Черно-белая жизнь

– Понимаешь, завтра я не смогу пойти на каток.

– Что?!

– Да, прости.

– Но почему?

Ответом Петру были мрачные гудки.

ГЛАВА 18

– Это что, шутка какая-то? Пранк? Если честно, то совсем не смешно.

– Да, но скорее всего это была не шутка, а читая правда.

– Если бы эта была «чистая правда», то Маринка бы все объяснила. Почему не пойдет на каток и вот это все. Здесь точно что-то не чисто.

– Ты думаешь, что в этом замешан Лев?

– Возможно. Но у меня была другая, совсем другая мысль.

– И какая же?

– Думаю, что тут замешан кое-кто еще.

-Ха, ну и кто же это?

– Марк.

– Марк? Какой еще Марк?

– Тот, который был на дне рождения Маринки. Он еще на Маринку поглядывал странно.

– А, помню.

– Ну, вот.

– Но почему она на каток не пойдет? Что не так?

– Может, не захотела?

– Вздор! Она бы так не поступила. Тем более, что это она сама нам предложила сходить на каток.

– Ну да, это вряд ли.

Пока голоса выдвигали различные версии о том, почему же Маринка не сможет прийти, Петр Карелин сидел на кровати тупо пялясь на портрет Виктора Цоя, который в ответ глядел на него и во взгляде читалось сочувствие и сострадание. В прочем, сейчас Петру было не до того. Он был потрясен. Как так? Неужели то, что он так долго ждал, и почти дождался, сорвалось вот прямо так, нелепо и глупо. Случайно, можно сказать. Но почему? Если Маринка расхотела, то почему не сказала прямо, он бы понял ее. Если дела неотложные, то Петр обязательно бы понял ее, махнул рукой и сказал: «Ничего! В следующий раз повезет! А пока обойдемся простым походом в кафе!». Ну, или еще куда-нибудь. В общем придумал бы что-нибудь. Но такого он не ожидал. Совсем. Как сказал один из голосов, «удар из-за спины». И мальчуган был с ним полностью согласен, и в то же время нет. Маринка бы никогда не «ударила из-за спины».

А она в это, если честно, чувствовала себя ничуть не лучше. Сидела на диване и обняв ноги, будто ей было холодно думала. О многом. Обо всем случившемся в последние дни, о том, что… кажется Маринке звонят. Она подняла телефон и увидела, что звонит Марк. Поднесла телефон к уху.

– Але.

– Короче – говорил запыхавшийся Марк, будто только что бежал – собирайся!

Маринка удивленно подняла брови и спросила:

– В смысле? Зачем? Куда?

– На каток!

Девочка была ошарашена.

– Но… как же…

– Я уже все уладил! Скорее!

– Послушай, Марк, я ему сказала, что мы на каток не пойдем.

– Что?!

Голос Марка стал разочарованным. Как когда, мастер проделал огромную работу, наивно полагая, что делает ради чего-то ценного, хорошего. А оказалось, что все напрасно.

– Ты серьезно?

– Да.

Сказал Маринка, будто подписала смертный приговор. Когда казнят именно ее.

– Собирайся, Маринка. Давай, встретимся во дворе. Пока.

– Постой, но…

Тут Марк сбросил трубку. «Опять он какую-нибудь хрень выдумал, и меня в нее втянет. Не пойду никуда. Буду сидеть дома, телек смотреть.»

А Марк в это время мчался по улице так, как будто за ним гнался маньяк с ножом. И он вошел в дом, поднял по лифту на шестой этаж и позвонил в квартиру, обитую коричневой кожей. За ней пронзительно затрещал звонок. Но никто не открыл. Позвонил второй раз. Никто не открыл. «Да что ж такое?» – проговрил Марк и нажал на кнопку звонка в третий раз. И тут наконец-то дверь растворилась. И наружу выглянул мальчуган лет двенадцати, высокого роста, и взлохмаченными волосами. Глаза чуть приоткрыты. Одет в штаны черные, в белую полоску, и футболку такого же цвета, с синими английскими (судя по всему, поскольку Петр не был силен в английском) буквами. По виду он спал и его разбудил звонок. Точнее три звонка, так как Петр вовсе не хотел просыпаться, и слыл среди своих друзей упертостью. Но здесь, его упертость отступила перед голосом, говорившем, что «вдруг там Макс, или кто-нибудь еще, от кого непременно можно ждать чего-то очень важного…». Вот Петр нехотя встал с кровати и проклиная того, кто осмелился потревожить его сон, начал открывать дверь. И спросонья, не сообразив спросить «кто там?». И вот, перед ним стоял «тот самый Марк, который подозрительно смотрел на Маринку». И именно он осмелился потревожить его. Тут Марк заговорил извиняющимся голосом:

– Прости, что разбудил.

И Петр даже вздрогнул от такого низкого голоса, хотя на вид этому Марку не дашь больше двенадцати. И тут Петр спросил:

– Ничего. Что хотел?

Марк же ответил невозмутимо, хотя по мнению Пети его должно это нервировать:

– Тебе нужно идти  во двор к Маринке.

Тут Петр от удивления чуть ли не упал на Марка, и вытаращив глаза спросил повышенным голосом:

– На кой черт?