Зажги мое сердце

– Вот спасибо, – мой голос дрогнул. Вся эта ситуация напоминала не иначе американскую романтическую комедию, где в конце такой сцены обязательно следовал поцелуй. От собственных мыслей, мои щеки вспыхнули еще большим жаром. И о чем я только думаю?!

– Пошли, дашь мне полотенце, – скомандовал он.

– А больше ничего тебе не дать?

– Нет, остальное оставь для своих поклонников, – он развернулся и двинулся в сторону входа ДК, а потом добавил. – Если они, конечно, у тебя есть.

Я хотела его придушить! Серьезно, этот парень одной фразой убивал напрочь мое прекрасное настроение. Даже небо вдруг из лазурного сделалось серым. Природа тоже бунтовала против Рубцова! Кто вообще таких парней любит? Кому они нравятся? Что за хам!

Подбежав к Илье, я чуть не влетела в его спину. Проклятье, зачем же так резко останавливаться? Он окинул меня недовольным взглядом, в котором так и читалось: “Что за неумеха?” Я вспыхнула, сжав кулаки.

– Что? – прорычала.

В округе шелестела листва, над густой зеленой травой порхали бабочки и жужжали шмели. Было так тихо, словно в этом мире нет никого, кроме нас двоих.

– Ничего, показалось.

– Слушай, я не собираюсь давать тебе полотенце, – я пропустила его ответ мимо ушей. – Иди, бери его у своего фан-клуба. Вот они сойдут с ума от радости.

– Только не говори, что я попал в точку? – он будто не слышал моих отказов, двигал как танк к цели, а именно к моему тренерскому кабинету. Я только и поспевала семенить следом, скрестив руки на груди.

– Нет, серьезно, – крикнула я ему в спину. Мы шли по пустому коридору, звуки наших шагов разлетались подобно музыкальным ритмам по пустому помещению. Два медленных и тяжелых шага. Топ. Топ. И четыре быстрых, легких шага. Топ. Топ. Топ. Топ. – Зачем ты сюда пришел? Тебе тут, что медом намазано? Или постой… – я подбежала и уперлась спиной в дверь, ведущую в зал, перегородив путь дальше. – Может ты сталкер?

– Да ну? – он неожиданно уперся ладонью в дверь, прямо возле моего лица. Затем наклонился, заставляя меня вздрогнуть. Кола и мята. А еще прохлада. От него веяло прохладой, словно надоедливое жаркое лето сменилось долгожданной осенью. Я вдруг захотела, чтобы за окном пошел дождь. Желательно с грозой. Чтобы он смыл жар с асфальта. И с моего сердца, которое слишком неистово билось под ребрами.

Губы Ильи находились буквально в паре сантиметров от моих. Их форма напоминала сердце, а цвет – алую розу из запретного сада, куда вход запрещен всем, потому что внутри живет большое чудовище.

Интуитивно я чуть приподняла голову, пытаясь разглядеть совершенно мне незнакомое мужское лицо поближе. У него были острые, выточенные скулы, будто их обработал скульптор, но выражение лица при этом было довольно мягким, совсем не отталкивающим.

– В любовники не получилось записать, решила в сталкеры? – спросил Рубцов спустя, наверное, целую вечность. И почему, собственно, я его сразу не оттолкнула? Почему позволила стоять так близко? Почему сама столь пристально разглядывала? А он, на минуточку, тут оскорблениями раскидывает! По мою душеньку! Вот же!

– Увольте! – я выставила ладони вперед, коснулась плеч Ильи и оттолкнула его. – У меня слишком хороший вкус для того, чтобы записывать самовлюбленную груду мышц в любовники.

– То есть ты входишь в категорию тех, кому нравятся хлюпики? – кажется, он снова усмехнулся. Но слишком молниеносно, я даже не успела зафиксировать, поэтому не могла быть уверена на сто процентов, что мне не показалось.

– Мне нравятся умные и порядочные. Ты к ним не относишься. И так уж и быть, сжалюсь. Дам тебе полотенце.

Я дернула ручку и пулей залетела в зал. Хотелось поскорее закончить общение с этим самовлюбленным хоккеистом. Однако, когда я оказалась у тренерской комнатки, услышала его проклятую реплику.

– Надеюсь, оно будет чистым.

Глава 8

Когда Рубцов переступил порог тренерской комнаты, я услышала скрип. Очередной звук. Их в этом старом здании было запредельно много. Сейчас скрипели полы, а уж под тяжестью такой махины они словно подвывали в надежде, что груда мышц скоро свалит отсюда. А может это подвывала я. И, несмотря на раздражение, которым пропиталась каждая клетка в моем теле, я все-таки вытащила из шкафа, что стоял у дивана, маленькое белое полотенце, купленное на днях в одном из супермаркетов. Кинула его, подобно тряпке, и очень расстроилась, когда Рубцов поймал мой пас. Жаль, было бы неплохо, попади оно ему в лицо, я бы посмеялась.

– Можешь не благодарить, – фыркнула, взяв и себе полотенце, но большего размера. Я накинула его на плечи, словно мантию, позволяя пушистой ткани согреть тело.

– Я и не планировал, – съязвил он. Мне в очередной раз захотелось придушить Илью. Серьезно, что в этом парне находят девчонки? Помню, когда Ирка впервые узнала о существовании его фан-клуба, она была в бешенстве. Туда входило не меньше трехсот участников женского пола только с нашего города, и еще около сотни с соседних. Они писали ему стихи на стенке в группе в соцсетях, рисовали плакаты с его лицом, выкладывали фотографии, заливаясь восторгами. А одна, особо талантливая, даже записала ему гимн. Из всей команды Рубцов единственный имел столь преданный фан-клуб. Они даже посылали ему подарки после игр, а на одно из дней рождений заказали огромный торт с фигурками хоккеистов, воротами и шайбой. Все это, выкладывали в группе в качестве фотоотчетов.

Однако Ирка говорила, что поклонниц у Ильи больше, чем участниц в клубе. Кто-то просто стеснялся вступать и любовался тайно своим кумиром. Собственно, моя подруга была именно из этой категории.

– Я слышал, Оля вас похвалила, – сказал он вдруг, протерев полотенцем лицо. Затем накинул его на голову, скрывая свои влажные темные волосы.

– Оля? Ярская? – сразу догадалась я. Ничего себе, он называл ее просто “Оля”? Девушка, которая была старше на несколько лет и имела высокий статус? Оля. Неожиданно, конечно. Но с другой стороны, Рубцов был из общества элиты, он вполне мог знать Ярскую и даже быть с ней в дружеских отношениях. Нечему удивляться.

– Ага, – Илья подошел к дивану и плюхнулся на него. Безо всяких кривляний губами, не закатив глаз, как это сделала на днях мама моей ученицы Люды. Казалось, ему абсолютно все равно на чем сидеть, будь то дорогая мебель или старый, потрепанный диван.

– Эй! – воскликнула я. – Ты весь мокрый!

– Спасибо, КЭП, а то я не в курсе.

– Я о том, что диван не просохнет. Ну-ка, поднимай свою… – я не договорила. Живот предательски уркнул, затем второй раз, намекая, что его пора кормить. Мне сделалось отчего-то стыдно, щеки вспыхнули, и я поспешила отвести взгляд, а затем и вовсе отступила назад. Была, конечно, надежда, что Рубцов не услышал, но это маловероятно. Звук разнесся эхом, словно кто-то дал гонг, по крайней мере, мне показалось именно так.

– Пошли, – сказал он вдруг, поднимаясь.

– Чего? В смысле?

– Я тоже не откажусь от чего-нибудь жареного и вкусного.

Мне хотелось провалиться под землю. Что за невезучесть.

– Я… Я не буду с тобой есть за одним столом! – возразила я, потирая нервно шею.

– Да без проблем, можешь сесть за отдельный столик, – будничным тоном ответил он, подходя к двери. Затем стянул полотенце с головы и кинул его, я думала на пол, но нет, оно попало на диван.

– С чего я должна вообще с тобой иди?

– Мало ли, вдруг я реально твой сталкер, – в его голосе послышалась усмешка. Такая ярко выраженная, будто мы перешли границу с “незнакомы” до “друзья навеки”. – Жду на улице. И не задерживайся.

Во мне чуть не взорвался вулкан, я даже сжала кулаки и стиснула зубы, до того разозлилась. Ему реально было наплевать на мое решение, но что-то подсказывало, если я не выйду, Рубцов вернется и выдаст очередную порцию тупых фраз.

“А может, я ему реально нравлюсь”, – пронеслось в голове.

Разве человек бы приходил просто так к другому человеку без особой причины? И ладно бы, будь мы старыми знакомыми или соседями, на крайний случай, он бы мог водить ко мне сестру или племянницу. Но поводов не было. А Илья продолжал нахаживать, говорить со мной, хотя назвать его болтливым сложно. И либо он, действительно, испытывал ко мне какие-то чувства, либо на кону стоял спор, что тоже довольно глупо.

Ладно! Выведу его на чистую воду, пускай не сразу, но я все выясню. Не на ту напал!

Сменив мокрые вещи на джинсовую юбку выше колен и облегающий мятный топ, я подошла к зеркалу и нанесла легкий макияж. Подводка, румяна и малиновый блеск для губ, пучок решила не трогать. Не на свидание же иду.

Вышла на улицу, Илья сидел на ступеньках, разглядывая лучезарное небо без единого облачка. Он прикрывал тыльной стороной ладони лоб, видимо, лучи солнца были слишком яркими; казалось, Рубцов пытался что-то разглядеть на голубом небосводе. Его футболка успела немного подсохнуть, а вот шорты до сих пор были влажными. Что ж, так ему и надо! Вредитель!

– Пошли? – спросила, спускаясь мимо парня. Вместо ответа он молча поднялся, и мы направились к выходу со двора дома культуры.

Шаги Ильи были широкими, его один приходился на мои три. Я едва поспевала. Мимо нас проехал ребенок на велосипеде, а напротив у канавы старичок подстригал траву. Звук электрической косилки и запах свежесрезанной зелени парил в воздухе, вперемешку с пылью и выхлопными газами из-за проезжей части напротив. Где-то на той стороне пробежали трое мальчишек, и их громкий беззаботный смех, разлетевшийся по округе, заставил меня улыбнуться.

Все-таки у лета было свое особое звучание. Оно согревало не меньше солнца, которое сейчас припекало плечи и голову. Во рту пересохло, и я подумала, что первым делом куплю в кафе сок или холодной воды.

Мы остановились напротив дороги, рядом громко пищал светофор. Я вскинула голову, с нетерпением отсчитывая секунды до столь желанного зеленого сигнала. И когда он, наконец, загорелся, чуть ли не сорвалась со всех ног, в надежде скорее оказаться в тени и купить чего-нибудь выпить.