Пришествие

А утки – крякая мне в душу.

Увидал в реке шкатулку древних ацтеков:

Четверорукого Магдана – бога природы и казни.

Беда ко мне пришла, взяв его с собой,

Стали появляться чудища ужасные,

Которые преследуют меня с самого взросления!

Четвёртый рассказ:

Близнецы

Покорившись охотой,

Увидал человека с определённым строением:

Из его спины выпирал другой человек,

Как братья-близнецы, прикреплённые березовыми ветками.

В теле берёзовые занозы,

Вытягивают их жир,

Становясь ходячими близнецами берез.

Пятый рассказ:

Перерождение ониксов

Яркий свет осветил другой путь чудовищам.

Обкусанный валун разглядел рядом с чудовищами:

Люди с окраской кожи серокаменного цвета,

Сзади находились блестящие камни ониксов,

С чистым блеском пожирают валун

С архитектурной точностью.

Шестой рассказ:

888

Подходил к соседям за проблемой гнетущей,

В окно вспыхнул крик жалости и помощи.

Пять обнаженных тел с кровавыми восьмёрками на телах,

Поклоняясь ацтекскому богу – 888-му.

Обычный человек в ацтекской одежде,

На голове не было кожи, а череп не напоминал человеческий;

А как уродливого гоблина с вытянутым лбом

И дополнительной челюстью, тупыми клыками в виде ложек.

Последний рассказ:

***

Последний рассказ, полноценный покой.

Увидите вы!

Содрогнётесь от прочитанного,

Уходите из деревни,

Не приближайтесь ни на шаг!

Прокляты будете, прокляты…

Последний мифологический рассказ был не закончен, это немного пугало наших экспедиторов. Они поняли, что им тут не место, быстро начали собираться. Электричество неожиданно выключилась. Мираки и Майк, вышли из бункера, но неожиданно начался буран, ничего вокруг не было видно, снежная завеса перекрыла им путь впереди. Прошло немало времени, прежде чем нашли гусеничный грузовик. Они с трепетом залезли в него, с непонятным ужасом заводили грузовик, чтобы убраться из этого места. Он не заводился. Братьям пришлось выйти из грузовика, надо было посмотреть, в чём дело. Они открыли капот, оказалось, что аккумулятора нет, его выдернули с огромной силой. Братья стали оборачиваться, с опаской оглядывались вокруг себя. Мираки подтолкнул брата, показывая на тёмную фигуру, которая приближалась к ним всё ближе и ближе. Это оказался старик с яркими лучами, с пером и чернилами в окровавленных руках.

«– Вы будете прокляты от прочитанного, прокляты от моей руки», – говорил он, поднимая свою руку для командования.

Рядом с ним оказались его монстры из рассказов, а именно: ониксы, близнецы, 888-й, шар из трупов, Пауль ждали команды от хозяина, чтобы атаковать экспедиторов. Мираки и Майк стали убегать на базу. Старик опустил руку, и сборища монстров погнались за ними. Мираки бежал медленно, слой снега затруднял его бег, особенно в бурю! Он достал сигнальную ракетницу с несколькими патронами зелёного и красного цвета.

– Прости меня, братец. Я должен это сделать! – Мираки принял решение, чтобы монстры погнались за ним.

Майк понял его план. Мираки отвернулся, чтобы брат не видел его слез. Майк был внутри, а старший брат выпустил красный дым в небо, давая знать, что он здесь. Только двое пошли за ним, а другие взошли на базу. Мираки рванул быстро в деревню, его преследовали близнецы и 888-ой. Он выпустил ещё два выстрела; близнецы и 888-ой остановились, будто их что-то держит или они чего-то боятся? Чего же они боятся?

А тем временем деревушку полностью занесло снегом, лишь одна хижина отличалась от остальных, она была открыта нараспашку. Он забежал в неё, почувствовав облегчение и дикую усталость, он не хотел никуда больше бежать. За собой он быстро закрыл дверь на засов. В хижине было просторно, на столе лежали старые бумаги и чернила с пером. Он взял перо и обрадовался, как ребенок, давно мечтающий о таком подарке. Однажды, когда он был ребенком, он видел во сне эту хижину, эти бумаги и это перо. Этот сон повторялся несколько раз, и теперь, когда воочию увидел эту хижину, он вспомнил тот сон и то чувство детского страха от неопределенности и неизвестности. Бумага и перо будто манили его всю жизнь. Они звали его! Невозможно сказать, кто именно звал его, но такое притягательное ощущение появилось в нём, будто он был рожден для этих бумаг. Он даже был не против написать какой-нибудь мифологический рассказ.

Первый рассказ Мираки:

Старик со своими страхами

В сильную бурю увидели окаянного старика;