Пражская весна

Действительно, все трое пассажиров джипа, из-за полного отсутствия растительности на головах, смотрелись, как однояйцевые близнецы. Одеты они тоже были практически одинаково: короткие куртки фасона «пилот», широкие брюки, шнурованные ботинки армейского образца. Этакая стилизация под уличных «скинхедов»…

– Слышь, Сифон? Дай-ка я тебе все-таки фашистский знак на затылке нарисую…

– Зачем это? – отшатнулся к спинке заднего сиденья самый мелкий из парней.

– Для достоверности… держи его, Бобер! Где баллончик?

– Хватит! – Хозяин джипа произнес это негромко и коротко, но так, что его сразу услышали и послушались, прекратив идиотскую суету.

В отличие от остальных мужчина за рулем был одет вполне респектабельно и вел себя, как человек, не привыкший платить хорошие деньги за плохо сделанную работу.

– Идет! – все-таки первым заметил приближающегося к своей машине господина Сингха самый старший из бритоголовых.

– Пошли… быстренько! – скомандовал хозяин джипа, оставаясь на месте.

…Торопящихся наперерез, через лужи и грязь на асфальте, парней с характерной внешностью военно-морской атташе заметил чуть позже, чем это было необходимо. Времени на то, чтобы отступить или каким-нибудь иным способом уклониться от встречи с ними уже не оставалось, поэтому капитан второго ранга Сингх замер на месте в боевой стойке, скрестив руки со сжатыми кулаками внизу живота и оценивая потенциальных противников.

Несмотря на классические атрибуты «скинхедов», эти трое почему-то не походили на уличных хулиганов. Такие скорее инкассаторские машины грабят, а не охотятся по рынкам и подворотням за «лицами кавказской национальности».

Впрочем, дальше раздумывать было некогда. Оказавшийся ближе всех бритоголовый крепыш размахнулся и нанес первый удар – металлический прут просвистел, рассекая воздух в том месте, где мгновение назад была голова индуса.

– Ах ты, сука!

Господин Сингх прошел неплохую профессиональную подготовку – и в военно-морской академии, и на службе, в качестве флотского офицера. Кроме того, он был уроженцем штата Керала на юге Индии, и в молодости несколько раз становился победителем соревнований по калари-паятту[1 - Калари-паятту – индийское боевое искусство.]. Было это достаточно давно – однако, даже став дипломатом и оказавшись на долгие годы за тысячи километров от родины, он по мере сил и возможностей старался поддерживать боевую форму.

Уловив момент, когда нападающий снова занес над собой металлический прут, господин Сингх левой рукой жестко заблокировал его предплечье, а затем взорвался каскадом молниеносных прямых ударов кулаком в грудную клетку и в голову противника. И хотя движения индийского военно-морского атташе носили несколько прямолинейный, поршневой характер, контратака достигла цели: крепыш выронил оружие на асфальт, а потом и сам упал вслед за ним.

Господин Сингх был настоящим кшатрием[2 - Кшатрий – воин, витязь.] и прекрасно знал, что подобного рода уличные схватки принципиально отличаются от праздничных соревнований, оздоровительных систем или храмовых танцев – если выдерживать первые несколько десятков секунд бешеного натиска, то плохо приходится уже атакующим, который безрезультатно измотали себя…

Значит, не следовало расходовать силы ни на отвлекающие движения, ни на какой-то особый, «коронный» болевой прием, ни на броски или захваты, которых огромное множество в арсенале калари-паятту. Тем более что второй нападавший оказался намного опытнее и осторожнее своего предшественника – ощутимо «достав» чем-то длинным и острым индийского военного моряка в область солнечного сплетения, он тут же разорвал дистанцию. Пришлось делать два шага вперед, проводить подсечку и добивать противника прямо в луже.

Покончив с ним, атташе переместил себя с линии возможной атаки и приготовился к новому этапу схватки – ведь он совершенно точно помнил, что был по меньшей мере еще один нападавший. Однако продолжения не последовало: самый младший «скинхед» уже изо всех сил улепетывал по переулку, бросив возле испачканной краской стены аэрозольный баллончик.

Господин Сингх наклонился и подобрал откатившееся в сторону оружие старшего из бритоголовых. Вопреки ожиданиям, это оказался не меч, не кинжал и не нож, а электрошоковое устройство, исполненное в виде двурогой дубинки. Так вот почему нету крови… Атташе потер болезненный ожог на груди, под одеждой, подошел к стене дома и прочитал не дописанный до конца лозунг: «Бей черножо…»

В следующую секунду мимо него пронесся джип-внедорожник с тонированными стеклами и заляпанными грязью номерами.

* * *

– Меня не интересует, что вы думаете по поводу бронежилетов… Понятно?

Человек по прозвищу Тайсон медленно обвел взглядом собравших во дворе замка мужчин. Он уже давно не отдавал своим людям никаких приказов на построение – бойцы сами привычно разбирались по росту и даже образовывали некоторое подобие шеренги.

Это были крепкие профессионалы, у каждого за плечами имелся свой, собственный, боевой опыт, оплаченный кровью. Иногда своей кровью, иногда – чужой…

Заслужить их уважение оказалось достаточно трудно.

– Сегодня поработаем с нагрузкой.

Тайсон по себе знал, что эксплуатация бронежилетов, – и не только отечественных, армейского образца, но и самых «продвинутых», облегченных, – сопряжена с дополнительной физической и тепловой нагрузкой, с ограничением темпа движений, с уменьшением маневренности. Не говоря уже о том, что стандартные средства индивидуальной защиты затрудняют производство прицельной стрельбы, стрельбы с двух рук, стрельбы лежа из различных положений и ведение огня из автомобиля. Именно поэтому многие солдаты и офицеры в боевой обстановке отказываются от ношения бронежилетов – даже в ущерб личной безопасности.

– Вперед!

Полоса препятствий, переоборудованная из обычной спортивной площадки, находилась сразу же за амбаром. От посторонних глаз ее надежно скрывали высокая каменная стена и брезентовый навес, растянутый между крышами хозяйственных построек.

– Все готовы? Все размялись? Тогда разбираемся по двое, как обычно. Призовой фонд – пятьдесят отжиманий. Вопросы есть?

– В бронежилетах отжиматься? – уточнил кто-то из строя.

– Обязательно, – кивнул Тайсон.

– Ох ты, мать его так!

По заведенной в лагере традиции, одиночный боец или снайперская пара, показавшие на полосе препятствий или на стрельбище самый плохой результат, «награждались» за это дополнительными физическими упражнениями.

– Больше нет вопросов? Прекрасно. Тогда справа по очереди… марш!

…Прежде чем подвести итоги первого этапа тренировки, Тайсон убрал в карман секундомер и заложил руки за спину:

– Значится, так! С «лабиринтом» ни у кого проблем не было. Это хорошо. «Забор» и «стенку с проломом» тоже все прошли нормально, в пределах зачетного времени. А вот с «разрушенного моста» половина свалилась. Что, проблемы с вестибулярным аппаратом? Равновесие теряете в бронежилете?

Тайсон выдержал паузу.

– Я уже не говорю о том, как вы гранаты кинули… Стыдно должно быть!

Никто из бойцов опять не возразил.

– Надеюсь, всем все понятно?

– Понятно, – отозвались из строя.

– Тогда повторяем еще по разу. Справа… марш!

Прошло еще часа два или три, прежде чем человек по прозвищу Тайсон увел своих грязных и мокрых от пота бойцов со двора. Однако переодеться и умыться к обеду им не пришлось – вместо того, чтобы шагнуть вверх по лестнице, на второй этаж, где размещались душевые и спальни, он постучал огромным кулаком в тяжелую, окованную металлом дверь, за которой темнел крутой спуск в подземелье:

– Ну что, ребята, постреляем?

…Средневековый замок, в котором расположился тренировочный лагерь Тайсона, некогда принадлежал то ли Гаррахам, то ли Шварценбергам – во всяком случае, какому-то одному из этих знатных аристократических родов, владевших доброй половиной Чехии. Несколько столетий он служил им загородной охотничьей резиденцией, и хозяева изредка наезжали сюда, в край дремучих лесов и кристально-прозрачных озер, чтобы подстрелить кабана, оленя или медведя для очередной веселой пирушки. Постепенно дикого зверя в окрестностях стало поменьше, а в окрестностях появились серебряные рудники и даже промышленные предприятия. Кстати, именно в этих краях некогда отчеканили первый чешский «толар» – прародитель американского доллара.

В общем, к началу Второй мировой войны замок стал уже просто-напросто одной из туристических достопримечательностей. Однако после того как Чехию оккупировали нацисты, кому-то из местных фюреров пришло в голову именно отсюда начать возрождение германских рыцарских традиций на землях западных славян. Оккупанты успели не только восстановить внутреннее убранство залов, винный погреб, стены с бойницами, ров и две башни, но, кроме того, провели в замок электричество и современный водопровод.

Всем этим с удовольствием воспользовались коммунисты, пришедшие к власти после освобождения страны от немецко-фашистских захватчиков, – национализированная недвижимость беглых аристократов была передана в ведение Министерства обороны, которое организовало в замке дом отдыха для высших военных чинов.

За несколько десятилетий строительства развитого социализма вооруженная охрана, колючая проволока по периметру леса и бдительность соответствующих органов накрепко отучили местных жителей интересоваться происходящим в замке. Поэтому они с большим опозданием узнали, что уже через пару лет после «бархатной революции» непонятно кому принадлежавшая к этому времени собственность то ли по договору купли-продажи, то ли просто за взятку окончательно перешла в руки некоего «русского предпринимателя» с еврейской фамилией и кавказским акцентом. Удивляться не следовало – устремившись на всех парах в НАТО и распродавая по этому поводу воинское имущество, Министерство обороны Чехии выставило на торги не только бывшее здание Генерального штаба, но и музей своих Вооруженных сил…

Занятия по огневой подготовке проходили в подвале, некогда служившем винным погребом. Здесь даже не требовалась какая-то дополнительная звукоизоляция – толстая каменная кладка и глубина, на которой еще лет сто пятьдесят назад хранились огромные дубовые бочки, позволяли стрелять даже из гранатомета, не привлекая внимания окрестных жителей и случайных прохожих.

Впрочем, люди Тайсона старались не производить лишнего шума. Поэтому основную часть боеприпасов, имевшихся в распоряжении его группы, составляли так называемые «дозвуковые» патроны, позволявшие почти из любого оружия вести огонь не громче, чем из пневматического пистолета.