Куратор

Глава 1

– Да куда ты?

Я нажал на педаль тормоза, увидев силуэт на самокате впереди. Раздался протяжный визг шин по асфальту. Машина остановилась, меня бросило вперёд, а ремень безопасности сильно впился в грудь.

Силуэт впереди куда-то пропал.

– Твою дивизию, – проговорил я и полез на выход.

Но реакция меня не подвела, я успел затормозить. Чёрный служебный джип «Субару» с синим логотипом фирмы «Альянс» остановился буквально в полуметре от пацана, который только что резко выехал перед машиной на самокате.

Сам пацан, парень лет двадцати, очень высокий и тощий, в синей толстовке с каким-то рисованным персонажем из японского мультика и в шортах, лежал на асфальте, как срезанный колосок, раскинув во все стороны длинные руки и ноги.

Его самокат, чёрный, не арендованный, а личный, валялся прямо у бампера джипа. Переднее колесо ещё крутилось.

Я оглядел парня. Целый, если не считать ободранной коленки. Его даже не задело, он упал от неожиданности.

Пронесло. Но сам он так не думал.

– Не, ну вы видели? – слабым голосом пролепетал пацан, открывая глаза. – Видели?! Он чуть меня не сбил!

Парень неловко поднялся, поморщившись так, будто это была не ободранная коленка, а как минимум открытый перелом.

– Видели? – крикнул он уже сильнее. – Чуть не сбил!

На тротуаре уже собирались любопытные. Кто-то просто пялился, кто-то достал телефон, чтобы снимать. Зеваки никогда не меняются.

Парень тоже решил начать съёмку. Достал смартфон с надкушенным яблоком и наклейкой в виде очередной анимешной фигни, поморщился, увидев треснувший экран, и направил телефон на меня.

– Ты попал, – объявил он. – Всё в интернет выложу!

– А куда ты это выложишь? – я усмехнулся. – Интернет ещё утром вырубили. Из-за дронов.

Лицо парня перекосило, когда он понял, что этот тиктоковый щит не работает, а я выглядел как человек, который может устроить кучу неприятностей.

– Давай так, пацан, – сказал я спокойным, но твёрдым голосом. – Ты в порядке. Виноват сам, что так ездишь. Тебе ещё повезло, что это я был за рулём, у меня реакция хорошая. Другой бы тебя сбил. Так что я бы на твоём месте убрал эту приблуду и ехал дальше.

– А ты не на моём месте, – огрызнулся он, заслоняясь от меня телефоном.

Вредная нынче молодёжь. Я покачал головой и подошёл к нему ближе. Объяснял ему спокойно, но доходчиво, как умел:

– Послушай совет – в жизни пригодится. Если не знаешь, кто перед тобой, лучше не иди на конфликт без лишней необходимости. Вот сейчас всё обошлось, пусть так и остаётся. Так что езжай, пацан.

– Но я… – неуверенно промычал парень, отходя на шаг.

А дальше пошло не так, как он ожидал.

Прямо посреди дороги остановилась машина ППС. Двое полицейских, увидев нас, тут же вышли. У одного, пузатого, лицо знакомое. Я с ним пересекался лет семь назад, ещё когда работал в Конторе, по одному делу в администрации города. Память на лица у меня отличная.

Ну и менты меня знали.

– Анатолий Борисыч, что стряслось? – спросил сержант у меня.

– Небольшое недоразумение, – усмехнулся я. – Чуть не случилось ДТП.

Они оглядели служебный джип, самокат и парня с телефоном. И разом кинулись в его сторону. А зеваки решили уйти. И правильно сделали.

– Ты чё это в неположенном месте дорогу пересекаешь? – громко спросил сержант. – Ещё и на самокате! Права где?

– Какие права? – возмутился пацан. – Это же самокат! Вы чё, совсем уже? Этот мужик меня чуть не задавил! И самокату теперь…

Он сматерился, и это было зря.

– Общественный порядок, значит, нарушаем, – сержант хмыкнул.

Никогда нельзя материться при ментах на улице. Могут оформить, как нарушение общественного порядка, а это уже мелкое хулиганство, протокол, штраф или даже арест на пятнадцать суток, если у ППСника плохое настроение.

Сержант переглянулся с напарником, и оба тут же скрутили парня. Тот вскрикнул, лицо перекосило от страха, телефон упал на асфальт. В этот раз повезло – ударился гранью через чехол, и на экране не появилась новая трещина.

Но это перебор.

– Спокойней, сержант, – вмешался я. – Ну, брякнул, не подумав, что поделать. Стресс, адреналин. Я вот тоже матюгнуться могу иногда.

– Так опасность на дороге создал, – сказал сержант, держа упирающегося парня. – Ещё и сопротивление сотруднику сейчас припишем, чтобы дошло.

– Всё он понял, – настаивал я. – Чего сразу его увозить?

Они снова переглянулись, но решили больше не спорить.

Конечно, я уже давно не работаю в ФСБ, я теперь частное лицо. Но всё же постоянно вижусь с разными людьми, и с полицейским начальством в том числе. ППСники это знают, вот и решили выслужиться.

Парня отпустили, он торопливо отошёл, потирая плечо, а после подобрал телефон с земли и начал собирать вещи.

У пацана при себе был рюкзак – с виду дорогой, швейцарский, по факту хлам из Китая, купленный в интернете. От падения молния разошлась, и всё содержимое высыпалось наружу.

На асфальте лежала бутылка местной колы, выпитая наполовину. Лучше её не открывать, а то пена всё зальёт. Ещё была мятная жвачка, бумажные салфетки, какие-то коробочки, яркие картонные карточки и паспорт с бордовой корочкой.

Паспорт лежал рядом со мной, я его подобрал. По старой чекистской привычке открыл и тут же запомнил всё, что там было написано.

– Ого, – усмехнулся я. – Смотрите-ка, полный тёзка. Давыдов Анатолий Борисович, две тысячи пятого года рождения. Надо же, как совпало.

– Э-э? – протянул тёзка, совсем уже ничего не понимая.

– Держите, Анатолий Борисыч, – я сунул паспорт ему в руку. – И давайте договоримся – больше так не гнать с такой скоростью и аккуратнее на дороге. И совет мой не забывайте. Добро?

Он посмотрел на меня, как на динозавра. Молодёжь сейчас так не говорит.

– Хорошо, – промычал тёзка.

– Не поймёт, – влез сержант. – Надо было его на пятнадцать суток оформить, влёт бы всё понял.

– Как сын? – спросил я, меняя тему.

– В школу пошёл, – сержант заулыбался.

Радуется, что я вспомнил тот разговор. Семь лет назад он говорил, что обмывает сына. Память в таких случаях меня не подводила. Уже шестой десяток на исходе, а это до сих пор помогает.

Менты поехали по своим делам. Пацан, морщась и прихрамывая, проверил самокат, собрал вещи в рюкзак и уехал.

У меня младший сын такого же возраста, сразу его вспомнил, когда увидел этого шкета. У Олега был день рождения вчера, двадцатка исполнилась. Я в двадцать лет уже женился в первый раз, а Олег – совсем пацан в этом возрасте.

Но я так и не смог его поздравить, он до сих пор не берёт трубку. Поздравил через бывшую жену, его мать, но хотелось бы лично.

Ещё раз попробовать? Сегодня очень важный день, и многое может пойти не так. Я достал телефон и набрал номер Олега.

Раздалось несколько длинных гудков, а потом всё сбросилось. Не берёт. Как об стенку горохом. И что тогда случилось, что выросла такая стена? Старшего больше нет, а с младшим что-то пошло не так.

Я собрался ехать дальше, но увидел кое-что прямо под левым передним колесом джипа. Там лежал маленький чёрный футляр с беспроводными наушниками. Поверхность блестящая, заляпана пальцами.

Вот растяпа, забыл. Но он уже уехал, не догонишь. Хотя что было записано в его паспорте, я запомнил. Тёзка – иногородний студент, но найти его не будет проблемой, особенно для меня. А то не люблю незаконченные дела.

Когда поехал, зазвонил телефон. Неужели, Олег решил поговорить? Опасаясь, что выскочит ещё один самокатчик, я тормознул у обочины и взглянул на экран телефона.

Нет, не Олег. Это Володя Скуратов, мой старый друг и коллега.

– Анатолий Борисыч! – раздался голос в трубке. – Я прослушал… это всё действительно Трофимов? Это он сливал данные?

– Да, Владимир Никитич, это точно он, – сказал я, глядя перед собой. – Не был бы уверен – не присылал бы ничего. Но всё сходится. Это от него идут все утечки. И все эти смерти тоже не без его участия.

Да, в этом я был уверен точно. Среди нас оказался предатель, что продавал секреты. Но я его вычислил. Хотя не верил до последнего.

– Да я видел! – воскликнул Скуратов. – Ознакомился. Записи, файлы – всё. Пригрели змею на груди! А ещё на Петровича думали! Петрович-то не виноват оказался. Да я бы этого Трофимова своими руками придушил! На кого же он работает, интересно?

– Какие действия дальше? – спросил я.

– Ты как всегда, сразу к делу, – мой собеседник усмехнулся. – Короче, пока ничего не предпринимай, будто ничего не произошло, он ничего не должен заподозрить. С тобой свяжется мой человек. Нам нужно выяснить, есть ли у Трофимова сообщники, а после будем его качать!

– Понял. Веду себя, как обычно.

– Ты же профи, Борисыч. И ты говорил, что есть свидетель, – напомнил он.

– Не по телефону, – отрезал я.

– Да ты чё, забыл, где я работаю? – Володя засмеялся. – Меня не прослушают.

– Не по телефону, – повторил я и отключился.

Володя Скуратов – подполковник из Первой Службы ФСБ, что отвечала за контрразведку. С ним мы искали предателя, и он уже получил файлы с тем, что я накопал.

Казалось, что дело в шляпе. Но мне всё равно было тревожно.

* * *

Погода в мае хороша. Утром холодно, но днём тепло, почти как летом. Я оставил пиджак в машине и вылез.

С виду это обычная лесная поляна. Но дальше шёл забор, огороженный сверху колючей проволокой. Можно разглядеть столбы, прожекторы, а ещё дальше – заводские цеха и прочие здания.

Сегодня здесь людно.

Собрались представители фирмы «Альянс», в которой я работаю главным консультантом по безопасности. Уже семь лет, устроился сюда сразу после ухода из ФСБ. В этой фирме много таких отставных чекистов.

Также были сотрудники конторы «Иглис», включая генерального директора. На первый взгляд, это была обычная IT-компания, производящая программы для гражданских дронов. Но это всё было ширмой.

Ещё были представители ФСБ, из центра и местного управления, почти всех я знал в лицо. Приехали представители из Минобороны, ну и позвали человека из областной администрации – пузатого мужика под пятьдесят. Он единственный, кто носил военную форму. Хотя я точно знаю, что в армии он не служил и в боевых действиях не участвовал.

Были и прочие гражданские чиновники. Сегодня было решено приоткрыть завесу над одной строгой тайной, чтобы сохранить другую.

– Ты чего не в отпуске? – спросил у меня пожилой мужчина в сером костюме и белой рубашке без галстука, расстёгнутой на одну пуговицу.

Это Трофимов, мой шеф. Человек, которого я многие годы считал другом.

Восьмой десяток человеку, а осанка как у молодого. Седые волосы аккуратно зачёсаны назад, сильно пахло дорогим одеколоном. Всегда любил красиво одеваться.

Поэтому решил предать на старости лет? Любит роскошную жизнь? Но я никак не показал, что в курсе этого. Пусть контрразведчики качают его дальше, а я веду себя как обычно.

– Какой отпуск, Игорь Сергеич? – произнёс я с усмешкой. – Работа.

– Перегоришь же, – он покачал головой. – Не первый раз тебе говорю: отдохни, потом берись за этот новый проект. Да, конечно, время сейчас сложное, но нам нужны свежие люди, а ты уже не мальчик. Надо отдыхать.

– После Петровича текучки много срочной осталось, – сказал я. – Надо разгребать. После этого можно будет думать об отдыхе.

Трофимов отмахнулся с недовольным видом.

– Потом поговорим. Но разговор будет серьёзный. Приказы шефа надо выполнять.

А дальше начиналась демонстрация, ради которой, собственно, все здесь и собрались.

Сначала мы услышали протяжный гул, который приближался к нам, становясь громче и громче. Военные начали тревожно переглядываться – потому что среди них были не только чиновники Минобороны, но и люди из-за «ленточки», с боевым опытом, кто хотел увидеть систему «Щит» в действии.

Вскоре в небе показался дрон, похожий на небольшой самолёт. Он явно направлялся в сторону заброшенного завода, который мы выбрали в качестве мишени.

А вперёд вышел Игнатов, представитель фирмы «Иглис», тощий мужик с залысинами, на котором пиджак висел, как на вешалке.

– По замыслу, – объявил он, – перехват дрона-камикадзе должен осуществляться задолго до прибытия к цели. Но для демонстрации возможностей мы решили показать всё в таких условиях.

Стоявший на территории завода серый микроавтобус со ржавым бортом привлёк всеобщее внимание, когда у него начала сдвигаться крыша. Раздался хлопок, и вскоре оттуда вылетело что-то очень быстрое и небольшое – с высокой скоростью и гулом оно направилось прямо в сторону летевшего дрона.

Всё произошло очень быстро.

Дрон-камикадзе в этот момент начал менять траекторию, как и было запланировано, но небольшой перехватчик врезался ему в крыло. И большой дрон начал с гулом заваливаться набок и вниз. Во все стороны полетели обломки.

Аппарат скрылся за деревьями, а через какое-то время раздался звук столкновения с землёй. Из-за деревьев показался дым.

– Потушим, – усмехнулся Игнатов. – Но это не всё. Система «Щит» работает автономно, без участия оператора. И в настройках у неё – запрет всех неопознанных объектов над этой территорией.

Виталик, светловолосый парень лет двадцати трёх из нашей фирмы, одетый, как обычный гражданский, взял в руки пульт с длинной антенной и нажал на кнопку.

Из коробки, стоящей рядом с ним, вылетел совсем небольшой дрон. Виталик прикусил язык и начал управлять дроном, нетерпеливо топая здоровой ногой. Левая ступня в серой кроссовке, правая – сплошной чёрный материал протеза, уходящий под джинсы.

Этот дрон был без вооружения, с камерой – обычный разведывательный. Он попытался взмыть максимально вверх, но из микроавтобуса выскочил очередной небольшой перехватчик. Он тоже последовал за взлетевшей целью.

Разделался он с ней за секунды, но так, чтобы не сломаться самому. Подобрался ближе – и раздался звук выстрела из безоткатного трёхствольного устройства, закреплённого на перехватчике.

Мелкий дрон, сбитый дробью, грохнулся на землю метрах в пятидесяти от нас. Виталя развёл руками.

– Система «Щит» автоматически определяет траекторию полёта нарушителя, – говорил тем временем Игнатов. – А в данный момент эта поляна, где мы стоим, считается защищённой зоной. Дрон был сбит так, чтобы его обломки упали в сторону. И то же самое было с большим дроном-камикадзе.

– О-о-о! – протянул один из зрителей, тот чиновник в военной форме. – Удобно! И ничего не повредит!

– В этом и смысл! – хмыкнул Игнатов. – И главное – система «Щит» сама определила, что эта цель небольшая. Поэтому не обязательно тратить целого перехватчика на разведчика, можно сбить её проще.

В этот момент вылетел новый дрон-перехватчик – на территорию проник «посторонний».

– Сейчас задача дрона простая, – объяснял Игнатов, показывая всем ноутбук.

На экране видно, как человек в чёрной одежде и капюшоне пытался убежать, но дрон его преследовал как на улице, так и внутри полуразрушенного корпуса. Мужик бежал быстро, но дрон не отрывался от него ни на шаг, как приклеенный.

– Дрон должен передать изображение возможного нарушителя, а система «Щит» сверит его с базой. Но в боевых условиях…

– Может выстрелить? – спросил один из военных.

– Если так настроить.

Когда закончилось, все присутствующие захлопали в ладоши. Мой шеф тоже пару раз хлопнул, хотя мы с ним видели эту демонстрацию много раз.

Но мы с ним не работали непосредственно над самим проектом. Наше дело – его безопасность. Защита информации и физическая. Чтобы об этом не узнал тот, кому нельзя.

А он продавал все секреты с первых дней.

Вернувшись в машину, я достал из кармана диктофоны. У меня их было два. Один старенький, японский, который я купил давно, ещё в Конторе, очень компактный.

Его можно подключать к компьютеру через кабель. Записывает он хорошо, микрофон отличный. Эту приблуду часто видели в моих руках, записи и признания с этого диктофона я прислал Скуратову. Если что – враги заберут его, не зная о втором.

Второй – тонкий, размером с банковскую карточку, зато достаточно чувствительный и продвинутый. После каждой записи диктофон подключался к смартфону и отправлял всё на выделенный сервер. Телефон тоже особый, с комбинацией для быстрого сброса данных.

Сейчас оба диктофона включены, я их проверил. В последнее время я почти всегда их ношу при себе. С тех самых пор, как начал заниматься этим делом. Простая предосторожность.

Про один знают, думают, что я старый пень, который привык к этой вещи. А вот второй я приобрёл недавно, на всякий случай, чтобы мои действия могли отследить, если меня грохнут. ФСБ со своими ресурсами легко сможет найти мой цифровой след.

Вот только то, что записалось на поляне, никуда не ушло – мобильный интернет так и не появился.

* * *

– Какие люди! – сказал Трофимов с усмешкой, когда я вышел из кофейни с горячим картонным стаканом в руках. – В окно смотрю, понять не могу, ты или не ты, вот и остановился. Но тебе же нельзя кофе, Толя, У тебя давление высокое.

– Знаешь, Игорь Сергеич, если давление упадёт, тоже не подарок будет. А к кофе я слишком привык.

Я не подал вида, что не ожидал его здесь увидеть.

И что ему нужно?

Трофимов в курсе, что я его вычислил? И пришёл разобраться? Скорее всего.

Мы в центре города, рядом с кафе, где остановился его «Мерседес». Трофимов знал, где я каждый день беру кофе. Значит, он в курсе, что я накопал, и решил действовать без отлагательств.

Я отхлебнул из стаканчика. Горячий, горьковатый, с молоком, как я любил. Быть может, мой последний кофе.

Откуда он узнал? Подслушали или слил кто-то в Конторе? Могут знать о диктофоне. Но о втором я никому не говорил… чтобы с ним сделать? Куда его спрятать?

Запись идёт прямо сейчас, всё должно уходить на сервер, но мобильного интернета в городе нет до сих пор. Зато должен быть Wi-Fi в кафе. Если будет время, подключусь к нему. Если будет.

– Я вот тоже не могу без кофе, – признался Трофимов. – Утром не выпил – весь день насмарку. Но много нельзя – возраст.

Он засмеялся, будто ничего не произошло.

Когда-то Трофимов и его друг Андрей Петрович Кузьмин учили меня многим премудростям оперативной работы, в том числе с агентурной сетью и прочим. Я пришёл в КГБ в 89-м, и сразу попал к ним.

Когда начался развал, Трофимов ушёл сразу, а Кузьмин – в начале нулевых. Но с ними я работал и дальше – помогала их развитая агентурная сеть на Кавказе, и порой они выручали дельным советом.

Я же работал дальше – переходные структуры после КГБ, затем ФСК, а после – ФСБ. Проработал почти тридцать лет, пока не вышел в отставку по выслуге.

Тогда Трофимов пригласил меня к себе, а Петрович уже работал там его замом.

Трофимов в этом деле собаку съел. Ещё в девяностых он открыл охранную фирму, охранял банкиров, всяких коммерсантов, банки и торговые центры.

Со временем он начал заниматься крупными проектами в области информационной безопасности. Пусть Трофимов и не разбирался в современных технологиях так хорошо, как молодые, но он отлично разбирался в людях.

А когда создавали проект «Щит», то обратились к нему. Для этого проекта искали самых надёжных людей со стороны. Обязательно были нужны частники, иначе прикрытие могло не сработать.

Этим хотели отвлечь внимание зарубежных разведок, которое неизбежно бы появилось, если бы этим занимались госструктуры, особенно на раннем этапе. Вот и обратились к нам.

Это серьёзное дело государственной важности, в которое нас посвятили только благодаря нашему огромному опыту и безупречной репутации.

А Трофимов всех предал.

– Да разговор к тебе есть серьёзный, – сказал он, потерев виски платком.

Он бы не приехал один, кто его прикрывает?

В окно кофейни видно, что пацан-кассир в переднике и кепке залипал в телефон, потому что у него нет посетителей. Он за нами не следит.

Дальше по улице двое гастарбайтеров в ярких оранжевых жилетах подметали тротуар. Один лениво водил метлой по плитке, второй копался в урне, по одной скидывая банки в мешок. Зачем, ведь можно наклонить урну и высыпать всё разом?

Кто ещё? Водитель-охранник стоял в стороне, посматривал на нас. У него в ухе торчал звуковой провод, скрученный, как у старых телефонных трубок.

Кто-то из них сегодня меня ликвидирует. Ждут решения босса.

А он же старый чекист, привык к личным встречам. А заодно хочет выяснить, что знаю я. Хочет сам оценить угрозу, иначе бы просто грохнул меня сразу, без разговора. Пока же говорит, будто это случайная встреча на улице, и он не в курсе, что я накопал против него.

Но это всё значит, что у Трофимова есть сообщник в Конторе, он и передал ему всё. Кто-то в руководстве Скуратова, или среди подчинённых? Или сам Володя меня сдал? Я же учил его всему столько лет, не мог он предать.

Не верю. Но я и не верил, что Трофимов мог быть предателем.

– Ну и что у тебя стряслось? – спросил он уже более строгим голосом. – Мы же договорились, что ты сначала едешь в отпуск, а потом принимаешь дела Петровича, Царствие ему небесное и вечная память. Хороший мужик был. Хорошо пожил.

– Зачем всё это? – произнёс я напрямую. – Давай без этой клоунады, мы слишком давно друг друга знаем.

– Ты о чём? – Трофимов сделал вид, что удивлён. – Выпил с утра? Ты…

– Платок, – я посмотрел на его руки. – Когда ты вытер им виски, это был сигнал наружке, чтобы все подготовились. Мне Петрович объяснял эту систему знаков, когда ты уже ушёл из Конторы. Даёшь этим платком сигнал, чтобы подготовились. А когда сожмёшь его в кулаке – это приказ вмешаться.

От этой системы отказались ещё в семидесятые, но старые чекисты, вроде Трофимова и Петровича её знали. Петрович обучил меня ей на всякий случай, а Трофимов пользовался до сих пор.

Он выпрямился, лицо стало каменным, а платок убрал в карман.

– Давай к делу уже, – сказал я. – Я знаю, ты знаешь. Поэтому ты и приехал. Тебе сообщили.

Мы посмотрели друг другу в глаза. И правда, к чему всё это? Хотя он может просто тянуть время, чтобы его команда подготовилась получше. Вряд ли у него есть профи, наверняка взял тех, кто под рукой, чтобы решить проблему быстрее. И времени на подготовку, чтобы устранить тихо, как Петровича и остальных, у них не было.

– Слушай, Толя, – произнёс Трофимов. – Давай с тобой договоримся. Мы же с тобой старые чекисты, найдём общий язык.

Решил зайти с этой стороны. Тянет время, готовится, всё пошло не по его сценарию. Но он всё равно прикажет от меня избавиться, у меня даже оружия с собой нет, чтобы отбиться, мне его вообще не полагалось.

Так что моя задача – оставить как можно больше зацепок.

– Я понять не могу, – сказал я, – ты что, так деньги полюбил? У тебя их больше, чем ты успеешь потратить, тебе уже под восемьдесят. Для чего это тебе, Сергеич? Угрожают? Обманули? Я тридцать лет служил стране, ты тоже. И всё впустую?

– Какой стране? – жёстко спросил Трофимов. – Моей страны нет уже почти тридцать пять лет, – отрезал он. – Той стране я служил, не этой.

В его голосе звучал холодный, жёсткий и металлический тон.

– Да и ты не понял главного. Это поражение. Эта страна проиграла. Мы все проиграли. Единственное, что нам осталось, это скопить деньги и уехать отсюда.

Он полез в карман и достал белую пластиковую карточку размером с банковскую, но с кнопками и маленьким экранчиком.

– Бери, – он протянул это мне, но я не взял. – Это холодный криптокошелёк, если знаешь, что это такое. На нём лежит криптовалюта. Огромная сумма. Хватит и тебе, и детям, и внукам. Здесь всё, что хочешь. Дом в любой части света, машина. Всё, что можно купить за деньги, а на них можно купить почти всё.

Я отмахнулся.

– Ты же знаешь, я не возьму эту приблуду, – сказал я. – Ты просто тянешь время, чтобы твои киллеры подготовились, да? Потому что всё пошло не по плану, и тебе приходится срочно всё улаживать. А ты разве не понимал, когда ставил меня на место Петровича, что я могу докопаться до сути? Или ты думал, что я обвиню во всём его? Чтобы вам самим хвосты замести?

– Я надеялся на это, – произнёс он. – А ты бы нам пригодился. Нам нужны такие как ты.

Уничтожат не днём, не вечером, а прямо сейчас. Поэтому нужно действовать так, чтобы тот, кто пойдёт по моим следам, выяснил всё.

– Толя, пойми, здесь завязаны большие люди, – устало сказал Трофимов. – Они тебя раздавят. Так что мой тебе совет – возьми бабки, отдай диктофон и скажи, кто твой свидетель? Его не тронут, даю слово. Помоги нам. К чему тянуть? Чем раньше закончится, тем лучше для всех будет.

– За сколько ты купил Скуратова?

Трофимов посмотрел на меня исподлобья.