Мы лучше

– Это твоя машина, ты должен знать! – Обвинил гневно Итан и пошел помогать Кристоферу встать. Тот уже пришел в себя и, видя последствия инцидента, медленно подошел к телам Конлона и Людвига, игнорируя остальных. Он упал на колени, проверяя, живы они или нет.

– Майя! Ты в порядке?! – Панически переключился Бенджамин, увидев Майю на стуле, с кровью на голове и ожогах на руках.

– Да, Людвиг спас ее, заслонив собой, – Итан остановил Бенджамина, встав перед ним за шаг до нее, дав понять, что лучше пока не мешать ей приходить в себя. Бенджамин понял это и отошел. Итан же сразу обратил внимание на Кристофера, который все еще сидел на коленях рядом с раскаленными остатками механизма.

– Они мертвы, – сказал Итан, но не получив ответ или реакцию, обернулся к Майе и стал осматривать её на наличие травм. Бенджамин ходил кругами, что?то бормоча себе под нос.

– Бенджамин! – Пытался окликнуть его Итан – Бенджамин! – Не дождавшись реакции, он подошел к нему и остановил, – ты должен взять себя в руки, разобраться в чем дело, ясно!?

Все ещё пребывая в своих мыслях и не поддерживая зрительный контакт, он все же понял указание и, кивнув в ответ, пошел к компьютерам управления.

– Он защитил меня. Когда вы крикнули, совсем мельком на долю секунды, мы взглянули в глаза друг другу, и в его я увидела страх. Страх смерти. Он понял это, и, обхватив меня, пытался оттолкнуться от машины, но попросту не успел и погиб, спасая меня, – Майю слышали все, но говорила она для себя, дрожащим голосом, сдерживая слезы и пытаясь осознать произошедшее.

– Равнозначность распределения энергии была нарушена. Вместо плавной пульсации с выходом на центральный преобразователь она собралась на половине пути, и просто вырвалась наружу, – Бенджамин стоял за компьютером управления.

– Почему это произошло? – Итан подошел, встав напротив него, с другой стороны.

– Я не знаю. Нужно время, чтобы разобраться. Когда я запустил её впервые, проблем не было от слова «вообще», – чувство вины прослеживалось в его голосе, как и нотки злости. Вот?вот, и казалось гнев возьмет свое, заставив его сломать все окончательно.

– Все это не важно, – громко произнес Кристофер, поднявшись с пола, – причины могут подождать.

– Что ты имеешь ввиду?!

– Не «ты», а «вы», Итан Майерс, не будем забывать о субординации, – Итан только открыл рот для парирования, но его прервали, – Майя сейчас не дееспособна, Артур Конлон мертв, сейчас я старший, советую не забывать об этом.

– Что же вы прикажете делать, сэр, – язвительно и злобно произнес Итан.

– Если вы все забыли, рано или поздно про все это станет известно. Мы должны сделать так, чтобы сегодняшнее осталось здесь, между нами. Надо стереть записи камер…

– А дальше? – Спросил Бенджамин, – Выставить все это как несчастный случай? Люди погибли, Кристофер…

– Не люди, а человек – один. Если кто?то забыл, напомню, что он робот, не человек.

– Что же будет с его телом? – Итан с трудом держал себя в руках.

– Оно послужит нам, как образец. Я уверен, даже остатки принесут свои плоды. И к слову, если ты не согласишься, найдутся те, кто тебя заменит.

– Предлагаешь скрывать ото всех, а остальное выставить несчастным случаем? Я верно все понял?! – Сказал Итан, подойдя ближе к Кристоферу.

– Это не предложение, это приказ. Конлон был прав, это слишком опасное заявление миру, которого мы делать не будем. Обратно его уже не отправить. Уж ты?то не будешь возражать, что это самый логичный выход? – Они почти столкнулись лбами, и напряжение было высоко, но все же он ответил согласием, кивнув головой.

– Я рад, что мы пришли к согласию. Итак, – обратился он ко всем, – нужно спрятать тело робота, избавиться от записей и подготовить легенду.

– Они бы не хотели этого, – с трудом, практически простонала Майя, все ещё сидя на месте и пытаясь взять себя в руки.

– Я согласен с ней, – подключился Бенджамин.

– Мы этого уже никогда не узнаем. Робот хотел сделать наш мир лучше, и мы сделаем, непосредственно благодаря ему. И вы, правда, не понимаете? Скорее всего этот проект закроют. В лучшем случае отдадут кому?то другому, под более строгим контролем, а в худшем забудут про него и удалят все следы его существования. Нам всем нужно сделать так, чтобы это выглядело случайностью во время эксперимента.

– Так почему мы не можем рассказать всем правду? – Майя с трудом брала себя в руки, но была настойчива и даже строга.

– Если следовать политике распространения, то будет лишь хуже – начнется гонка вооружений и технологий, которой не видывал ранее свет, и это я не упоминаю про изобретение Бенджамина, которым захотят обладать все, ведь будут доказательства его работоспособности.

– Я согласен, – вдруг произнес Бенджамин, привлекая взгляд Майи и Итана, – для удаления записей нужен допуск, которого нет ни у кого, кроме тебя, как у начальника этажа. А мы с Итаном спрячем тело и поможем Майе, – Бенджамин с заботой взглянул на нее, увидев в ее глазах не только слабость, но и благодарность, и, неожиданно, солидарность с его мнением, – потерять еще и ее нельзя ни в коем случае.

– Отлично. Тогда вы изолируйте от лишних глаз остатки робота, а я займусь видеонаблюдением. Майя, а тебе нужно удалить журнал событий, я могу рассчитывать на вас?

– Да она еле стоит, – начал на повышенных тонах защищать её Бенджамин.

– Я вижу, но времени у нас немного, так что я надеюсь на несколько большее усердие ради общего блага, пока ещё есть шанс успеть уберечь тело робота.

– Его звали Людвиг, – сказал Итан в сторону Кристофера, – он спас ей жизнь, пожертвовав своей. Я считаю, он заслуживает уважения.

– А ещё подобные ему уничтожили человеческую расу. Что нам предстоит предотвратить. Не забывайте это, Итан, а то я могу подумать, что вы перешли на другую сторону.

Кристофер скрылся за дверьми. Бенджамин сразу же подошел к Майе, спросил, не стоит вызвать врачей, на что она молча покачала головой. Состояние её чуть улучшилось, она смогла стоять ровно и дойти до соседнего помещения, где находился терминал, через который она сможет выполнить поставленную перед ней задачу. После того, как Майя вышла, Бенджамин обернулся и увидел Итана, стоявшего у тела Людвига. Он окончательно терял понимание происходящего.

– Как Майя? – Спросил Итан неожиданно отрешенно.

– Не очень. Но справляется, уверен, все будет хорошо.

– Я рад, что ты помогаешь ей. Спасибо, ты – хороший парень.

Они оба молчали, стоят перед телом Людвига.

– Все должно было быть не так, – Итан неожиданно стал злиться, преисполненный разочарования, он не находил иного способа выразить это, – у Конлона ведь есть дети, ты знал об этом? – Бенджамин лишь молча покачал голой, – он тоже был хорошим человеком, пытался держать нас в узде… А Людвиг, он ведь не хотел ничего плохого… Нам бы стоило его похоронить, а не потрошить ради науки.

– Я рад, что ты так думаешь, Итан. Он тоже не хотел этого, ведь ты сам должен пройти путь к изобретению Искусственного Интеллекта, и последующему внедрению его в наш мир. Кассандра – лишь начало, и ее жизнь, зависит от твоих решений. Людвиг знал, что у него не получится быть негласным лидером, который направит словом в нужное русло и поможет принять правильные решения в правильное время. Люди сами по себе не позволили бы ему такое, поэтому он и согласился на изгнание, ведь это лучший вариант из возможных. Риск все испортить и, правда, был бы слишком большой. Меня крайне печалит, что Людвиг не смог сам тебе все это рассказать.

Допрос – Бенджамин Хилл – продолжение

Мужчина в черном ожидал ответа от Бенджамина, смотревшего на него с предельным удивлением и не меньшим подозрением.

– Возобновить проект, даже после того что произошло? Вот так просто?

– Разве не это является частью работы любого ученого? Стремиться к результату, несмотря на ошибки и несчастные случаи – это показатель усердия и определенного уровня веры в то, чем занимается изобретатель, посвящая этому свою жизнь. И вы, тот самый человек, который вопреки трудностям судьбы, добивается того, чего хочет.

– Почему это звучит так, словно вы меня вербуете?

– Вы умный человек, и должны понять, что ваша разработка – это уникальная вещь. Дверь сквозь пространство и время – такое открытие, возможно делается раз в жизни. Во всей жизни. Но, прежде чем вы ответите, хочу спросить: почему именно эта тема привлекла вас?

– Задачи, которые кажутся большинству невыполнимыми, всегда привлекали мое внимание.

– Простой азарт, хотите сказать? Думаю, в этом есть своя доля правды, но лишь доля. Если позволите, я буду прям. Мне кажется… нам всем кажется, – он указал направо, в сторону стекла, – что причина, куда более проста, но найти её непосвященным в вашу жизнь умам довольно сложно. Мы знаем вас, Бенджамин Хилл, очень хорошо. Дилетант бы предположил, будто вы хотите использовать технологию и вернуться в прошлое, узнать ту терзающую ваш ум причину, ставшую результатом всей дальнейшей жизни. Но это ведь слишком просто, верно? Для такого человека как вы, который считает себя умнее всех, это примитивно, хоть и не лишено смысла, как некое поощрение эмоций. Вы хотите не вернуться в прошлое, не выплеснуть злость на тех, кто породил вас и по неизвестной причине оставил в детском доме, нет. Вам хочется попросту доказать, вы – лучший, вопреки всему тому, что пришлось пережить, в одиночестве, без семьи и любви, вы смогли сделать то, что никто не смог до вас. И делаете вы это, в первую очередь, для себя и ни для кого?то еще, а на людей вам плевать, как и на будущее мира. Скажите, Бенджамин Хилл, где я был не прав?

– Мне не плевать на людей, – ответил он предельно откровенно после долгой паузы, строго глядя собеседнику в глаза, – я хочу сделать что?то полезное, дабы сказать себе с уверенностью – я не ошибка. Я буду доказывать это всем и самому себе столько, сколько смогу! Мне чужда философия, все эти взгляды, на жизнь, на смысл, и прочее. Я толком никогда не думал, что принесет это изобретение людям. Но я знаю, что все остальное не работает так, как должно. Наука в том виде, в котором существует сейчас, не избавила мир от голода, войны и конфликтов, как бы этого не хотелось.

– Возможно, ваше изобретение сможет сделать больше?