Тень полония

– Да он все равно не знал ни черта! – Оправдывался потом Литовченко.

Положим, раненый боевик действительно рассказал все, что знал.

Или почти все – поди теперь проверь…

Виноградов взглянул на часы. Все, время! Отдых кончился.

Очень хотелось спать. А еще хотелось домой, но это было совсем уж нереально: как, например, дожить до ста лет или выиграть в телевизионную лотерею.

Ладно… Кому-то в этой жизни достаются представительские лимузины за полмиллиона долларов и пальмы у теплого океана. А кому-то – пахнущий сыростью, смертью и холодом кусок пыльной дороги в горах. Обижайся на судьбу, не обижайся – плевать! Виноградов выругался, поглубже натянул черную вязаную шапочку и пошел сменять на боевом посту капитана Литовченко.

– Стой, стрелять буду!

– Стою.

– Стреляю…

Старая шутка, знакомый голос – вроде и не так уже холодно, и не так тоскливо…

– Курить есть?

– Держи!

Литовченко взял у подошедшего на смену майора сигарету. Пряча в ладони мерцающий на ветру огонек, щелкнул зажигалкой:

– Спасибо, дружище.

– Да не за что. Как обстановка?

– Пока тихо.

– Это хорошо… – Виноградов зачем-то положил ладонь на борт бронемашины, и мертвый металл отозвался на прикосновение накопившимся за ночь холодом. – Груз в порядке?

– Ну, относительно.

Офицеры вышли из-за подорванного на мине бронетранспортера – и почти сразу же их радиометры начали между собой тревожную перекличку:

– Осторожнее!

– Понял, слышу…

Поравнявшись с отбитым у неприятеля грузовиком, капитан Литовченко по-хозяйски откинул обрывки брезентового полотнища:

– Вот, понимаешь, такие дела.

Уже светало, поэтому Виноградов без всяких проблем разглядел содержимое кузова.

Серебристый контейнер размером примерно полтора на два метра. Нечто вроде большого бочонка с полозьями, выкрашенными зеленой краской. Вместо крышки – какое-то небольшое устройство, тоже грязно-зеленого цвета, а по бокам – ручки, чтобы удобнее было переносить… Одна из лыж неестественно вывернута, в нескольких местах на металлическом боку контейнера заметны довольно глубокие вмятины. Майор Виноградов скользнул взглядом по буквам и цифрам маркировки: значит, вот он какой – тактический ядерный заряд для обыкновенной армейской гаубицы калибра сто пятьдесят два миллиметра…

– Повреждения сильные?

– Сам же видишь… в пределах разумного, – пожал плечами капитан Литовченко.

– Не взорвется?

– Нет. Не должен. – Литовченко опустил брезентовый полог. – Слушай, а ты уверен, что они в самом деле собрались применить против нас эту дрянь?

– А для чего еще она могла понадобиться? Не атомную же электростанцию строить в горах…

Радиационный фон рядом с грузовиком действительно оказался близок к норме, однако у Виноградова не было ни малейшего желания искушать судьбу. Поэтому офицеры поторопились вернуться обратно, под прикрытие бронированного борта.

– Что там наши? Когда будут?

– Часа через три-четыре.

– Ладно, теперь-то уже чего… дождемся.

– Спокойной смены! Располагайся, я тут тебе огневую позицию оборудовал.

– Спасибо, капитан. – Виноградов присел на промасленный и простреленный, грязный бушлат, оказавшийся, очевидно, бесхозным после вчерашнего боя. Окончательно рассвело, однако холод прошедшей ночи еще не покинул истертые придорожные камни. – Отдыхай.

Здесь, в горах, не существовало линии горизонта, только серая муть облаков – иногда подползающая вплотную к дороге, иногда с неохотой крадущаяся от перевала куда-то вверх, по заляпанным редкой растительностью отвесным склонам. Впрочем, сами заснеженные вершины с дороги никому и никогда разглядеть не удавалось…

Время шло – и вместе с ним из-под колес бронетранспортера выползала короткая, бледная тень.

– Доброе утро!

– Привет.

Мимо Виноградова, почти в полный рост, прошли трое бойцов, сменившихся с поста. Потянуло откуда-то сигаретным дымком…

Майор тоже решил закурить, потянулся за пачкой – и в этот момент прямо сверху, со склона, ударил крупнокалиберный пулемет.

– Мамочка родная… – Судя по тому, как и, главное, откуда, велся огонь, можно было сделать два вывода.

Первый: ребят, оставленных на внешнем охранении, уже нет в живых.

Второй: действовали очень крепкие профессионалы. Потому что с бойцами из роты спецназа майор Виноградов работал не первый день и не раз убеждался: кому ни попадя убить себя втихаря они не позволят.

Передернув затвор, Виноградов принялся ощупывать взглядом нависающие с обеих сторон горы: очень медленно и очень осторожно, вслед за пламегасителем автомата. Жаль, что нет под рукою прибора ночного видения: в инфракрасных лучах все живое и теплое обнаружило бы себя моментально. А так…

По камням расплескалась еще одна очередь – скорее предупредительная, чем на поражение.

Снизу скупо и коротко отвечали.

– Свои, не стреляй!

– Давай сюда, быстро… – Узнав голос Литовченко, майор убрал палец со спускового крючка. – Привет, давно не виделись!