Брюс. Лаврентий. Константин

Для чего он скупал все эти вещи? И делали ли они его счастливым? Непонятно.

Марк застегнул кожаную куртку, надел шляпу, взглянул на собранный чемодан и рядом стоявшую гитару.

«И зачем я еду в гости? – подумал Марк. – Какой вообще смысл возвращаться назад в прошлое?»

Были времена, когда по всей квартире валялись листы с текстами песен. Сейчас повсюду только пустые пивные банки и лишь несколько незаконченных фраз, да и те, к сожалению, не представляли никакой ценности.

«Я так долго бежал от прошлого, но к чему я пришел? Сюда ли я хотел попасть?»

Марк позвонил, чтобы известить семью о своем прибытии. Он знал, что встречать они умеют. Ему предстояло вернуться туда, где всё началось.

В памяти музыканта всплыли те самые уроки английского за завтраком, которые помогли ему стать студентом по обмену и познакомиться с кучкой музыкантов. Он был для них кладом со своей тетрадкой, полной текстов, и умением играть на гитаре – той, что однажды вручил ему отец.

– В семье родился не волшебник, лучше – музыкант! – радостным голосом говорила мама.

В один момент воспоминаний Марк словно ощутил на себе прикосновения нежных рук матери, вплетавшей в его длинные детские кудряшки гусиные перья.

– Кто сломал ветку у ореха?

Он окунулся в далекое прошлое, воспоминания не давали покоя. Перед глазами музыканта возникла картина, как он учил младшего брата стрельбе из лука.

Марк помнил виноватый, но при этом невинный взгляд своего младшего брата.

– Кто это сделал? – спрашивала мама.

– Это не он, если и наказывать, то только меня, виноват, не усмотрел, – отвечал Марк, вступаясь за брата.

– Я вождь краснокожих!

– Нет, я!

– Мама, скажи ему!

– Ты водишь!

– Нет, ты! – перебивая старшего, твердил, улыбаясь, брат.

Смех и ребячество, деревенское звездное небо.

«Такого здесь никогда не увидишь», – подумал Марк, вспоминая давно забытое прошлое.

Беготня и крики, шлепанье босиком по лужам под проливным дождем. Разбитые колени с прилепленным подорожником. Игра со спичками и старое дедовское ружье, которое он им показывал, рассказывая про войну.

– Индейцы, обед готов!

– Ма-а-ам, идем!

Картинки прошлого проносились перед глазами музыканта. Печаль от утраты сцены – всего лишь эмоция, она несравнима с болью от потери матери.

«Мама, мне так тебя не хватает… Вернуть бы всё назад, я бы всё отдал, только бы обнять тебя вновь…» – подумал Марк, по старой традиции присев на дорожку. Он достал из бумажника три купюры по пятьсот евро и оставил их на полочке для хозяина.

Пора.

Глава 2. «Понедельник»

– План будет не из простых! – Лаврентий со звоном подбросил монетку в воздух, словно решая судьбу дорого и любимого родственника.

– Тише! – ответила его мать и повернулась на лай собак. – Вон едет, смотри. Разоделся-то как!

«Ну и колхоз, – подумал Марк, – и здесь я вырос… Старый фамильный дом. Спасибо брату, сохранил его в прежнем виде».

Коробка передач на «паркинг». Высокий статный мужчина, взмах черной россыпи длинных кудрей и приветливый взгляд. Надев шляпу, Марк направился навстречу родне.

– Привет! – хором здоровались дальние родственники, обнимая и прижимаясь друг к другу.

– Ты не пугайся, сын у нас немного не в себе, – сказала ему на ухо Полина, жена брата.

Лаврентий, высокий и худой юноша двадцати двух лет отроду, что-то прятал в сумочку, которая висела у него на шее. Отведя взгляд, он небрежно сплюнул и тут же затараторил:

– Здорово, шляпник, заходи быстрее, пока не побили. Не обнимай, вдруг заметят! Сортирку, надеюсь, привез? От лопуха уже жопа горит! Тише, тише, свои, – последнюю фразу он бросил собакам, которые не переставали лаять, – фу, сказал! Не бзди! Спартак, ну-ка сиди!

Словно ударом молнии, Лаврентий поразил нашего героя, обрушив на него с порога целый шквал нелепых вопросов и утверждений. Бессмысленные фразы, нуждающиеся в уточнении, которого не было. Марк не думал, что все так плохо.

– Привез нам что-нибудь вкусненькое? – в один голос кричала толпа детей в пестрых разноцветных нарядах. Юные модники и модницы прыгали и смеялись, окружив дальнего родственника, с которым они еще не были знакомы.

– Исчезли, живо! – рявкнул Лаврентий. – Достали.

Кричащие и смеющиеся дети повиновались, вмиг разбежавшись кто куда.

– Ну и ну, вот это да! ЦРУ, не иначе! – бубнил племянник, обнимая гостя.

Затем, проводив взглядом проехавший мимо них автомобиль, Лаврентий процедил:

– А ну, живо в дом! За нами следят! Это ты привел за собой хвост? Ты сменил телефон? Я предупреждал. Глупец!

Оглядевшись по сторонам, он шепотом добавил:

– Тише, тише, расслабься. Успокойся. Дома делай вид, что все в порядке!

Присев на корточки, Лаврентий медленно скрылся за кустами цветущий весенней сирени.

– Болезнь прогрессирует? – вздохнул Марк.

– К сожалению, да, – ответила Полина.

– Я рад вас видеть!

– И мы рады! Ну, пойдем, что же мы стоим? Наш дом – твой дом! – улыбнулась Полина.