Вечность на кончиках пальцев. Жизнь первая. Вырывая страницы

Маша всеми силами старалась не касаться темы вчерашнего инцидента.

– Я вот думаю, что мне теперь делать с Викой… – тихо протянула Лидия.

– Значит, все-таки не можешь об этом не думать, – Маша отложила меню и махнула официанту.

– Видимо, да…

– Я бы ей все в лицо сказала, – девушка отпила воду из стакана.

– Да, за пределами своей работы ты не отличаешься сдержанностью и дипломатией, – пожурила ее подруга.

Маша утвердительно кивнула:

– За работу мне платят, так что там я говорю только то, что нужно. А вот в личной жизни, к чему скрывать, если человек тебе неприятен или, тем более, если такую гадость тебе сделал!

– Я ведь хотела у нее все осторожно выведать, но с завалом на работе и ежевечерними свиданиями на это совсем времени не оставалось…

– Вот и слава Богу! Вместо того чтобы терзаться сомнениями и распутывать клубок непонятных интриг, ты наслаждалась обществом молодого симпатичного англичанина!

Лидия улыбнулась ее словам:

– Ты права. Но знаешь, почему-то все чаще единственным способом избавиться от моих переживаний становится бегство от них. А это не слишком-то правильно.

– Это не бегство! – запротестовала Маша. – Это плановое отступление!

Девушки рассмеялись. Лидии очень нравилась Машина легкая и шутливая манера общения, которая не позволяла ее друзьям расклеиваться и распускать нюни, даже когда дела у них шли не очень гладко.

Лидия вернулась домой около четырех и тут же включила «Скайп».

– Как ты вчера отдохнула? – с интересом спросил Питер, будучи заранее предупрежден о пятничной встрече с подругами.

– Хорошо, мы не часто сейчас так собираемся. Маша едет на Новый год в Вену по приглашению друзей, так что будет совсем недалеко от нас.

– Может, приедут к нам покататься? – тут же предложил Питер.

– Вообще они не катаются на горных лыжах, но кто знает, вдруг надумают. Я предложу, – Лидии было приятно слышать, что Питер не сторонится ее друзей.

Волей-неволей людям свойственно все сравнивать. И девушка частенько замечала разницу между Отважным рыцарем и своим бывшим. Они кардинально отличались друг от друга, и ей это нравилось все больше и больше. Достоинства Антона, который прежде ей казался почти идеальным мужчиной, постепенно меркли в сравнении с тем, что она замечала в Питере. Конечно, более тесное знакомство наверняка обнажило бы доселе неизвестные недостатки его характера, но это было естественно. Намного больше Лидия переживала за то, что ее интерес к Питеру мог быть лишь подсознательным стремлением отвлечься, ведь если бы Антон на самом деле стал ей совсем безразличен, разве переживала бы она так из-за той неожиданной встречи в ресторане? Окончательного ответа на этот вопрос у Лидии не было. К счастью или нет, но придя на работу в понедельник, девушка узнала, что Вика ушла в отпуск и теперь будет на работе только после новогодних праздников. Лидия решила принять это как знак свыше, знак того, что ни к чему сейчас форсировать события, к тому же она никак не могла определить линию своего поведения с коллегой-подругой и подлой предательницей в одном лице.

Тридцатое декабря – последний день работы перед праздниками. Лидия была как на иголках в предвкушении долгожданной встречи с Питером. Самолет до Шамбери вылетал в десять вечера, и девушка решила ехать в аэропорт прямо из офиса, ведь даже в этот день у нее было слишком много работы. К тому же за делами время пролетало намного быстрее. В четыре часа дня за ней заехала Маша, вдохновленная завтрашним отлетом в Вену. Она щебетала без умолку о своих грандиозных планах на новогодние каникулы. Лидия понимала, что ее подруге сейчас нужен вовсе не собеседник, а благодарный слушатель, поэтому почти всю дорогу до Домодедово она вполуха слушала непрерывный поток торопливой речи и иногда молча кивала в ответ. У дверей здания аэровокзала Маша, помогая Лидии вытащить чемодан и чехол с лыжами, вдруг немного обеспокоенно посмотрела на подругу:

– Прости, я всю дорогу талдычила только о себе и совсем ничего не спросила о деталях твоей поездки…

– Не беспокойся, о деталях я расскажу по возвращении, – Лидия расплылась в довольной улыбке. – Пожелай мне ни пуха!

– Ну, ни пуха, ни пера тебе, подруга, – с выдохом произнесла Маша и крепко обняла Лидию. – И мягкой посадки!

За стеклом иллюминатора расплывчатыми бликами светились огни аэропорта и фонарей взлетно-посадочной полосы. Лидия снова сидела у окна. Вокруг, как обычно, были суета и круговерть. Чартерный рейс, на котором летела девушка, был полностью заполнен любителями горнолыжного спорта. Они галдели, выпивали, где-то в хвосте самолета кричали дети… Лидия едва заметно улыбнулась творящемуся вокруг. Сейчас, по сравнению с отлетом в Лондон, она не чувствовала раздражения или желания забыться крепким сном, который бы продлился до самой посадки. В душе не было всепоглощающей грусти, и не было такой бесконечной пустоты, которую она испытывала полгода назад. Даже инцидент в ресторане больше не будоражил ее ум. Она всецело переключилась на мысли о предстоящем отдыхе и мужчине, ждавшем ее в аэропорту Франции.

Незадолго до отлета она разговаривала с Джеймсом. Он звонил довольно часто, и хотя их разговоры никогда не длились дольше пяти-десяти минут, Лидия всегда чувствовала его участие во всем происходящем. Будущий босс старался не касаться ее становящихся все более близкими отношений с Питером. Узнав об их предстоящей совместной поездке в Три Долины, он только сделал многозначительную паузу, а затем без особых эмоций порекомендовал им посетить один небольшой ресторанчик. Видимо, все, что он мог сказать ей по поводу близких отношений, которые заводят бессмертные, уже было сказано. Однако сейчас Лидия не собиралась гадать о будущих перспективах, как она это делала раньше: расписывала свои планы на семейную жизнь по годам, доходы и расходы, возможности и приоритеты. Теперь в этом не было необходимости. Ведь недавно перед ней открылся совсем другой, неизведанный и безграничный мир, который раньше казался тесным и быстротечным, скованным необходимостью постоянно спешить и, как водится, все равно часто опаздывать. Возможно, Джеймсу ее поведение казалось легкомысленным, но именно в этой – не обремененной бытом и нескончаемым страхом не успеть за своими биологическими часами – жизни Лидия в какой-то момент почувствовала себя по-настоящему счастливой.

– Привет! – Питер встретил ее полной нескрываемой радости улыбкой. Он был немного растрепан. В расстегнутой лыжной куртке белого цвета и яркой «флиске» он походил на только что завершившего непростую гонку спортсмена.

– Привет!

– Как же я рад видеть тебя не на экране моего ноутбука!

Лидия заметила, что он с трудом сдерживается, чтобы не кинуться ее обнимать. Вокруг ленты с багажом толпилось бесчисленное количество людей.

– Подожди здесь, я заберу твои вещи! А то там не протолкнуться.

– Ты же не знаешь, как они выглядят! – улыбнулась Лидия. – Пойдем вместе.

Он немного смущенно улыбнулся и кивнул. Уже через пять минут, пробившись сквозь пучину создавшегося ажиотажа, они стащили с медленно ползущей ленты чемодан, а следом и лыжи. Питер с легкостью поднял вещи, и они пошли к машине. Отважный рыцарь, нагруженный багажом, остановился у новенького Mercedes-Benz В-класса.

– Ты ехал на машине под Ла-Маншем? – спросила Лидия, заметив, что номера на автомобиле английские.

– Не совсем, на поезде, и машина тоже, – он положил чемодан и лыжи в багажник, закрепленный на крыше. – Мне понравилось. Где-то часа три ушло на дорогу до Парижа.

– Здорово, я никогда там не ездила.

– Так за чем дело встало, поедем обязательно! – улыбнулся он.

Лидии становилось теплее от уверенности, звучавшей в его голосе. В их отношениях с Антоном всегда было мало определенности. Он никогда не говорил «мы построим», «мы сделаем», «мы поедем». В большинстве случаев Лидия сама придумывала очередной проект – например, купить собственный дом в Подмосковье, а он лишь согласно кивал в ответ на ее предложение, увлеченно уставившись в газету. Ужасно было сознавать, что все, что она так ценила в нем и в их отношениях, было лишь иллюзией, да и ту она создала без его непосредственного участия.

– О чем задумалась? – Питер открыл перед ней дверь автомобиля.

– Я очень по тебе соскучилась, – неожиданно для себя самой призналась Лидия, посмотрев в его улыбающиеся глаза. Также неожиданно, но теперь уже в первую очередь для него, она мгновенно преодолела разделяющую их небольшую дистанцию и крепко обняла его, просунув руки под расстегнутую куртку и плотно прижавшись щекой к его груди.

Питер замер от внезапного порыва чувств, но уже через секунду, обнял ее одной рукой, а второй ласково погладил по голове:

– Ты даже не представляешь, как я скучал все эти месяцы.

В машине Лидия с воодушевлением рассказывала о своем проекте с сетью магазинов игрушек. А Питер, будучи педиатром, и, как выяснилось, еще и детским психологом, делился с ней некоторыми весьма полезными наблюдениями за поведением малышей. Машина сначала быстро катилась по шоссе, потом около часа петляла по серпантину, взбираясь в горы. Большую часть времени за окном было темно, лишь иногда они проезжали небольшие ярко освещенные многочисленной иллюминацией городки. Лидия почувствовала внезапно нахлынувшую усталость. Целый день, проведенный в офисе, и долгий перелет сделали свое дело. Лидия сама не заметила, как провалилась в сон.

– Просыпайся, мы приехали, – девушку разбудил тихий голос Питера.

– Уже?

– Ну да, больше двух часов добирались, – он посмотрел на часы.

Автомобиль был припаркован под небольшим навесом, примыкающим к шале. Войдя в дом, Лидия скинула теплые унты и прошла в небольшую гостиную с камином, совмещенную с аккуратной кухней. Дальше были две двери в спальни.

– Комнату выбирай любую, какая больше нравится! – великодушно улыбнулся Питер.

– Я еще в Москве выбрала ту, где кровать с голубым покрывалом.

– Эта слева, проходи, я принесу вещи, – он снова вышел на улицу.