В плену нашей тайны

– М?

– Я хочу к тебе, принцесса, – нежно шепнул Демин. Я должна была смутиться, потому что подтекст у этой фразы был довольной пошлый. Однако мне стало немного не по себе. Эту тему мы не затрагиваем, по крайне мере, пока. Но ведь «пока» не может длиться вечно.

– Поэтому свалил на тусовку без меня? – в шутку бросила я, стараясь уклониться от ответа.

– Хочешь, приеду к тебе прямо сейчас?

– Нет, – слишком быстро отказалась я. Кажется, прозвучало немного грубо. Поэтому поспешила дополнить реплику. – Я же под арестом. Ладно, отдыхай там. Увидимся на выходных. Пойду заниматься. Не пей много, окей?

– Окей. Целую тебя, принцесса.

– И я… тебя.

Глава 10

В общем, быть девочкой на побегушках то еще удовольствие. Алла Николаевна, наша математичка, посылала за урок меня раз пять к себе в кабинет. То она забыла важный материал для нас, то ей срочно понадобилось взять пособие для ЕГЭ. А вот географичка особенно порадовала. Тащить три карты на хрупких плечах не так уж и легко. И Ирина Михайловна еще такая: «Что будешь ходить по десять раз, бери все».

В классе карты у меня полетели кубарем и чуть не прошлись по ногам. Каким-то чудом Ян успел подхватить их. Народ вдруг замолк, замечая Вишневского и его жест доброй воли. Вроде как бойкот для уважаемой меня. Сперва я даже подумала, он реально мне помог, а потом увидела за спиной географичку, и сразу все стало ясно: очередное показушничество. Я хмыкнула, пусть будет богом этой школы, для меня был, есть и останется – демоном.

Вишневский помог установить карты, и оставшиеся сорок пять минут мы косились друг на друга, пока меня не достал концерт, и я не показала ему средний палец. И надо ж было именно в этот момент Ирина Михайлова обратилась по мою душу.

– А я смотрю, Исаева, вам скучно. Расскажете нам, что такое коэффициент увлажнения природных ландшафтов и как его рассчитать?

Я максимально мило улыбнулась, а Ирина Михайловна с такой же легкостью влепила мне замечание. Откровенно говоря, география никогда не была даже чуточку любимым предметом, и с некоторых пор она у меня проседала.

– Я отвечу, – заявил демон. Поднялся, не дожидаясь разрешения, и поплелся к доске. Не было у него проблем с головой, в плане знаний.

После четвертого урока я решила передохнуть и спрятаться от назойливых учителей, что так и норовили надавать заданий. Сговорились они там, не иначе. Проскочила мимо охранника, заглянула под лестницу и сняла с крючка ключик от крыши. Впереди предстояло пятнадцать минут отдыха, и проводить их, гоняясь по коридору, я не планировала.

Перед тем как идти на крышу, несколько раз оглянулась, мало ли. Не хотелось бы, чтобы мое тайное место кто-то нашел. Иначе шуму будет. Да и перестанет оно быть тайным. Убедившись, что за спиной ни души, уверенно поднялась наверх. Вышла на свежий воздух и теплый осенний ветерок сразу коснулся щек, волос и губ. Я раскинула руки в разные стороны, глубоко вдохнула и улыбнулась. Лучезарное небо над головой, лучики солнца и тишина. Крыша – единственное место в школе, где я могу почувствовать себя свободной, а главное познать дзен в какой-то степени.

– Так вот где ты прячешься, – послышался знакомый голос. До того знакомый, что все косточки на позвонке рухнули, и я почти с ними. Быть не может. Просто не может быть. Ну как же… Я медленно повернулась, и Вселенная окончательно погасла в моих глазах – на пороге стоял Вишневский собственной персоной. Его дурацкий галстук свисал на шее, рукава закатаны по локоть, а короткие волосы то и дело падали на лоб и обратно.

– Решил столкнуть меня с крыши? – устало спросила, мысленно прощаясь с тем единственным местом, которое у меня было.

– Банально мыслишь, Ева, – усмехнулся демон. Затем потянулся к ручке дверей, сделал шаг назад и… резко захлопнул ее. Я не сразу сообразила, что произошло. А когда до меня начало доходить, в венах залилась злость. Я подбежала к дверям, попыталась оттолкнуть, но ничего не вышло. Видимо замок сработал. Ключ. Точно. У меня ж… а нет, ключ остался в дверях с другой стороны.

Руки сжались в кулаки, зубы свело от злости. Вот же гад! Ну, демон, не иначе. Со всей силы я стукнула ступней по деревянным дверям, громко закричав. Меня переполняло от эмоций, их было чертовски много. Они душили горло, от них каждый волосок на моем теле пропитывался электричеством.

– Открой! Немедленно! – закричала я изо всех сил, набирая полные легкие кислорода. Я не знала там ли Ян, не ушел ли. А если ушел, как быть. Нет, волноваться точно не стоит. Охранник делает вечерний обход, плюс сюда заносят дворники свои веники, меня выпустят. Да, может не сейчас, но часа через три точно. Однако как же хотелось врезать Яну. До искр в глазах, и пара из ушей.

– А что если не хочу, – послышался неожиданно его глумливый высокомерный тон. Выходит, никуда демон не ушел. Стоит там и наслаждается. За проклятой дверью. Весело ему, понимаешь ли. Детство вспомнил.

– Ты пожалеешь, если не выпустишь меня отсюда! – заявила уверенно я, и снова стукнула ногой по дверям.

– Да ну? И что же ты сделаешь? Пожалуешься директрисе? Мамочке или своему бэдгаю? – издевательским голосом пропел Вишневский.

– Тебя так волнует мой парень? – уже более спокойно спросила я, хотя в груди продолжало лихорадить. Господи, демон будто озверел в конец. Сначала урок сорвал, потом бойкот, выходка с физруком, теперь вот крыша. Обострение у него что ли. И все на мои хрупкие плечи.

– Меня? – усмехнулся Ян. – Нет. Но он, да и все, должны знать, какая ты на самом деле, Ева. Врушка.

– Выпусти меня! Вишневский! – закричала я. Точно. Теперь все ясно, как белый день. Ян злился, что кто-то еще не знает о моем психологическом расстройстве. И конечно, демон не мог допустить того факта, чтобы эти люди спокойно существовали дальше. Вернее он не мог допустить их незнания. Ведь тогда я буду радоваться, а моя радость выводила из себя Вишневского. Мы же враги. И имеем полное право ненавидеть друг друга до желчи в горле.

– Ух, какая ты громкая. Посиди, успокойся. А будешь хорошей девочкой, может быть, я передумаю. – Выплюнул издевательски Ян. Секунда, другая, и наступило молчание. Клянусь, я слышала шаги. Неужели ушел? Быть не может. Запер меня и свалил? Так запросто?

Я снова сжала руки в кулаки, глубоко вздохнув. Однако никакие вздохи и советы психолога не помогали. Да, в детстве мать частенько меня водила к тетушке в белом халате. Бесконечные часы в супер чистом кабинете, нудные вопросы, и неинтересные разговоры. Я ненавидела эти встречи, хотя вот сейчас не помешало бы вспомнить, как вернуть спокойствие.

– Гад! – прошипела, развернулась и поплелась к парте со стулом. Плюхнулась туда, скрестив руки на груди. Это ж сколько мне здесь сидеть прикажете, и как назло телефон оставила в классе. Так бы музыку послушала или видосики посмотрела. Откровенно говоря, не самое худшее место. С учетом, что погода хорошая, солнышко светит. Тепло. И главное тихо.

Ладно. Крыша мне очень нравилась. Больше, чем уроки и наш класс, где жил целый улей злых, алчных и жестоких пчел. Одним из них был мой личный мучитель, который в детстве вел себя иначе. Как сейчас помню тот день в библиотеке…

После выходных, на которых мы с Яном так и не встретились, я в школу пришла расстроенная. Ведь песню исполнила для него, наряжалась тоже для него. Но, наверное, была причина. Важная. Я хотела подойти и спросить, но не решилась. Да и странно это, допытывать тринадцатилетнего мальчишку почему он не появился на торжестве и не услышал мою песню.

В холле в толпе я сразу заметила Яна, он выделялся среди всех: такой уверенный и загадочный. Его чернильные глаза притягивали, словно черные дыры в космосе. Казалось, коснись Вишневского и больше никогда не выберешься обратно.

– Ты чего встала? – спросила Лиза, замечая направление моего взгляда. Я ничего не ответила, молча развернулась и пошла в класс.

За целый день мы с Яном так ни разу не заговорили, лишь изредка поглядывали друг на друга. А после уроков я заглянула в библиотеку, чтобы собрать материалы для реферата, заранее предупредив маму, что задержусь на два часа.

Библиотека, к слову, в школе была огромной, если не сказать, гигантской. На два этажа расположились разные книги – от старых, до самых новых. А в глубине зала стояли прямоугольные столы, за один из которых я присела. На середину положила хрестоматию, открыла на нужной странице и начала выписывать материал в тетрадку. А потом неожиданно парта пошатнулась. Я подняла глаза и заметила Яна, который усаживался напротив.

Он положил руки на стол, уткнувшись в них подбородком. Выглядел Вишневский настолько загадочно и очаровательно в этот момент, что я невольно смутилась. Щеки налились жаром, а губы начало покалывать.

– Что ты… – прошептала, оглядываясь.

– Водитель задерживается, – спокойно ответил Ян, не сводя своих чернильных глаз. Его, как и многих в этой школе, забирал личный водитель на дорогом автомобиле.

– Понятно, – смущенно отозвалась я. Опустила голову и попыталась продолжить заниматься, однако ничего не получалось. Ведь кое-кто прожигал своим наглым взглядом. Тело у меня до того напряглось, что на лбу появились испарины. Невозможно заниматься, когда на тебя смотрит кто-то вроде Яна. Поэтому я отложила учебу, тоже свела руки перед собой и уткнулась в них подбородком, повторяя позу Вишневского.

– Не очень удобно, – произнесла, поджав губы.

– Согласен, – ответил Ян, затем протянул одну руку вперед и положил голову на нее. Теперь он был намного ближе ко мне. Честно говоря, я не особо понимала, что происходит, но почему – то захотела опять повторить за ним. Только легла я на противоположную руку. Мы оказались друг напротив друга. Чуть подвинься и наши лбы бы соприкоснулись. Сердце у меня подпрыгнуло, когда я осознала, насколько близко мы находимся. Я могла разглядеть каждый сантиметр его лица: например маленькую, едва заметную, родинку на шее или ямочки на щеках. А еще у него были изогнутые пушистые ресницы и очень красивые губы. Никогда раньше я не засматривалась ни на чьи губы, возможно, поэтому пульс ускорился, разливая бешеный ритм по всему телу.

Я не двигалась. Он тоже. Я скользила глазами, стараясь запомнить все, особенно губы. Магнетически притягательные. Ян тоже внимательно разглядывал девчонку по имени Ева, и мне вдруг показалось, его взгляд коснулся моих губ. Я перестала дышать, ничего не ощущая, кроме сердца.

Бух. Бух. Бух.

Как же оно быстро и громко билось оно о грудную клетку. Мир словно замер. Звуки вокруг испарились. Остался только Ян и я. А еще наши губы.

– Ева, – послышался, как гром среди ясного неба мамин голос. Божечки-кошечки! Ну почему именно сейчас. И что она здесь делает? Я же сказала забрать меня через два часа. Однако искать объяснение маминому поступку смысла не было, да и вряд ли она обрадуется, если заметит дочку в компании с мальчишкой.

– Мне пора, – шепнула я. Резко подскочила, закинула тетрадку в сумку и думала уже бежать, как Ян схватил меня за кисть руки. Аккуратно сжал: его большой палец скользнул по запястью, и у меня едва ноги не подкосило. Спину осыпал табун мурашек, кислород пропал из легких. Он еще так смотрел, что я начала медленно тонуть в темноте его глаз: таинственных и таких притягательных. Самый большой в мире океан не затягивал в свои недра, как глаза этого мальчишки.

– Завтра на озере будет закрытие фестиваля воздушных шаров. Мы идем с классом, присоединяйся. – Сказал напоследок Ян, а затем отпустил мою руку. Я раза три моргнула, столько же сглотнула, затем прикусила волнительно нижнюю губу и выдала совершенно необдуманный ответ.

– Во сколько?

– В шесть.