Космос. Марс

Молчанов полетел в тренировочный модуль. По дороге он уже по традиции задержался у иллюминатора. Молчанов прижался лбом к стеклу и прикрыл лицо ладонями с боков чтобы изолировать свет от фонарей модуля. Землю он узнал сразу. Родная планета уменьшилась до размера горошины, а совсем скоро она превратиться просто в точку, станет очередной рядовой песчинкой на гигантском пляже вселенной, абсолютно обыденной и не интересной. Будь Молчанов инопланетянином, не обратил бы на захолустную песчинку никакого внимания, а ведь люди считают ее чем – то большим чем просто куском камня вокруг совершенно неприметной звездочки на окраине галактики. Ей богу, каждый считает свой дом чем – то особенным и теперь, вдали от него, Молчанов смог осознать это в полной мере. Сколько еще населенных миров во вселенной, миллионы, миллиарды? И каждый считает себя самым умным и прогрессивным, пока реальность не столкнет с другой цивилизацией, разделенной несколькими тысячелетиями, а то и миллионами лет эволюции. И тогда весь прогресс, все достижения покажутся не существенными, примитивными. Сегодня мы гордимся, что летим от одной планеты к другой, а в масштабе вселенной всего – то движемся к соседней двери на одной лестничной площадке. Возможно есть и такие, кто путешествует меж звезд, пересекает галактики, постигает знания, недоступные нам еще миллионы лет. Для них мы, как марсианин с каменной дубинкой – представляем интерес исключительно анатомический. Нас с легкостью запрут в клетку, будут колоть иголками, заставят вставлять геометрические фигурки в подходящие отверстия. Прав был Покровский.

Его обдало легким дуновением ветра. Кто – то беззвучно пролетел над ним. Он узнал Наку со спины.

– Почему сегодня без песен? – спросил он ей вдогонку.

Нака обернулась. Девушка выглядела расстроенной, синяки под покрасневшими глазами были темнее обычного.

– Привет, – она натянуто улыбнулась.

– В иллюминатор хорошо видно Землю, не хочешь взглянуть?

– В другой раз. Мне нужно… – Она прервалась. – У меня работа…

– Ладно, не буду задерживать. Не забудь у тебя сегодня тренировка.

– Хорошо.

Доктор Пател бежал из последних сил. Он выбрал локацию спортивного стадиона, по которому наматывал круги один за другим. Несмотря на минимальную нагрузку, его показатели здоровья оставляли желать лучшего – артериальное давление скакало, он быстро задыхался.

– Нужно увеличить нагрузку в течение следующего месяца на двадцать пять процентов, иначе мышцы будут не готовы, – говорил Молчанов. – Сделаем постепенно, а раз в три дня я буду проверять реакцию организма.

Доктор Пател размеренно дышал кислородом через маску. На слова Молчанова он только кивал.

– Вы принимаете таблетки, которые я прописал?

(Которые прописал Омар Дюпре)

Доктор Пател моргнул обоими глазами и снял с лица маску. Он выглядел измотанным, кожа на лице еще больше провисла, зачесанная набок шевелюра полная седых прожилок пропиталась потом.

– Вы не важно выглядите, – сказал Молчанов.

– Голова болит.

– Подышите еще.

– Закончу у себя, – сказал доктор Пател и засобирался.

Хотя гравитация в модуле составляла треть земной, ощущение пола ногами доставляло несказанное удовольствие. Молчанов ощущал себя привязанным к воздушному шару, которому никак не удавалось оторвать его от земли.

– Нака была здесь? – спросил Молчанов.

Ричард Пател мельком взглянул на Молчанова, затем отвернулся и сказал сухо:

– Я ее не видел.

Молчанов помог загрузить баллон в сумку доктора Патела, скрутил шланги и обвязал лентой – липучкой.

– Она мне кажется несколько замкнутой. Думаю, она переживает, что оказалась одна среди мужчин и вынуждена доказывать каждый день, что не хуже нас. Я боюсь она может сорваться. Вы работали с ней. Какой она была в команде Террос?

– Со мной работали тысячи таких как она. Всех не упомнишь.

Молчанов попытался улыбнуться по – дружески, но со стороны, кажется, выглядел полным идиотом. Черт возьми, перед ним же сам Ричард Пател, человек ставший легендой при жизни. Его книги стоят столпом в любой научной библиотеке. Разве Молчанов мог мечтать об этом еще несколько месяцев назад? Поработать с таким человеком честь, а задавать дурацкие вопросы – плохой тон.

– Ну что ж, завтра по расписанию. Постарайтесь больше спать. И на сегодня я бы советовал снизить физические нагрузки. Отдохните. Я могу сообщить в ЦУП, если вдруг у них планы на вас.

Молчанов заранее подглядел в его расписание. У доктора Патела запланирован огромный список экспериментов. Они – то его и выматывали. А между прочим Ричарду Пателу уже шестьдесят. Молчанов не раз замечал, как тот возвращался в каюту уже после полуночи. Ему пора задуматься о здоровье, иначе до прилета на Марс он не доживет.

– Ничего не сообщай, – сказал доктор Пател, как учитель школьнику. Затем он поежился, словно осознал поведение. – Лучше залетай помочь.

– Конечно. Обязательно.

Ричард Пател выпрыгнул из вращающегося тренировочного модуля и вновь оказался в невесомости. Молчанов проверил оборудование и настроил все для Покровского, который как всегда запаздывал. Молчанов собирался связаться с ним по рации, но вместо этого решил проверить его личный датчик на карте. Покровский двигался в сторону тренировочного модуля. Молчанов приблизился к переходу, чтобы его встретить.

Доктор Пател так никуда и не улетел. Он взмахнул Молчанову рукой и освободил для него место. Молчанов прыгнул в невесомость. Внутренние органы натянулись, легкий болевой сигнал обошел организм.

– Вы что – то забыли? – спросил Молчанов.

– Твой эфир, – начал доктор Пател. – Ты вступился за меня.

Надо же, он находил время, чтобы следить за этими глупыми передачами.

– Я хотел им сказать, что вся эта травля против вас. Это неправильно. Не достойно всего того, что вы сделали.

Доктор Пател потянулся к Молчанову, чтобы сказать на ухо.

– Больше никогда так не делай, – отрезал он.

– Я просто хотел помочь.

– Мне не нужна твоя помощь. Ты меня понял?

Молчанов кивнул.

***

Молчанов не смог починить Блопа. Он делал все по инструкции, но манекен не подавал признаков жизни. Молчанов провозился с ним весь день, но причину отыскать так и не сумел.

Вот он космос, рукой подать, и главный эксперимент на который у него было столько надежд летит в тартарары так и не начавшись. А может Покровский был прав и Молчанова теперь преследует злой рок? Ведь он отказался помочиться на колесо автобуса. Покровский говорил – традиция такая. Еще одна из миллиона этих чертовых традиций. Не мог он этого сделать, ясно? За несколько часов до отправки на космодром он так нервничал, что не сделал и глотка воды. Ему что нужно было постоять для виду, потрясти на холодном ветру хозяйством, а потом лечить себя на борту от простатита? К черту эти традиции! Нет никакого злого рока, проклятья и сглазов, а есть не доведенная до ума техника. И виноваты здесь люди, и только люди.

Или все же, нет?

Командир Стивенсон попросил одолжить Блопа для эксперимента доктору Пателу. Молчанов ответил, что не даст потому что Блоп уже выведен на площадку за бортом. Он сам не понимал зачем соврал. Мог бы сказать, что Блоп сломался и это было бы достойным оправданием. Молчанов никогда не никому не мстил и вообще считал это низким занятием, но в этот раз все случилось как – то машинально, совсем легко, будто он всю жизнь этим занимался. И главное, он ощутил, прилив удовлетворения. Пусть доктор Пател знает, что Молчанов не собирается унижаться перед ним только потому что Он – доктор Ричард Пател!

До позднего вечера Молчанов высаживал семена в заготовленные емкости, а также климатические камеры, плотно запечатанные от атмосферы лабораторного модуля, предназначенные для образцов с особыми условиями по уходу. Например, хвойник эфедра – основной претендент на звание первого марсианского растения из – за ее способности выживать в жестких условиях. Молчанов выбрал для нее самую крупную камеру. Состав грунта он мог получить любой, тщательно смешавая земляные породы по собственной методике, как какой – нибудь алхимик древности. Высушенная галька пустыни Сахара – пожалуйста, плодородные земли лесов Амазонки – без проблем. В его распоряжении почти две тонны пород, аккуратно расфасованных в мешки. Раздобыть их удалось на Ное, где они болтались без дела много лет. Совсем скоро Молчанов рассчитывал вырастить полноценный сад. Для изголодавшихся по работе астробиологов это огромный пласт работы и задел на создание будущих дендрариев на Марсе.

Вечером Молчанов расположился в каюте и связался с ЦУПом чтобы передать дежурные отчеты. Работа в лаборатории утомила его. Он сильно хотел спать.

«ЦУП на связи», – сказал оператор.