Все потерять

– Хорошо, – Таймин спрятал невольную улыбку, благо, полумрак это позволил. Он поймал ее за подглядыванием, хотя обещала так не делать. Покраснела как вареный рак, взгляд заметался по комнате, перепугалась. Неужели так понравился ей побитый бродяжка? Любопытно было наблюдать, как старается взять себя в руки. Сейчас опять натянет роль медика и будет лечить его. – Очень жарко здесь.

Объяснил свой вид, подтянул одеяло выше. Рихана вежливо кивнула, ощутив укол разочарования.

– Теперь вы хотите есть?

– Не рановато для завтрака? – с сомнением спросил Таймин, глянув в окно, на темное еще небо.

– У нас нет четкого расписания, – соврала Рихана. Подвинула ближе столик с тарелкой. – Если осталась еда, почему бы ее не съесть? Суп, правда, холодный…

– Неважно. Совершенно неважно, – таким голодным он себя давно не помнил. Уставился на тарелку, едва сдерживаясь, чтобы не начать лакать оттуда. – Я благодарен вам. За все, – поднял глаза. – Спасибо.

– Принесу хлеб, – было неловко смотреть, как жадно он вцепился в ложку. Рихана сочла за лучшее оставить его наедине с супом и не вынуждать соблюдать никому не нужные манеры.

Таймин же, оставшись один, обхватил тарелку руками и в несколько глотков просто выпил ее содержимое. Пусть холодный, пусть жидкий, но суп показался ему таким же вкусным, как и блюда в лучшей таверне. Расстроился, что так мало, но, наверное, медик знает нужную порцию, чтобы не навредить пустому желудку, ведь она не его первого выхаживает.

Полежал немного, наслаждаясь тяжестью в животе, потом пошевелил ногами, с огромным облегчением почувствовал каждый палец. И руки болели уже не так сильно как вечером, голова прошла, нос свободно дышал. Хоть сейчас готов был встать и идти. Приподнял одеяло, собираясь испытать свои силы после отдыха.

Укрылся им обратно, когда вспомнил, где его одежда и как медик обошлась с ней, разрезав на нем же. Похоже, кроме куртки надеть стало нечего.

Рихана явилась, когда Таймин размышлял, согласится ли она сходить для него на рынок за вещами. Или, может, послать кого. Поймала его хмурый взгляд, устремленный на стул, и понимающе кивнула:

– Несколько дней вам придется потерпеть. Я просто боюсь, что если вы найдете, во что одеться, то не станете ждать выздоровления. Так что извините, – брови Таймина поползли вверх во время ее речи. – Но на несколько дней это, – подергала за край одеяла, – ваш наряд. И лучше, если вы будете лежать.

– Навевает мысли о похищении, – проговорил Таймин после того, как минуту пережевывал ее слова. – Вам так не кажется, Рихана?

– Вам есть куда идти? – парировала Рихана, заставив гостя растерянно откинуться назад на подушку. Ему стоило серьезно задуматься над тем, как жить дальше. Ему нужна работа, либо может примкнуть к одной из местных группировок и остаток жизни провести в обществе преступников. В любом случае придется скрываться, так почему бы не за дело?

Невесело усмехнулся, подумав, что еще несколько дней назад катался на мощном автомобиле и спал в дорогущей квартире на раритетной кровати, место которой – в музее. А сейчас уже успел ограбить какого-то бедолагу, отморозить себе все что можно, и кидается на тарелку холодного супа.

Предпочел не отвечать на вопрос. Вместо этого спросил, доставляют ли в приют газеты.

Сменил тему, замолчал неудобный вопрос, не стал просить одежду. Либо что-то успел придумать, либо ему на самом деле некуда податься. Рихана подала ему планшет, который раньше он и не заметил. Иначе залез бы уже в сеть, как только проснулся.

– Газет нет, но есть это. Если хотите узнать что-то конкретное, то можете глянуть. – «А я потом гляну историю поиска, чтобы знать хоть что-то о тебе». Она достала из шкафа вещи. – Мне нужно проверить больных, оставлю вас. Только никуда не выходите из комнаты.

Таймин выразительно обозрел одеяло, намекая, что в таком виде вряд ли сунется за дверь. Рихана же не хотела, чтобы кто-то из санитаров или сиделок знал, что в ее комнате находится новый постоялец, нигде не отмеченный.

– У вас имя есть? – спросила, надевая серый халат поверх тонкого свитера и брюк.

– Оно у всех есть, – в голосе Таймина послышалась насмешка. Рихана поджала губы на сарказм.

– Вам намного лучше, как я погляжу, – пробурчала она. – Можете свое имя оставить при себе. Мне звать вас как?

– Братец?

– Издеваетесь? – изумленно вскинула брови Рихана. Или он намекал, чтобы не раскатывала губу на него? Заметил ее чрезмерную заботу и взгляды исподтишка и отреагировал должным образом, на корню пресекая дальнейшее их разрастание? – Послушайте…

– Сай, – Таймин выхватил часть названия, рекламой проехавшего через весь экран планшета. – Зовите меня Сай. – И поразился, когда понял, что попросту сократил имя Сайи.

– Это не ваше имя, – заметила Рихана после секундной заминки.

– Не мое, – легко согласился ее гость, даже не пытаясь увильнуть. – Но я буду отзываться на него. Мне следовало сразу представиться, только я не думал, что задержусь, – обвел руками комнату, – настолько.

Рихана дернула вверх молнию на халате, схватила кожаную сумку с подставки у двери.

– Я скоро вернусь и проверю, как поживает обморожение. Не шумите здесь.

Вышла, плотно закрыла дверь, повернула ключ в замке, чтобы никто не подумал зайти. Первым делом подумала о том, что необходимо раздобыть хотя бы мужскую футболку размером побольше, и спрятать под ней этого Сая, пока не начала заливать слюнями все полы. Или, еще хуже, распускать руки. Бедный мужик точно сбежит от озабоченного медика.

– Сай. Баран, – с досадой проговорил Таймин в пустую комнату. – Ничего лучше не придумал, чем вспоминать о ней постоянно.

Некоторое время просто держал планшет в руках, оттягивая время. Хотел узнать, что произошло за три дня, и в то же время безумно боялся худшего. Разнервничался так, что стали влажными бинты на ногах, и сердце зачастило. Еще чуть подождет, и вернется Рихана, а при ней он ничего читать не станет, не настолько уверен в своей выдержке.

Вздохнул, зашел в сеть. Начал со своей школы, которая вдруг стала знаменита: заголовки пестрели информацией о том, сколько людей погибло в Койе Канхёдже всего лишь за один триместр, и как запятнала свою репутацию школа, которой долгое время руководил преступник. Хмуро читал Таймин о своих связях с теневыми дельцами, о своем сказочном богатстве, нажитом торговлей наркотиками. И о противостоянии гвардии, сговоре с группировкой. Его попросту объявили бандитом, предъявив следствию три шприца с нолином, которых оказалось достаточно, чтобы начать розыск. И назначили награду за любую информацию о бывшем ректоре. Его фотографиями были облеплены все здания центральных районов. Скоро, наверное, гвардейцы доберутся и до ворот приюта.

Но и это отступило на задний план, когда отыскал запись из самой школы, снятую уже после того, как Райер заставил его покинуть бал. Замирая, стискивая зубы, вгляделся в прыгающие кадры, снятые кем-то из учеников. Задержал дыхание при виде отлетевшего на пол Райера, ощутил холодный ужас, когда следом упал Джун, обливаясь кровью. С ненавистью зарычал на белые плащи, неподвижно стоявшие вокруг братьев.

Внутри все болезненно сжалось, выдавливая воздух до кончиков пальцев, не сразу Таймин осознал, что так сильно сжимает планшет, что порезался о его края. С трудом разжал руки, не сводя широко открытых глаз с застывшей на экране картинки, которая, казалось, навечно отпечатается в сознании.

Первым порывом было встать и бежать. В одеяле ли, босиком – все одно. Добраться до штаба, чтобы узнать, где сейчас два инспектора. Таймин уставился в стену, комкая одеяло и пачкая его в крови. Потом вернулся в сеть, пытаясь отыскать хоть что-то о Джуне и Райере. Но, кроме короткого сообщения, что им двоим предъявлено обвинение, больше не нашел ни словечка, ни домысла, ни намека. Выжил ли Джун, или он уже холодный лежит в лаборатории, а Райер в неведении бьется о стены камеры? Помог ли им отец или отошел в сторону, равнодушный к страданиям детей? Если верить тому, что говорил Райер, то вряд ли они дождутся жалости.

С силой Таймин сжал виски, так, что затошнило. Осознание катастрофы поднималось все выше и выше, заслоняя комнату, пока не перестал что-либо различать вокруг себя. Судорожный всхлип ободрал горло, потом еще один. Тлеющая до этой поры в душе отчаянная надежда, которая придавала ему сил идти дальше, выжить, чтобы потом встретиться с братьями, неслышно угасла, снова оставив в одиночестве против всей гвардии. Уже против всей страны, каждого жителя, который укажет на него пальцем, как только увидит.

– Хён, – тоскливо позвал Таймин. Дыхание перехватило, стоило только вспомнить их долгие разговоры в виртуальных подземельях и за вполне настоящей сайхвой в темноте комнаты. – Шайса… Чтоб вас, упертые мальчишки…

Крик рвался наружу, ярость, отчаяние смешались со вкусом пепла. Все, что сейчас хотелось – закрыть глаза и поверить, что он в своей квартире ждет братьев, чтобы поужинать. Вызвать в памяти те ощущения особой близости, которые испытывал рядом с ними.

Таймин сжал зубами палец, загоняя звериный вой обратно, заставляя себя думать сквозь боль. Ему нужна цель, чтобы не скатиться окончательно. Что-то, что он должен сделать, иначе можно сейчас и умирать. Оставить память, не дать трагедии психоделиков бесследно затеряться в забытых всеми архивах. Добраться до Джуна даже не надеялся, но можно хотя бы попробовать отыскать Райера, которого должны осудить и сослать. Попытался вспомнить, заходил ли у них разговор о тюрьмах, в которые засовывают гвардейцев, на ум пришли только заброшенные рудники. Хамир что-то упоминал о смертниках под толщей гор.

Следующей мыслью было то, что ему нужны люди, в одиночку он может только набить морду стражникам и отправиться в их сопровождении лично выяснять, в лаборатории ли Джун. Тем более что его лицо уже известно каждому столбу.

Люди и деньги. Таймин судорожно вздохнул, вытер лицо. Где их брать? Сколотить, что ли, собственный клан из местных отщепенцев, научить их драться и обчистить парочку банков? Сколько времени это займет, есть ли у Райера возможность столько ждать?

– Что вы натворили? – восклицание заставило Таймина стремительно вскинуть голову, он схватил планшет и почти запустил его в сторону двери. Потом только разобрал, что на пороге стоит хозяйка комнаты и не сводит с него настороженных глаз. – Вы в порядке?

– В порядке ли я? – Таймин едва сдержал истерический смех. Бросил планшет рядом с собой, тут сообразил, что напугало виру – его руки, одеяло и, скорее всего, лицо, которое он без конца тер – все было в крови из разрезанных ладоней. – Да, я в порядке. Случайно вышло, я приберу.

Рихана закрыла за собой дверь, поставила на стол бумажный пакет, и до Таймина донесся запах свежего хлеба, который еще утром заставил бы его расплакаться от счастья. Но сейчас оставил равнодушным. Скользнув глазами по своему, видимо, обеду, начал заматываться в одеяло, чтобы добраться до ванной комнаты, умыться и почистить пятна.

– Держите, – Рихана протянула ему сверток. – Одежда. Я все же надеюсь на ваше благоразумие. – Предложение помощи оставила при себе – мужчина вполне в состоянии обмыться и одеться. – Одеяло оставьте на полу, я отнесу его в прачечную.

– Кровь на нем не вызовет вопросов у прачки? – из-за закрытой уже двери спросил Таймин, разглядывая вещи – футболку и короткие шорты. Обрадовался он рано, на мороз в этом все равно не сунется, если в своем уме.

– Это нормально здесь, – успокоила его Рихана, двигая к себе планшет. На экране остались бурые отпечатки, как и на обратной стороне. Не мог же он разрезать руки этим пластиком? Быстрый осмотр комнаты и вещей в ней подтвердил, что следы были только на планшете, одеяле и самом Сае. И он подтер историю в поисковике. Каков молодец. – Но как вы умудрились?

Таймин открыл дверь, ногой задвинул кучку одеяла в угол. Глянул на руки, дернул щекой.

– Мне, наверное, пора. Могу я вас попросить купить мне одежду? Деньги есть, только вот проблема с доставкой.