Вечерние мысли о вчерашнем завтра. Его звали Мэттью / Главный бой

Вдруг Мэттью затрясся, словно в припадке. На фоне послышался звук распахнувшейся двери, но парнишка резко прекратил и рассмеялся. Вот же дурачье. Даже помереть без выпендрежа не может.

Джек глянул на часы и переключил на выпуск вечерних новостей, начавшийся пару минут назад. Соединение с сервером потерялось. Пока роутер пытался его восстановить, Пильзнер решил прочитать записку, оставленную ему Портером. Он достал блокнот, из которого торчал сложенный вдвое листок. Развернув его, Джек пробежался по нему глазами:

Когда вы проснетесь, я буду уже мертв, поэтому неважно, что я здесь напишу. Однако… Как же я люблю это слово. Такое эпатажное. Однааако. Ммм. Жаль, редко удается его использовать. Куда-то я не туда свернул. Не обессудьте. Продолжу. Однако я хочу, чтобы вы знали. Я умираю рок-звездой. Меня запомнят. О вас же через час после смерти не вспомнят даже коллеги. Всего самого… на ваш вкус.

П.С. Я понял, почему вы курили ту вишневую хреновину. Только окружающие чувствуют вонь, верно? Умный ход. Мое почтение, мистер Пильзнер.

– Рок-звезда? – непонимающе пробубнил Джек.

Соединение установилось. Звук еще не появился, но изображение, серое и рябящее, отобразилось на экране. Оператор вертолета снимал огромную толпу, состоявшую из людей всех возрастов. Бегущая надпись внизу гласила:

Начавшийся в социальных сетях протест вышел на улицы городов Америки. Протестующие требуютпосмертного пересмотра приговора Мэттью Бенни Портера. Они считают, что приведенных доказательств, в том числе видеозаписей с камер наблюдения и признания вины, недостаточно для убийства молодого парня. По их словам, человек всегда может измениться…

Оператор увеличил изображение, показав один из плакатов и несущую его молодую девушку, разъяренно кричащую неизвестные Джеку слова. Он прищурился и прочитал текст баннера:

Мэттью Портер не виновен. Его погубило общество и его правосудие. В топку власть, в топку судью.

Пильзнер выключил телевизор и обессилено обмяк на диване.

– Боже, почему меня окружают одни идиоты? – Джек осушил стакан с виски.

Главный бой

Противник прижал отряд плотным огнем с севера. Если они собирались выполнить приказ, им было жизненно необходимо пробираться дальше, но пулеметные очереди и ежеминутно взрывающиеся гранаты мешали это сделать.

Туран стоял за углом каменного здания, когда к нему подошел солдат.

– Сэр, я могу к вам обратиться?

– Да, рядовой… Шмидти, кажется?

– Так точно, сэр. Хоть я и новенький, но у меня есть идея. Там находится всего два пулемета…

– Предлагаешь взять их с крыши? – перебил его Туран.

–Да, капитан, – ответил удивившийся рядовой.

Туран выглянул из-за угла и оценил обстановку. Длинная красная стена с двумя автоматическими турелями заграждала им путь.

– Я уже не раз проворачивал такое, но тут нужно выждать момент, когда у них закончатся гранаты. Там мы кинем светошумовую и, пока сенсоры железяк возвращаются в норму, подорвем их с ракетниц. Раз уж ты такой умный, то пойдешь со мной, Шмидти. Позови Дурсея, и ждите меня у лестницы.

– Есть, сэр, – отдал честь рядовой и убежал.

Туран сплюнул на землю.

– Новички…

Крыша оказалась потрепана взрывами, грозясь обвалиться в любой момент, поэтому было решено атаковать с предпоследнего этажа. Туран и Шмидти встали каждый у своего окна и приготовились. Капитан кивнул сержанту, расположившемуся у входа:

– Давай, братишка.

– Даю, – ухмыльнувшись, сказал Дурсей, оторвал чеку и бросил светошумовую в форточку.

Послышался хлопок. Туран и Шмидти не медлили. Резко появившись в окнах, они нажали на спуск и превратили стену форта в груду кирпичей.

– Б-У-У-У-М! – прокричал Дурсей, осторожно подглядывающий из-за спины рядового. – А ты весьма неплохой кадр, Шмидти.

– Рад служить, сэр.

Дурсей рассмеялся и, обернувшись к Турану, указал на паренька и прошептал:

– Как думаешь, он вчера шнурки погладил, а?

С улицы раздался громогласный ор, помешавший капитану ответить:

– В атаку-у-у!

Внизу завязался рукопашный бой, в котором контратакующие защитники крепости пытались задавить осаждающих числом.

Туран поднял винтовку, стоявшую у стены, и прицелился.

– Открыть огонь, – приказал он и с невозмутимым видом начал поочередно отстреливать мечущихся внизу людей.

– Раз, два, три, четыре, пять… Попался, шестерка. Семь… – считал рядом своих жертв Дурсей. – Смотри-ка, мы обратили их в бегство. Восемь, девять и-и-и десять. Неплохо. Турик, сколько у тебя?

– Двенадцать. – Он посмотрел в прицел и нажал на крючок. – Тринадцать. Получается, с тебя пиво, дружище.

Дурсей вздохнул.

– Ничего, сейчас зайдем в город, и я тебя нагоню.

– Да-да-да, – издевательски протараторил Туран и скатился по приставной лестнице вниз.

Отряд сильно потрепало. Из тридцати солдат осталось семнадцать. Троих раненых оттащили за мешки с песком и оставили прикрывать тыл. Подразделению было необходимо продвигаться в центр и захватить площадь.

Подходя к полуразрушенной стене, Туран и остальные собирали патроны с трупов противника. Пополнив запасы, они оценили обстановку внутри и поодиночке перебрались через завал. Улица оказалась пустой. Никакого движения, лишь пластиковая вывеска трактира с нечитаемым названием, поскрипывая, качалась на ветру.

– Наша цель в ста метрах от нас. Прямо за этими зданиями. – Туран указал на небольшую бетонную трехэтажку. – Похоже на типичный отель. У таких квартирок обычно два входа. Пройдем его насквозь. Если что, используем стены на другой стороне, как укрытие.

– Отличная идея, – закурив сигару, подытожил Дурсей. – Прячься в здании, коль угодно, я все равно настреляю больше тебя.

Он выпустил облако белоснежного дыма и отправился вышибать деревянную дверь. В первой квартире никого не было. Их встретил лишь легкий бардак да подсохшее растение на подоконнике. Шмидти взял графин со стола и полил его. Дурсей усмехнулся и спросил:

– Ты серьезно?

Рядовой проигнорировал его и пошел за остальными. В апартаментах и правда имелся второй выход. Туран несколькими выстрелами вышибил косяк и выглянул в коридор. Тишина.

– Дурсей, сюда. – Сержант подбежал и встал рядом. – Номер напротив. Ты выносишь дверь и отходишь в сторону. Отряд продвигается вперед, а ты прикрываешь нашу задницу. Пусть каждый найдет себе укромное место. Всем все понятно?