КАМА

– На этом уровне и не надо, просто построй так удары.

Сделав как он говорил, поняла, что нога – это отвлекающий маневр, а локоть – основной удар, вырубающий противника.

– Вот, теперь ставь удары, а я через полчасика подойду, проверю, – и куда-то убрел, неубедительно горбясь и прикидываясь бомжом в старом трико.

Месяц он учил выходить из этой связки дальше, в зависимости от ситуации. Кстати, однажды я с ним билась в полный контакт, но было такое впечатление, что бью не человека, а макивару. А почти через год, поняла, как надо ощущать себя, как жить в бою или жить боем. Что удар, стиль, блоки – это не главное, это только инструменты. Чтобы сделать шедевр, они, конечно, нужны, но какой использовать, зависит от сложившейся в данный момент обстановки. Главное – научиться жить боем, тогда бой станет самим существованием, а удар инструментом, или продолжением руки. Ну как-то так. Сансей редко что-то объяснял, но, когда появлялся рядом, сразу становилось понятно, как надо делать правильно. К концу года я его спросила:

– А зачем ты дал тогда, в первый раз, зацепить себя?

– Чтобы дать надежду, что ты сумеешь чему-нибудь научиться.

После первой встречи с сенсеем я уволилась из магазина, и стала таскаться за Володей. Через полгода освоила почти все профессии, обслуживающие элиту бизнеса, или их тусовки. У меня появились костюмы на все случаи жизни, на квартире, которую мне снял Володя, потому, что мама, найдя костюмы медсестры, горничной или секретарши, или еще кого-нибудь, могла бы подумать бог знает, что. Появился и свой стилист, в салоне Володи, соответственно маникюр-педикюр и все дела. Сначала я худела довольно быстро, потом процесс замедлился, а с тренировками появился волчий аппетит, но вес не прибывал, стабилизировавшись как раз на французском стандарте.

Если Володя был на каком-нибудь совещании, я выходила со своего планшета в интернет и читала что-нибудь полезное, по правилам этикета, или нюансам той или иной профессии, изучала планы зданий, где мы бывали, с техническими подробностями.

Через несколько месяцев, в лифт, где мы находились вошли трое, и тут же достали пистолеты с глушителями. Я в это время, рассказывала Володе о тонкостях японской поэзии, читая наизусть свои любимые хоку. Не прерывая чтения, я вырубила всю троицу, пристегнула друг к другу, их же наручниками, забрала пистолеты и запасные обоймы, и сунув один ствол в руку Володе, два других оставила у себя. Вышли мы на втором этаже, и спустились во двор по водосточной трубе, с торца здания. Мне пришлось позаимствовать пиджак и наплечную кобуру, у одного из нападавших, чтобы прикрыть оружие. Из соседнего двора, мы вышли на параллельную улицу. Там такси увезло нас на вокзал, откуда с пересадками, добрались в какую-то запасную квартиру Володи. Хорошо, что в сумочке я таскаю всегда аварийный набор, в который входит и наличка. Добавила туда, после этого случая, альпинистские карабины, вдруг еще раз по трубам придется ползать, да и в качестве наручников сгодится могут.

Позже, мы выяснили, что начальник охраны и два охранника из внешнего периметра оказались убиты. Утечка произошла из офиса Володи, виновного нашли, и тот куда-то исчез. Володя предложил возглавить охрану, но я отказалась, убедив его, что боец из меня лучше, чем организатор. Бонусом для меня фирма приобрела еще одну квартиру, которую я тоже оборудовала как запасное убежище, не сказав про это даже маме.

***

Зима 2031 года, оперативная квартира ГРУ.

– Ну что там у тебя, Соколов?

– Есть данные, что генерал Порохов вывел одно направление подготовки бойцов спецназа в частный сектор.

– И что?

– Исследования в биотехнологиях проходят фазу испытаний в реальных условиях. Не пора ли нам прибрать к рукам это направление? В финансовом плане оно тоже обещает быть прибыльным.

– Ну внедри кого-нибудь, да прибери к рукам бизнес, впервой что ли.

– Порохов не даст, это его территория, нельзя ли как-нибудь решить этот вопрос?

– Ты что, сдурел, в этой войне неизвестно кто победит. А если решать через деньги, это будет стоить как весь бизнес в Аргентине, например. Ты уверен, что мы отобьем бабки?

– Если захватим технологии, то к концу года у вас будет подразделение бойцов, которые смогут урыть не только спецназ смежников, но и бойцов любой страны мира. А если выведем технологии в Европу, то будем монополистами. За активную долгую жизнь и за элитных охранников мы сможем назначать любые цены. Аналитики утверждают, что за год не только компенсируем вложения, но и выйдем в прибыль.

– Ну смотри, Соколов. Как будет вопрос решен с Пороховым, я скажу, а ты решай пока технические детали, чтобы время не терять.

***

Дневник Камы. Зима 2031 года.

С новым начальником охраны как-то не заладилось с самого начала. Однажды, проходя через приемную, я увидела мужика в модельном костюме, но с военной выправкой.

– Какая цыпа, – пробормотал, сально ощупывая глазами, – постой-ка, на тебя посмотрю, а может и обыск придется сделать.

– Обойдешься, – сказала я и прошла к шефу в кабинет. Сзади услышала, как секретарь пыталась задержать мужика, который ломанулся следом.

– В чем дело, Павел Сергеевич, я Вас не вызывал- сказал Володя, увидев, что в кабинет прет этот наглый мужик.

– Как начальник охраны я должен знать, кто к Вам заходит в кабинет.

– Это мой личный помощник, Вам она не подчиняется, как и другие подразделения моей фирмы, выйдите пожалуйста и займитесь своими непосредственными делами. – голос шефа окреп и приобрел неприятную твердость.

Мужик побагровел, пробормотал:

– Извините, – и ретировался.

После этого еще не раз пытался приставить к шефу своих мордоворотов, но тот однажды при мне ему объяснил, что его бойцы не смогут пройти на какой-нибудь закрытый фуршет, на публичное мероприятие, в сауну, наконец, на авторитетные терки. А подруги – везде пройти смогут, так что посоветовал Петровичу не кипятиться и выполнять мои пожелания. А где-то через месяц, мы действительно пошли в сауну. Я в роли массажистки. Похоже, шеф искал заказчика предыдущего покушения, и встречался с непростыми людьми.

Я старательно изображала тайский массаж, в группе девочек, разминая начальнику спину, когда бугай, с зоновскими наколками сказал, глядя на меня:

– Вован, а дай с твоей девочкой побаловаться.

– Не дам, Куцый. Ты вот свою зубную щетку другим даешь? Или туалетной бумажкой, использованной вытираешься? Нет? Значит, ты меня поймешь.

Авторитет сверкнул бешеным взглядом, но справился с собой и сказал:

– Тогда поменяй.

– Нет Куцый, давай замнем для ясности.

– Ну, гляди, Старый Бона не вечно тебя крышевать будет. – Сказал крепыш с наколками, взял со стола нож и стал его крутить между пальцами.

– А не ты ли тех киллеров нанял, Куцый?

– Ты с предъявами поосторожней, будет что сказать, тогда и скажешь, а пока попусту не надо воздух трясти.

Скоро мы с Володей из бани ушли, но я поняла, что появились лишние проблемы.

Где-то через месяц позвонил Бона, и предложил встретиться. Шеф по обыкновению взял меня с собой. Встретились в кафе, я села за соседний столик, и сразу увидела, что нас пасут, причем похоже, не одна команда. Моя позиция была далековато, слышно было не все, но когда Бона попенял шефу, что тот зря не поделился телкой, тот ответил:

– Ты же знаешь Куцего, сегодня захотел мою телку, а завтра бизнес, или мою жизнь. Кстати, что насчет киллеров слышно?

– Киллеры не наши, откуда они, никто не знает. Документы у них фальшивые, сделаны не у нас, может в Москве, может вообще за бугром, но сделаны хорошо, на настоящих бланках. Наши спецы говорят, что не при делах, но им тоже верить нельзя. Куцый просит встречи, говорит, что про это что-то знает. Стрелу на вечер забил. Ты вот что, дайка мне пару-тройку человек, которых никто не знает, пусть на дальних подступах потопчутся, если что, маякнут моей охране не вмешиваясь. Телефоны ты знаешь. Меня предупредили, что спецы тоже что-то замышляют, поэтому встречаемся на нейтральной территории у Гоги, знаешь, где это?

– На набережной?

– Да. И вот еще. Девку свою отошли куда-нибудь на недельку, пока все не устаканится.

– Посмотрим, может, и мне уехать?

– Нет, ты здесь нужен будешь.

А потом пошли какие-то скучные денежные дела, и я переключилась на внешний периметр. Следили за нами две команды точно, и на заднем плане, где-то на границе восприятия еще кто-то чувствовался. То ли слишком далеко был, то ли специалист высокого класса.