а во взаимопонимание я не верю
и чтобы меня настоящего вы лицезрели
мне надо нутро наизнаку, повесить как зверя
на стену, чтоб вы багровели
иначе я лицемерю
и всей правды вам не доверю
пока не доберусь до вершины
где себя я аршином
померю, но пока из дружины
стройных пар, компаний, друзей
я вырвусь, ведь главный трофей —
тот я, что в конце одиссеи
потому я цепляю крюк-кошку
на ступень повыше немножко
к сильным мира, чемпионам и лицам с обложки
к тем кто как я, высокомерен
и жить как те, ниже, отнюдь не намерен
но во взглядах напротив навечно потерян
кто попал в тупик за шаг лишь от пика
польстившись признаньем и толп ярых вскриков
но сладко уснули, погребенны мастикой
но в разума сне он уж не беспокоен
уваженье, богатство и власть стройным воем
отправят его на одну из мукомолен
где избавят от трещин мозг, и уж доволен
его обладатель и вечно спокоен
баюканый тем, что в чьих-то глазах
имеет значение, что он сказал
но для мира имеет значенье лишь взмах
что унесет на вершину раз и навсегда
и на верхушке глядишь – там все ерунда
но добравшись, взрываешься, и капли дождя
из крови твоей расплескаются в лужи
у входов в пирамиду и много снаружи
и знаешь, что крови следы путь укажут заблудшим
а ты не проиграл, в мире кровью остался
не смоет дней пена, не надо даже стараться
и в этой игре опять смерть побеждаешь
кричишь: «1:0! не надо мне рая, мы идем дальше!»
14. Про сумасшествие
я пытаюсь удержаться, не развалиться напополам
но как удержаться на одном теле двум разнотканевым лоскутам?
как держать себя в узде
если власть твоя нигде
внутри место лишь вражде
а на торсе – борозде
от бичей и кнутов жестокой рефлексии
наполовину мертв, готов к аутопсии
как перестать себя душить?
как перестать искать крючки на потолках?