Иной мир. Разведчик

– Отмыли? – властно спросил обладатель хриплого голоса и тут же сам ответил на свой вопрос: – Вижу, что не до конца, плохо старались. Время вышло, ведите его к бухлобусу, там наш доктор. Может быть Моня что-нибудь придумает, чтобы совсем безнадёжного за черту не отправлять. Команду слышали? Выполняем!

Назвать врачом детину, который издевался над Максом, не поворачивался язык. Трупы в морге таскать, вот единственная работа в сфере медицины, которую можно было доверить столь отмороженному недодоктору.

Вколов Максу шприц в плечо по самое нехочу и выдавив его содержимое резким нажимом, детина занялся глазами и попросту разлепил их грубой силой. Убедившись, что пациент всё видит и слышит, он показал одну из функций его жирного лица: умение уродско улыбаться. В ходе этого простого мимического спектакля были продемонстрированы жутко гнилые зубы.

Сделав быстрый осмотр повреждений, доктор снова взялся за уколы и сделал их ещё в количестве четырёх. Все ужасно болезненные, но главное они сделали, повысили самочувствие с крайне хренового до умеренно хренового. Стало чуть лучше…

Далее было шитьё резаных и рваных ран, которых на теле и голове Максима насчиталось приличное количество. Он кричал мысленно, до звона в голове. Но он сумел, он абсолютно молча вытерпел экзекуцию. И после всего этого перевязки и слишком тщательные ощупывания ушибов на наличие переломов показались ему безболезненной ерундой.

Макс, когда всё кончилось, не сдержался и поблагодарил детину за оказанную помощь. Да, методы были дерьмовые, но он все же понимал, что лучше так, чем совсем без лечения. Ситуация к выбору не располагала, нужно было брать всё, что давали. И молчать, это ещё в цеху стало понятно. Информации, чтобы составить полноценную картину происходящего, пока недоставало. Терпение, и она обещала постепенно набраться. А уже после можно будет подумать о действиях. Пока что помышлять о побеге не хотелось, в таком состоянии это гиблое дело. Но сам факт лечения не мог не радовать. Если лечили, то в ближайшее время убивать точно не собирались…

В кузов ржавой наглухо тонированной санитарки, в котором происходило лечение, Макс попал слепым. Покинув её зрячим, он сильно удивился, когда понял, что находится возле реки, в которой без труда узнал Днепр.

Никаких поселений в зоне видимости не было, а если и были, то они не просматривались, рельеф не позволял. Помимо уазика-больнички и аналогично наглухо тонированного автобуса имелось ещё семь единиц техники. Два военных КАМАЗа с кунгами, три чёрных японских внедорожника и такой же расцветки пара автобусов марки Мерседес. Народу в районе дислокации техники было слишком много. Около полусотни пленников и почти столько же охраны, поголовно вооружённой автоматами Калашникова.

Долго стоять на одном месте Максу не позволил охранник, дожидавшийся его возле санитарки. Докурив, он бросил окурок себе под ноги, затоптал его и, указав стволом автомата на толпу пленников, собранных в кучку возле КАМАЗов, буркнул:

– Туда шагай, и побыстрее.

Оказавшись среди собратьев по несчастью, Макс слабо заметными кивками поздоровался со знакомыми людьми, которых насчитал не меньше десятка. Их было наверняка больше, но всех разглядеть не получилось. Никто не рисковал открывать рта и все даже шевелились по минимуму. Делать как все, вот она самая правильная тактика.

Минут пятнадцать прошло, а может даже больше, и пленными наконец заинтересовались. Двое охранников принесли стул, встали возле него, и превратились в статуи. Секунд через двадцать пришёл худой мужик неопределённого возраста в строгом костюме и больших чёрных очках, закрывавших пол его рожи.

Усевшись на стул, он закинул ногу на ногу, закурил, и начал пафосно вещать:

– Вы все заложники обстоятельств, изменить которые вам не под силу. Вас ставили перед выбором и вы его сделали. Вместо лёгкой смерти каждый получает шанс выжить там, где это удаётся не всем. Не раскрываем карты раньше времени, намеренно оставляем тайну, так у нас принято. Просим лишь благодарностей, ведь благодаря нашей гуманности все вы получили возможность жить дальше. Да, сейчас вы наши пленники, но спустя несколько минут вы перестанете ими быть. Полная свобода от всего, включая мораль, вот что мы вам дарим. Желаю вам удачи, товарищи счастливчики!

Выбросив сигарету, которая не успела истлеть даже на половину, мужик удалился. Вместо него пришёл другой, уже знакомый, который был в литейном цеху. Развернув стул, и поставив на него одну ногу, он быстро сказал:

– Сейчас мы откроем портал, а затем вы в него войдёте. Свобода начнётся там, за порталом. Здесь её нет и если кто-то что-то учудит, то с жизнью распрощается тут же. Не нужно рыпаться, ребята, ведь это бессмысленно. Нужно быть покорными и всё. Каждый, перед тем как войти в портал, получит рюкзак. В нём много интересного и даже кое-что полезное имеется, потому что сегодня мы очень добры. – Хлопнув в ладоши, он воскликнул: – А теперь строимся в шеренгу по одному, господа чекисты, и готовимся увидеть чудо!

Построение не прошло без помощи охраны, которая болезненно тыкала каждого, кто хотя бы секунду медлил. Максим, всё ещё борясь с болью и головокружением, умудрился посчитать количество пленных. Да, имелась вероятность ошибки, мог легко сбиться во время счёта, но это было не важно, примерное число его тоже устраивало. Он и ещё пятьдесят шесть человек сейчас стояли шеренгой, которая начиналась между двух КАМАЗов.

Почти минута после построения прошла в тишине, а затем пленники зашевелились, начали испуганно охать и даже кричать. Несколько попытались свалить, но были умело остановлены ударами прикладов глазастой охраны. Причиной паники людей был странный феномен: загустевание пространства между КАМАЗами, сопровождавшееся голубоватым свечением и странным треском, будто где-то рядом происходило короткое замыкание.

– Стоять на месте, не двигаться! – один из конвоиров не выдержал и выпустил длинную очередь в воздух. Встав между колонной пленников и непонятным явлением, он прорычал: – Если я увижу хотя бы малейшее нездоровое шевеление, то пристрелю шевелящегося и ещё парочку стоящих позади него! Все поняли? Если нет, то непонятливых прошу сделать шаг в сторону, чтобы мне целиться легче было!

Макс понял, что происходило что-то фантастическое. Страх накрыл его, но вместе с ним появилось кое-кто ещё. Любопытство, вот чего он совсем не ожидал от себя в данный момент. В одну секунду узнать, что мир не так прост, это одно. Увидеть собственными глазами – уже совсем другое.

Первым в портал отправился здоровяк со сплошь синим от побоев лицом. Получив в руки средних размеров походный рюкзак, он был силой отправлен в загустевше-искрящееся пространство между КАМАЗами. Пленники не сумели смолчать, когда бедолага просто исчез. Был и не стало!

– Я сказал тихо всем! – нервный конвоир снова напомнил о себе и наступила тишина. Следующий человек под страхом смерти отправился в портал, получив перед этим рюкзак с неизвестным содержимым…

Максим помнил, как взял рюкзак, а затем по собственной воле вошёл в то, что конвоиры называли порталом. После этого его память и рассудок взбесились, потому что земля в буквальном смысле ушла из-под ног, а вместо неё пришло ощущение стремительного падения в абсолютной темноте.

Трудно было говорить о здравом смысле, когда ты только что ощущал ногами твёрдую почву и чувствовал тепло весенних солнечных лучей, а затем ослеп и начал падать. Сейчас было самое время проснуться! Кошмар, такой реальный, и такой долгий, он должен был закончиться именно на этом моменте…

Увы, но чуда не произошло. Это был не сон, а самая настоящая реальность. И вдобавок ко всему холодная и мокрая.

Удар об воду был сильным. При падении, длившемся секунды три, Макс успел набрать приличную скорость и встретил водную гладь всем телом. Знал бы, что так будет, сгруппировался бы заранее, попытался солдатиком нырнуть, или бомбочкой, но вышло хуже всего, на плаху.

Сознание, как и подобает после всего пережитого, не выдержало, и перешло в защитный режим, при включении которого возможность управлять телом отсутствовала. Свежие швы, можно было не сомневаться, полопались, и вскоре вновь потребуют услуг хирурга. Если это скоро наступит, конечно же…

Секунды без сознания хватило для главного, Макс нахлебался воды. Организм, оставаясь на время бесхозным, продолжал дышать и ему было плевать, что в лёгкие вместо воздуха поступала вода.

Придя в себя, Макс затрепыхался. Пловец из него был неважный, в большую воду он без острой нужды никогда не любил забираться. Но сейчас выбирать было нельзя и раз уж оказался в воде, то будь добр, выплывай на поверхность.

Работая руками и ногами, чисто на инстинктах, он сумел вытолкнуть тело из жидкого плена. Помог рюкзак, который имел положительную плавучесть и работал как хиленький спасательный жилет.

Кашляя и не понимая ничего, Макс попытался плыть. Снова окунувшись в воду с головой, он понял, что лучше перевернуться на спину, так с рюкзаком было удобнее. Мысли о том, что его можно бросить, он даже не допускал. Его содержимое пусть и неизвестно, но оно наверняка представляло ценность. Потерпит, на спине плыть не сложно.

– Помогите!

Крик полный неконтролируемого страха прозвучал где-то рядом, метрах в тридцати, а может и ближе. Спустя секунду он повторился, а затем послышалась булькающая фраза:

– Плавать… не умею… тону… спасите…

Голова быстро прояснилась, частично водичка холодная помогла, а частично крик простимулировал. Решение спасти утопающего Макс принял не думая, ведь утопающим мог быть кто-то из знакомых ему людей.

Проплыв от силы метров десять, Макс был кем-то остановлен. Сильный человек, который наверняка в воде чувствовал себя как рыба, ухватил его за рюкзак и развернул. Темнота не позволяла увидеть лица, но слышать она не запрещала. Неизвестный, оказавшись Лёхой Просвердиным, спросил:

– Твоё имя, боец?

Без труда узнав голос товарища, Макс воскликнул:

– Лёха, это я, это Макс!

– Старлей?! Рад тебя видеть в этой заднице, Ефименко! Видеть, конечно, громко сказано, темно как в комнате без лампочки и при этом набитой неграми. Ха-ха, вот жопа, вот мы попали, Максимка! Сказал бы я про жопу негра, но не буду! Тут хуже, значительно хуже!

– Лёха, кто-то кричал, помощи просил, человек тонет! – Макс попытался плыть самостоятельно, но не смог, надёжно заякорил его майор Просвердин.

– Я слышал, пытался найти, нырял, рюкзак даже снял и теперь потерял его, но без толку… – Лёха, позитивный в любой ситуации, впервые изменил себе, удивив Макса фразой полной сожаления: – Утоп он уже, смысла силы тратить не вижу. Не спасти Санька…

Но без проблем забыв о сказанном спустя секунду, майор весело выдал:

– Моё предложение, старлей, простое, к берегу нам надо грести, хоть и неизвестно где он находится, и есть ли вообще, но плыть всё равно надо. Я поплыву, ты за меня держишься, буду буксиром, ведь без меня тебе не выплыть, колун и то лучше тебя плавает.

– Вода пресная, мы точно не в море, – сказал Макс. Холод неумолимо одолевал его и сказывалась потеря крови. Страшная дрожь не поддавалась контролю.

Прошло несколько секунд и Леха воскликнул:

– Ну да, даже тупой негр бы понял, что вода пресная, потому что она не солёная! Макс, ты чего так дрожишь? Хреново тебе? Давай уже к берегу рванём! Переворачивайся на спину, дотяну, хоть даже пару километров придётся плыть, ведь меня этим не напугаешь, даже десять осилю, если судорога не одолеет! Я пловец же, в прошлой жизни рыбой был!

Лёха Просвердин был в панике, но старался делать вид, что ему на всё плевать. В школьное время он активно занимался плаваньем. В большой спорт попасть не мечтал, вода ему была нужна для души и с возрастом ничего не поменялось, он мог сутками из бассейна или озера не вылезать. В ситуации, в которой им «повезло» оказаться, Лёхины способности пригодились. Схватив Макса за рюкзак, майор поплыл в тёмную неизвестность так быстро, будто вместо ног у него были гребные винты.

Макс помогал, насколько это было возможно, но с каждой минутой всё больше понимал, что его силы на исходе и скоро может случиться новая потеря сознания, которая поставит точку на его жизни. Лёха, при всех его навыках, не сможет уберечь Макса от воды, которая неумолимо наполнит лёгкие. Началось новое сражение, баланс на грани, отключиться или выдержит…

– Дно, Максимка, дно, я его чувствую! – майор поплыл вдвое быстрее и через секунд десять победно воскликнул: – Всё, старлей, мы на суше! Это было не трудно, метров семьсот всего плыли, плёвое дело! Хрен вам, уроды, ваша шутка не удалась, мы живы! Мы выплыли, слышите? Мы выплыли!