Две комнаты

– Простите, как вас?

– Андреевич!

– Точно! У нас каждый год такая текучка, всех новых педагогов сразу и не запомнишь. Пойдёмте ко мне в кабинет на минуточку, хочу рассказать вам о профсоюзе.

Спустя 15 минут, отдав часть своей зарплаты профсоюзу и пообещав создать на каком-то сайте какое-то портфолио, я уже практически прокрался к своей аудитории, но не тут-то было. Прямо у двери меня опять поджидала полная женщина. На этот раз другая. Казалось бы, шанс на спасение всё ещё оставался: я попытался развернуться и скрыться за углом, из-за которого только что вышел.

– Дмитрий Сергеевич! – громкий крик догнал и ударил в спину, в голосе дамы чувствовалась власть и твёрдость.

Как солдат, развернувшись через левое плечо, я строем зашагал в её сторону.

– Так, Дмитрий Сергеевич, вы сделали свои УП?

– Что, простите?

– Вам нужно сделать УП и КТП! – повторила женщина, однако увидев замешательство на лице молодого педагога, так и быть, согласилась расшифровать таинственные аббревиатуры. – Что вы смотрите на меня, без педагогической специальности что ли пришли к нам работать? Учебные программы и контрольно-тематические планы! Их ещё в прошлом учебном году надо было сдать!

– Так меня же в прошлом году ещё здесь не было. – прозвучал робкий ответ.

– Вас не было, а долги уже были! Прошлый преподаватель должен был сделать документы, да уволился в каникулы, поэтому теперь вам срочно нужно закрыть все пробелы, а то у нас проверка на носу. С вас 8 УП и 8 КТП.

– А как вообще выглядят эти УП и КТП? У вас есть какие-нибудь шаблоны?

– Какие-нибудь шаблоны? Вы серьёзно? – взгляд начальницы наполнился презрением. – Как вас вообще на работу взяли? Спуститесь потом ко мне в учебную часть.

Кажется, это была заведующая очным отделением. Вижу, здесь очень рады моему появлению, странно, все приходят знакомиться без хлеба и соли.

Я проскользнул в аудиторию, сел на стул и обмяк.

В дверь раздался стук.

– Никита? Привет, ты сейчас не занят? – сначала в кабинет протиснулась кудрявая голова, потом деревянная палочка, а следом за ними целиком вошёл полный мужчина. – Меня Леонид Александрович зовут, мы с тобой практику ведём у ПДО-шек, хотел тебе дневник показать!

Моей голове оставалось только кивнуть в знак согласия.

А потом была заведующая заочным отделением, заведующая библиотекой, заведующая кафедрой социальной работы, заместитель директора. И всё это мои начальники, всем я уже что-то должен. Разговоры с управленцами могли длиться вечно, только каждый раз меня выручал спасительный звонок. Вот и в этот раз он прозвенел.

В аудиторию вошли студенты. Группа состояла из 30 человек, все 30 – девушки, все 30 – симпатичные. Без лишнего шума они заняли свои места. Новая группа – новые лица, первое впечатление на первом свидании – самое главное.

– Ладно, можете не вставать! – раздался мой голос с лёгкой торжественной интонацией.

Девушки засмеялись и поднялись со стульев.

– Да нет, серьёзно! Все эти приветствия по стойке смирно – это просто формальность, тут же всё-таки не армия. Сегодня у нас с вами много дел, у кого-нибудь есть вопросы?

– А как вас зовут? – спросила рыжая девушка с последней парты.

– Никита Андреевич, хотя, моё имя и отчество никому не удаётся здесь запомнить, поэтому можете называть меня, как хотите. Обещаю из-за этого оценки вам не снижать!

По кабинету пронёсся удивлённый хохот, раньше девушки явно не сталкивались с преподавателями, позволяющими себя называть, как угодно.

– Кстати, на пары тоже можете не ходить! – продолжал я свою речь.

В этот момент одна часть первокурсниц стала смотреть на меня с недоверием, ожидая подвоха; вторая часть, окопавшаяся на задних партах, продолжила гоготать и оживлённо переговариваться.

– Серьёзно! Вот сами скажите, какой толк, что вы приходите, а потом спите на партах или тыкаете пальцем в экран телефона? Никакого. Спите лучше дома, либо направляйте время на другие полезные дела.

– Никита Сер… Андреевич, а вы нам пропуски ставить не будете? – прилетел вопрос из середины.

После мимолетной вспышки смеха, все голоса на секунду затихли, ожидая ответа.

– Чего же вы меня так официально? Аж сэром называете. Хотя знаете, я бы мог быть каким-нибудь графом! – стараясь добавить как можно больше иронии и гротеска, вложил я в первую часть своего ответа. – А пропуски, конечно, буду! И двойки за контрольные тоже буду!

– Ну-у-у-у… – растянулось на всю аудиторию, перемешиваясь с девичьим хохотом.

– У меня подход как в университете: всё основывается на личной осознанности студента, хотите учиться – ходите на пары и слушайте, после каждой темы – контрольная, оценка – в журнал, исправлять нельзя.

– Никита Андреевич, мы уже подумали, у нас хотя бы один нормальный предмет будет, где не надо ничего записывать и зубрить! – иронично изображая недовольство, высказалась высокая шатенка с третьего ряда.

– И хотя бы один нормальный преподаватель. – где-то в конце раздался ехидный голос, пытаясь меня уколоть.

– А что, можете не писать, тетрадки ваши проверять не буду! Да и зубрить не надо, у меня практически нет нудных и унылых тем, всё из жизни. Вот пройдём гражданскую оборону, начнем изучать медицину – будет интересно, не расстраивайтесь! – подбодрил я девушек. – Доставайте листочки, будем писать вступительную контрольную. Проверим, чему вас в школе научили.

Аудитория вновь недовольно загудела, начался учебный процесс.

Часть 3.Олег

Пока ноги несли тело в университет, голова искрила от ярких образов и ожесточённых споров. Порой внутренние конфликты затмевали своей яркостью внешний мир, и я легко мог обнаружить свой организм посреди проезжей части под красным сигналом светофора. Подобные курьёзы, как и привычка перебегать дорогу в неположенном месте, добавляли образу обэжэшника сомнительную репутацию. Привыкнуть к городу, узнающему тебя тысячами студенческих глаз, было сложно. Не менее сложно, чем примирить две противоположности.

Первая и вторая части внутри меня всю жизнь являлись врагами. Одна ориентировалась на чувства, вторая – на здравый смысл. Каждая жила в своём пространстве, обладала собственным голосом, методами убеждения и изощрённым набором трюков из всевозможных провокаций и манипуляций. В детстве всегда побеждала эмоциональная часть, но с возрастом выше и сильнее становилась рациональная. Сознание кидалось из крайности в крайность, не имея ни единого шанса найти общий баланс и равновесие.

– Ну как там? – встретив одногруппника рядом с деканатом, поинтересовался я.

– Да нет его! В другом корпусе, наверное. – недовольно пробормотал приятель, приветственно протягивая ладонь.

Пять долгих лет мы вместе сидели за одной партой, решали сложные задачи, давали друг другу списывать, часто прогуливали лекции, обменивались книгами, смотрели кино и рассуждали о жизни. Все считали нас друзьями. Вероятно, так оно и было, только чем дружба отличается от взаимовыгодного партнёрства? Рациональная часть ставила знак равенства, а чувственная приплетала эмоциональную связь, душевную близость и духовное единство – очередной повод для очередного спора.

Олег хотел стать большим и известным учёным, его сильно заботили проблемы планеты: глобальное потепление, вымирание видов, космические угрозы и опасения виртуального происхождения вселенной. Мы разделяли желания друг друга, но обстоятельства были сильнее. Теперь я работаю простым преподом в колледже, а он устроился кассиром в кафе. Кто бы мог подумать?

– Кому там ещё в дипломе неправильные оценки напечатали? – протирая свои белые кроссовки влажной салфеткой, спросил товарищ.

– Машке вроде бы! Ей же вообще вместо красного диплома синий выдали, у нас-то хоть цвет совпал.

– Да, ещё хрен теперь найдёшь куратора, словно скрывается от нас.

– Он всегда скрывался! – со смехом ответил я. – Это же «Пед»!

– Ума нет – иди в «Пед». – в рифму поддержал приятель.