Больше, чем любовь

– Спасибо за совет, – буркнула я и сбросила вызов.

Злость не давала мне рационально мыслить, наверное, поэтому я накинула на себя горчичный кардиган, засунула ноги в домашние тапки и помчалась на улицу. Я совсем не ощущала холода, который проникал под одежду, оставляя следы на моей теплой коже. В округе шелестела листва, где-то вдали лаяли собаки, а с детской площадки доносился скрип от качель, которые давно пора смазать.

У меня не было ни малейшего представления, куда идти, пока я не вспомнила того парня, которого недавно видела с братом. Их компания тусовалась внутри старого заброшенного дома, кварталом выше. Дорога туда вела мало освещенная, с ужасным асфальтом и атмосферой, от которой по спине скатывались ледяные капли пота. Но я плюнула на все и пошла. Главное – увидеть Вадима, остальное уже не имело значения.

И как бы я себя не тешила надеждами, что вот-вот обнаружу брата – ничего не помогло. В том домике без окон и дверей, с запахом от табака и пива, не оказалось ребят. К моему удивлению он пустовал, зря только проделала такой путь, а ведь еще обратно ковылять.

С губ сорвался тяжелый вздох, и я побрела в сторону дома, не представляя, как себя успокоить. Я шла вдоль темной дороги, фонарных столбов хоть и было много, но работали они через один, кое-где местность совсем не освещалась. А когда я оставила позади автомобили, откуда ни возьмись, выскочил рыжий пес. Он открыл пасть, демонстрируя белые клыки, и стал на меня лаять.

– Фу! Фу! – крикнула я, переходя дорогу на другую сторону. В детстве меня напугала собака, так говорила бабушка. Позже мне понадобилось время, чтобы отогнать этот страх, однако каждый раз, когда слышала собачий вой, интуитивно сжималась. Наши страхи редко проходят, чаще они живут где-то внутри и в такие моменты, как сейчас, вылезают наружу.

Я не боюсь собак. Я должна быть сильной.

– Пошел отсюда! – я старалась не подавать виду, ускорила шаги, но рыжий пес словно чувствовал меня: он громче рычал и не переставал идти следом. Сердце мое лихорадило, его гул разносился подобно колоколу, которым оповещают о предстоящей беде. Дыхание сбилось, я даже умудрилась споткнуться и едва удержала равновесие.

– Фу! – в моем голосе уже не было уверенности, и животное явно это понимало. Хищник выиграл, загнав жертву в тупик.

Я поджала дрожащие губы, на глазах выступили слезы. Больше всего на свете мне хотелось оказаться дома, подальше от этой проклятой темноты и собаки, продолжающей преследование.

– Эй, дружок, – раздался вдруг мужской голос. Я остановилась и оглянулась. – Ну ты чего такой громкий? – спросил парень. Он подошел к псу, который стоял прямо возле фонаря, и я смогла разглядеть знакомое лицо Громова.

Глава 8.2

– Он… – дрожащим голосом прохрипела я. – Он тебя укусит. Не трогай.

– Какая чушь, – с усмешкой сказал Яр, а затем протянул руку к псу. Я замерла, не веря своим глазам, потому что рычание сменилось лаской. Собака завиляла хвостом, она позволила себя почесать за ухом и больше не злилась, ее словно подменили.

– Как… – тихо прошептала я. – У тебя это получилось?

– Он просто защищал свою территорию.

– Но он лаял!

– А ты кричала, – Яр убрал руку, и пес помчался обратно к тому забору, рядом с которым обитал. Мы остались вдвоем.

– Потому что он мог укусить, – я сглотнула ком в горле и несколько раз моргнула в надежде, что слезы не покатятся по щекам. Демонстрировать свою слабость перед этим парнем – еще чего!

– Люди тоже кусаются и порой хуже, чем собаки, – он поднял голову к ночному небу. Темная толстовка, такого же цвета спортивки и кеды – Ярослав походил на воплощение самой ночи. Он мог бы слиться с темнотой и сам стать ею.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я. Может, надо было сказать что-то еще, завести какой-то диалог, но слова не собирались в предложения, да и мне хотелось поскорее попасть домой.

Громов тоже молчал, казалось, ему наплевать на этот мир и людей, которые тут живут. Звезды над нашими головами его интересовали больше, они будто имели магнетическое притяжение. Тогда я тоже подняла голову, но кроме черного пустого полотна ничего не смогла разглядеть.

Развернувшись, я стала уходить прочь, в сторону своих многоэтажек. Засунула руки в карманы кардигана, в одном сжимала телефон, в другом просто держала стиснутый кулак.

– Постой, – послышалось за моей спиной. Я остановилась и оглянулась, замечая Ярослава. Свет от фонаря почти не попадал в то место, где мы находились, в округе было слишком мрачно.

– Что-то не так?

– Вот, – он неожиданно протянул мне маленькую коробочку синего цвета. Я не сразу поняла, что это упаковка с лейкопластырями, а когда поняла – опешила. Громов все это время носил с собой пачку пластырей? Он, действительно, хотел их мне вручить? Или это банальное совпадение?

– Ладно, – буркнул себе под нос Яр и опустил руку. – Не хочешь, не бери.

– Скажи честно, – на выдохе произнесла я. В голове давно крутился этот вопрос, пора было его задать. – Ты так себя ведешь из-за случая в раздевалке? Вернее, из-за той неудачной шутки в школе?

– А как я себя веду? – он склонил голову, и я смогла разглядеть его ухмылку. Уверенную. Дерзкую. Высокомерную. Яр смотрел на меня, как на пустое место, словно я дерево, которое научилось говорить.

– Подослал Даву, например.

– Я похож на десятилетнего дурачка?

– Ну… – я пожала плечами, хотя Громов с виду не напоминал дурачка. Он казался мне довольно умным парнем, даже хитроумным.

– У Сани плохой вкус, я тут не причастен.

– Что, прости? – не сразу поняла, к чему он клонит. Подул весенний прохладный ветер, и я поежилась, было довольно прохладно.

Ярослав внезапно подошел ко мне и остановился напротив. Он дотронулся указательным пальцем до моего лба и все с тем же сарказмом заговорил:

– Не знаю, что в твоей глупой голове, но выбрось это. Окей?

Я ударила его по руке и посмотрела с вызовом и нескрываемым раздражением. Да, мы были разного роста и комплекции; да, мы были небом и землей, во всех смыслах этого слова. Громов жил среди звезд, а я обитала в траве, где прыгают маленькие, едва заметные кузнечики. Но это не давало ему никакого права быть таким говнюком.

– А знаешь, может, и надо было рассказать учителям про тебя.

– Да, пожалуйста, – усмехнулся он. – Мне плевать.

Яр обошел меня и двинулся в сторону поворота, ведущего на квартал выше. Силуэт его широких плеч вот-вот должен был исчезнуть из моего поля зрения.

– Тогда больше не посылай ко мне своего дружка! – крикнула я ему в спину, с трудом сдерживая поток эмоций. Я обычно не использовала ругательства, но сейчас мне хотелось сказать пару-тройку нецензурных фраз, поведение этого парня жутко бесило.

– Осторожнее по пути домой, – отозвался Яр. – Собаки не дремлют.

И только я набрала полные легкие воздуха, чтобы выругаться, как Яр окончательно скрылся из виду, будто его никогда тут и не было. Не человек, а фантом…

Глава 9

Вадим вернулся позже мамы на полчаса, и за этот короткий отрезок времени я успела заметить волнение на лице родительницы. Удивительно. Она ничего не говорила, но постоянно грызла ногти, расхаживая по комнате и крепко сжимая телефон в изящных пальцах. Кажется, мама звонила Вадиму несколько раз, и он тоже оставил её без ответа. Мне все больше хотелось зарядить брату подзатыльник.

Я прекрасно понимала, что переходный возраст, обиды и все дела, но надо же иногда включать голову. Почему мы порой не думаем о чужих чувствах? Почему эгоизм берет верх и отключает здравомыслие? Жаль, что на эти вопросы нет ответов в школьных учебниках.

Когда в дверях щелкнул замок, мама помчалась в коридор. Я тоже выскочила из своей комнаты, на цыпочках подкралась и тайком выглянула из-за стены, в надежде увидеть Вадима. Он закрыл за собой дверь и окинул хмурым взглядом мать. Воздух моментально наполнился запахом уличной прохлады и табаком. Брат никогда не курил, по крайней мере, я за ним не замечала этой привычки, возможно, он просто долго находился в компании ребят, кто балуется сигаретами.

Мама стала ругаться, её голос разрушил тишину, словно землетрясение, которое разбивает плоскость земли. Ее не устраивало все в поведении Вадима, в том числе этот дурацкий запах. И я бы может вмешалась, постаралась как-то сгладить конфликт, но откровенно говоря, усталость взяла свое, поэтому я ушла к себе, накинула одеяло на голову и вставила наушники в уши. Мне срочно требовалась перезагрузка.

***

Утро следующего дня не принесло ничего хорошего. Дома за завтраком все молчали, словно если заговорят, мир превратится в тыкву. Но если в стенах родной квартиры катастрофа меня не настигла, то в школе я уже не смогла укрыться от бури под названием Дава.