Фаворит

Невилл только вздохнул.

– Ну, не сердись, – она потрепала Невилла по щеке. – Находит на меня дурость иногда.

– Ладно уж. Без безумств жизнь и впрямь скучна, – признал Невилл.

– Ага, ты отцу это скажи.

Вспомнив сурового босса, Невилл вновь погрустнел. И кто его просил лезть к Иви в машину? Он посмотрел на свои часы – вода попала внутрь циферблата, и теперь стрелочки свободно перемещались, как им вздумается без оглядки на минуты. Ладно, с актрисами ребята как-нибудь разберутся.

– А ты тоже хорош – меня нельзя злить, – Иви развалилась на сиденье, – Напомнил мне о моем прошлом.

– Поэтому надо прыгать как полоумная? Доказать мне, что ты спортсменка?

– Ты слишком не прошибаем. Зато вновь вернул мою веру в героев. А то сверстники способны только вино лакать без меры, вот там им нет равных.

– Говоришь, будто я старик. Сколько между нами? Четыре года? Пять?

– Кто ж об этом девушку спрашивает? А еще в высшем обществе принят.

– Прости…

– Слушай, а мне нравится тебя смущать!

– И откуда ты свалилась на мою голову? – посетовал Невилл.

– Жалеешь? – Иви прижалась к нему бедром.

– Нет, просто…

Прелестное личико Иви совсем близко. Вот теперь она смотрела серьезно и без малейшей усмешки, Невилл словно увидел ее впервые, грустную и потерянную девчушку, что прикрывается бравой маской. Повинуясь неведомым древним инстинктам, Невилл потянулся к ее губам, и они слились в жадном поцелуе. В полицейской машине – какой сюрреализм! Решительно запротестовал разум. И тут же все посторонние мысли вышибло напрочь.

Глава 5.Мрак и солнце.

Постепенно, но вязкий мрак отступил, тусклый свет фар уже разрезал не беспросветную чернильную мглу, а рваные мутные клочья утреннего тумана. Невилл облегченно выдохнул, самый тяжелый отрезок пути позади. В темноте мало того, не просто держать темп, так еще и надо умудриться не заплутать в хитросплетении паутины проселочных дорог.

– Не заметили, а меж тем утро! – Невилл подбодрил спутника.

– Наконец-то, – нашел силы улыбнуться Сидни. Механику на пассажирском сиденье тоже не сладко, Невилл хотя бы все время занят дорогой.

Они участвовали в знаменитом дорожном марафоне спортивных машин «Тысяча лье», полторы тысячи километров дистанции, почти четыреста участников, двенадцать часов за рулем, триста лошадиных сил под капотом. Многие спортсмены предпочитали гоняться в одиночку, Невилл же придерживался традиционного подхода – прибегнуть к услугаммеханика, он же штурман. Мало ли что произойдет на долгом и коварном маршруте, виражи на обычных дорогах как-то не приспособлены, чтобы в них влетали на скорости за двести.

– Сейчас направо, – подсказал Сидни.

– Туман слишком густой, – проворчал Невилл. – Указателей почти не видно.

– Кажется, здесь прошел дождь.

– Хорошо, до нас не добрался. Представляешь, ночь, мокрая трасса?

И они снова погрузились в молчание, а о чем еще говорить? Не с девушкой же на пикник поехали, любуясь рассветом. Невилл прислушался к машине – ну-ка, что скажешь, подруга? За время гонки он пару раз чувствительно стукнул днище, в крутом повороте чуть не поцеловал ствол дерева, решетка радиатора погнулась, подвеска жалобно дребезжала, в районе багажника что-то позвякивало, но машина пока исправно тянула. Естественно, все участники стартовали не разом, поэтому победителя определяли по наименьшему времени прохождения дистанции. И после последней контрольной остановки их результат внушал нешуточный оптимизм.

Ветровое стекло мгновенно затянуло влагой – молочная взвесь висела в воздухе, не отпуская их автомобиль, Невилл включил дворники, а сам высунулся в боковое окно.

– Сейчас прямой участок, – сообщил Сидни.

– Долго?

– Километров двадцать, не меньше.

Надо вырваться из этой сизой пелены. Невилл добавил газу, и заскучавший было мотор обрадовано взревел. Вокруг ни души: ни зрителей, ни соперников, даже природа не жаждет пробуждаться, ни шелеста листвы, ни щебетания птиц. Им осталось буквально несколько часов. Если не потерять темп, есть отличные шансы на первое место. Как заманчиво будет утереть нос французам и итальянцам в гонке, где они традиционно сильны.

– Поворот! – неожиданно заорал Сидни.

Ногу с газа, руль резко влево! Машину в занос! Передние колеса теряют сцепление с асфальтом, Невилл отчаянно крутил руль, но автомобиль уже вышел из-под контроля, их вынесло с дороги, и на скорости машина неотвратимо летела вниз по откосу. Ее немилосердно подбросило вверх, лишь бы не перевернуться! Все четыре колеса отрывались от земли. Жесткое приземление! И тут же мозг взорвался снопом ярких искр.

Первой проснулась зудящая боль, потом вернулось зрение, почему-то на один глаз, а там и все остальные чувства. Да еще добавился мерзкий звон в голове. Ничего не соображая, Невилл тупо смотрел вперед какие-то секунды, а может и минуты. Боль не проходила и сейчас слилась со звоном воедино, где-то в голове в районе затылка. Ощущение – он в металлическом колоколе. Как же тут неуютно.

Да, очнись уже – приказал себе Невилл. Размазанное по закоулкам сознание, наконец, собралось в единое целое – он по-прежнему на сиденье, только окружающее вокруг нелепо накренилось. Почему второй глаз ничего не видит? Осторожно, со страхом Невилл ощупал голову, пальцы с содроганием наткнулись на что-то липкое и противное. Он ослеп?! Рука лихорадочно шарила по лицу. Нет, не все так мрачно. Глубоко рассек себе бровь, крови натекло порядком, залило пол лица.

Кажется, первый шок прошел. Наверняка, машина пролетела какое-то расстояние и влепилась что есть сил в дерево. Так и есть – следом за ветровым стеклом видна могучая кора, как же она близко. Капот смяло в скорлупу. Наконец, Невилл сообразил оглянуться. А Сидни? Где же он?! Сиденье штурмана пустует. Левая дверь открыта и беспомощно болтается на петлях. Невилл попытался выбраться, но, как назло, ручку с его стороны заклинило. Или просто сил не хватает?

После нескольких бесплотных попыток Невилл с трудом перебрался на соседнее кресло, а там до выхода рукой подать. Тело немилосердно ноет, словно его извлекли из мясорубки. Невилл попытался вдохнуть, кислород с трудом, маленькими глотками проникал в легкие. Кажется, или у него сломаны ребра? Наконец, Невилл вылез, точнее даже выпал, наружу.

Прохладный воздух немного привел его в чувство. Невилл задрал голову вверх – дорога там. Прилично же они пролетели. Как назло, склон очень крутой. До ушей долетает слабый шум мотора, гонка продолжается. И никто даже не заметил, как они соскочили с трассы. Надо обязательно выбраться и подать сигнал.

Невилл лихорадочно закрутил башкой – Сидни нигде не видно? Вокруг ни души. Вылетел по пути? Невилл сделал несколько шагов вверх и чуть не упал, голова кружится. Он пополз на четвереньках вверх по склону, помогая себе руками, будто каракатица. Тело как чужое. Он преодолел несколько метров, а, кажется, что взобрался на Эверест. Надо собраться. Еще чуть-чуть! Иначе помощи не дождаться.

Примерно на середине склона он нашел Сидни. Верный механик лежал ничком на траве, разбросав руки.

– Сидни, друг, ты как? – радостно прохрипел Невилл.

Механик не отвечал.

– Эй?!

Невилл сообразил перевернуть тело и тут же отшатнулся. Вместо одного глаза у Сидни зияла огромная страшная багровая яма.

Невилл издал сдавленный хрип, он лихорадочно тряс Сидни, бормоча что-то несвязанное. Парень мертв. Бесстрастно подсказал мозг. С таким ранением не выживают. А вот и массивный булыжник торчит из земли. В падении Сидни наткнулся на него головой. Не повезло.

Невилл не знал, сколько прошло времени, он тормошил напарника, шепча то мольбы, то ругательства. И тут Сидни открыл уцелевший глаз и ровным голосом произнес:

– Карта. Все дело в карте. Она была не точной.

Зловещий яркий пейзаж мгновенно растворился, а Невилл вынырнул во мрак. Он резко вскочил и тут же понял – он сидит на кровати, а вокруг в темноте расплываются силуэты гостиничного номера. Невилл привел в порядок сердцебиение, окончательно привязывая себя к действительности. В реальности, два года назад все так и обстояло, за исключением слов Сидни, конечно. Их карта учитывала только расстояние до населенных пунктов, а опасные повороты, разумеется, на ней не были отмечены. А они слишком разогнались. Да, еще этот туман. Невилл старался загнать ужасное воспоминание в глубины сознания, первое время он проматывал события того утра каждый день, потом реже, еще реже, но все равно нет-нет, да оно прорывалось. Чаще всего в кошмарных сновидениях.

Невилл помотал головой, отгоняя последние остатки сна, и тихонько поднялся. Под одеялом завозилась белокурая головка Иви. Невилл прошлепал к окну и одернул плотную штору, за окном уже серел рассвет. Утро не спешило радовать солнышком, но, ничего, разойдется, это ж не Англия.

– Зачем в такую рань вскочил? – раздался заспанный голосок.