, как они пытаются просканировать его голову. Один постарше, второму на вид было до тридцати, лица их сохраняли одинаковое бесстрастное выражение.

– Антон Бражич? – спросил старший. Аман кивком подтвердил, что им является. Тогда следователь извлек из своей сумки смятую салфетку с логотипом Химеры. – Эта вещь взята из вашего заведения?

Желтые глаза Амана опустились на квадратик ткани, чуть прищурились. Губы молодого поджались, его внимание переключилось на зал за спиной хозяина, где заметил движение.

– Из моего, – ровно ответил Аман, пытаясь сообразить, кому понадобилось таскать салфетки из клуба. И что одна из них делает в сумке следователя. Что сам следователь делает в его клубе. В неведении продержали его недолго.

– Танья Матеуш, – старший следователь шагнул еще ближе, Аман вопросительно нагнул голову. – Обнаружен ее труп в сауне на Ровежской. При ней была эта салфетка, поэтому мы здесь. – Светлые глаза изучили реакцию на принесенную новость, быстрое моргание и потрясение, которое Аман не стал скрывать. Это следователя, по всей видимости, удовлетворило, потому что уже более вежливо он предложил дать показания, дабы не быть вызванным повесткой в отделение.

Аман подвинулся с прохода, предлагая сотрудникам пройти внутрь. Его отяжелевший взгляд остановился на Теуше и Зое. В мозгу быстро прокручивал варианты того, что можно было рассказать полиции. Но с какого бы угла не заходил, вывод напрашивался только один.

– Она приходила накануне вечером, посидела, выпила немного. Потом ушла. Как оказалось, в сауну, Эйна и Тимас с ней там опять встретились.

Прозрачные светло-зеленые глаза молодого сотрудника полиции тут же оглядели присутствующих молодых людей. Аман поманил к себе застывших Зою и Теуша, которые прислушивались к разговору и негласный посыл рассказать о встрече в сауне поняли.

– После сауны вернулись в клуб? – уточнил старший следователь. Огляделся в поисках стула, не нашел ничего кроме высоких барных, забрался на один из них и достал лист бумаги с ручкой. – Начните со вчерашнего вечера. Тимас, верно?

– Верно, – ответил Теуш, стараясь не паниковать под взглядом следователя. Тамис мертва. Она была в сауне, в то время как они были уверены, что она вернулась домой. Она осталась с тремя женщинами, которых должна была усыпить.

Второй следователь указал Зое на стул рядом с собой. Аман понятным только для Сайгена и Данте жестом показал им сидеть тихо, сам поставил на стойку две кружки.

– Чай? Кофе?

– Черный, два, – ответил старший, на миг оторвавшись от письма. – Она часто посещала ночной клуб? – При этом он осмотрелся уже более внимательно, охватив взглядом всю обстановку, и камин на месте танцпола, и кресла перед ним, а также отсутствие столиков, где посетители могли бы сесть и выпить. – Интересный клуб у вас, больше похож на ресторан.

– У нас тихое место, – подтвердил Аман, налил кофе в кружки и подвинул к следователям. – Не все люди хотят плясать, некоторые ценят такую атмосферу. Та девушка, Танья, заходила иногда выпить кофе.

– Вы знаете всех своих клиентов? – тут же спросил молодой. Шейд Алертиш, так было указано в его удостоверении. Следственный комитет. Серьезный молодой человек. Аман ответил как есть, не стал юлить:

– Клиентура у нас в основном постоянная, поэтому да, почти всех я знаю, в лицо так точно.

Эта информация зафиксирована была также, следователь развернулся к Зое. На ее лице уловил разбитость, неверие, но цепкий взгляд следователя быстро привел ее в чувство. Она размотала и вновь закрутила волосы на затылке. Нервные и беспорядочные жесты, выдающие неустойчивость и потрясение. Дальше пальцы ее сжались на коленях. Сильно, так, что напряглись даже плечи.

– Вы так волнуетесь, – начал говорить молодой следователь, – потому что хорошо ее знали? Подруга?

Зоя перевела дыхание.

– Иногда общались. – Они были как семья, братья и сестры. Конечно, она хорошо знала Тамис. Прозрачные глаза следователя выводили ее из шаткого равновесия. Чувствовала на себе взгляд Амана. – Нет, подругой я ее назвать не могу. Знакомая. И в сауне мы встретились случайно, мы даже не знали, что она туда собиралась.

– Вы что там делали?

Теуш дернул головой в сторону Зои, услышав вопрос.

– Ее пригласили на вечеринку, а я не отпустил свою девушку одну, – как между прочим заметил.

Старший следователь раздраженно глянул на него.

– Тимас Авицкий, показания вы даете мне, не нужно отвечать на чужие вопросы.

– Понял, – Теуш успел сообщить Зое о характере их отношений, больше ему и не нужно было встревать в чужой разговор. Холодные зеленые глаза остановились на нем, невольно покрылся мурашками, стоило только подумать, что следователь разгадал его ход.

– Вы в отношениях? – уточнил Шейд у Зои. Она подтвердила, он сделал пометку в своих записях. – Пара в сауне, что ж… Что было дальше?

– Подружке невесты стало плохо, – Зоя пришла в ужас от того, что даже не выяснила имя этой женщины у самой невесты. – Подавилась, а Тимас ей помог. Я перенервничала, и мы ушли. Они остались в сауне с Таньей. Нас видела администратор. А Лота Милич может подтвердить, что та девушка была жива. Что с ней случилось?

– Остановка сердца, – сухо ответил следователь. Зоя сдвинула брови, машинально глянула на спину Теуша, пострадавшего таким же образом. Только без смертельного исхода. Напрягла память, но не смогла вспомнить, чтобы Тамис упоминала о болезни или о посещениях врачей.

– Так это не убийство? – спросила, немного разжав сведенные пальцы. Следователь неопределенно качнул головой, его черные волосы полностью скрыли его лицо, когда склонился над столом. Зоя, напротив, совершенно не почувствовала облегчения при известии о еще одном сердечном приступе, случившимся с двумя эмпатами в одном месте в одно время.

Закончив с Зоей и Теушем, следователи переключились на Сайгена и Данте, повторивших ровно то же, что и предыдущие свидетели. Аман подал в особняк сигнал, чтобы закрыли дверь в клуб, пока следователи не сделали перепись всех эмпатов, не спящих по утрам. Особенно убийц, им появляться здесь в данный момент вообще не следует.

Ближе к обеду следователи покинули клуб. Аман проводил их, закрыл дверь.

– Как вы могли ее там оставить? – тихо спросил он у эмпатов. Полиция ушла, и они вчетвером попросту оцепенели на одном из диванов. Теуш опустил глаза вниз.

– Сауна уже закрыта была, – глухо проговорил, не отрывая взгляда от своих ботинок. – Мы ручку подергали. На звонок не ответила, мы решили, что она ушла. Аман, – в отчаянии вскинул голову, прижался затылком к высокой спинке. Такой мягкой, что голова утонула в диване. Он резко выпрямился. – Ты же знаешь Тамис – когда она перед кем отчитывалась? Всегда делает, что хочет, и плевала на остальных.

Аман устало провел руками по своим отливающим бронзой волосам, потом по лицу, похожему на ужасную застывшую маску.

– Разошлись все. Сейчас же. Мне нужно подумать. Никакой работы, кроме той, на которой вы устроены официально, я проверю. Кто будет обнаружен на запросах – вылетит из клуба к чертовой матери прямиком в забвение.

4.

– Ты опоздала, – сообщил Зое Атари, перед этим глянув на часы на запястье, – почти на половину рабочего дня. Руст в бешенстве.

Руст, администратор ресторана, уж выцепил опоздавшую официантку в толпе и выражение его лица обещало ей, по меньшей мере, смену сверхурочно. Возможно, вахту у мойки в перерывах. Зоя, прикусив язык, готовый вывалить на Атари безрадостные вести, побрела переодеваться. Он пошел за ней. В раздевалке закрыл дверь и прислонился к ней спиной.

– Что? – спросил серьезно, без своих обычных заигрываний.

– Тамис, – убито проговорила Зоя. – Отвернись.

– Отвернулся, – Атари закрыл глаза. – Что с ней? Съела весь ужин на… Сколько вас там было? Шестерых? И теперь в больнице ее откачивают?

Зоя вздохнула так, что Атари невольно опять открыл глаза. Она стояла перед своим шкафом, смотрела куда-то вглубь него, сквозь него.

– Она умерла. Приходили следователи утром в клуб. Сказали, остановка сердца.

Атари склонил голову. Ему потребовалось больше времени, чтобы понять смысл произнесенных слов.