За мгновение до счастья

Улыбка, которой она его наградила, была так же ослепительна, как солнце у них над головой. У него перехватило дыхание.

– Если вас начнет рвать, отойдите от образцов. Нам не нужны посторонние примеси.

Не сказав больше ни слова, Кейт продолжила свою работу. Один из ее помощников подошел к Гранту и начал ему показывать, как нужно собирать рвотную массу. Грант сделал неправильно всего два раза, чем очень гордился. Собрав три полноценных образца, он наконец уступил своему любопытству и спросил:

– Для чего мы это делаем?

Кейт не смогла сдержать торжествующую улыбку. Почему-то эта улыбка не вывела его из себя. Напротив, он был рад, что наконец ей угодил.

– Мы изучаем пищевые привычки этих самок, чтобы выяснить, представляют ли тюлени угрозу для промысловой рыбы.

– Как, собирая всякую дрянь, вы это узнаете?

Кейт положила в пакет очередной образец.

– С помощью подсчета ушных костей и челюстей.

«Не спрашивай ее ни о чем!» – приказал себе Грант, пытаясь обуздать свое любопытство.

– Расскажите поподробнее, – не выдержал он.

Кейт просияла:

– Из непереваренных остатков пищи мы выделяем отолиты – костные образования внутреннего уха. Затем мы их идентифицируем и считаем. Это нам говорит, сколько рыбы ест каждый тюлень и каких видов.

Он ни за что не признается, что находит ее необычный план просто блестящим.

– Вам не кажется, что копаться в экскрементах омерзительно? – спросил он вместо этого.

– Зато очень эффективно. – Кейт пожала плечами.

– А рвотная масса вам для чего нужна?

Она подошла ближе к нему и опустилась на корточки, чтобы взять следующий образец.

– Клювовидные челюсти осьминогов и кальмаров застревают в сфинктерах тюленей. Это вызывает у них рвоту.

Как его только угораздило согласиться в этом участвовать?

– Поэтому вы соскребаете все до последнего кусочка? Чтобы не пропустить ушные кости? – спросил он, подняв ее пакет с образцом и посмотрев на его содержимое.

Кейт выглядела довольной. Очевидно, она думала, что ей удалось вызвать его интерес к ее исследованиям.

– Точно. Позвольте мне кое-что еще вам показать.

Передав свои образцы одному из помощников Кейт, он проследовал за ней в дальнюю часть бухты, где у скалы стояло несколько спортивных сумок. Порывшись в одной из них, Кейт достала ламинированную фотографию небольшой пучеглазой рыбы с флуоресцентными пятнами на темной голове и протянула ему. Грант с удивлением обнаружил, что помнит, как называется это уродливое животное.

– Рыба-фонарь, – сказал он.

Карие глаза Кейт расширились.

– Ничего себе.

– Вы, кажется, забыли о том, что я здесь вырос.

– Да, но это глубоководная рыба. Откуда вы знаете, как она называется?

Грант нахмурился:

– Понятия не имею. Что в ней особенного?

– Мое исследование показывает, что девяносто процентов пищи тюленей – это рыба-фонарь.

– И?..

– Люди не едят рыбу-фонарь. Она слишком жирная.

Вдруг до него дошло, зачем нужны эти исследования.

– То есть тюлени не представляют угрозы для промысловой рыбы.

– Никакой. Точнее, они даже приносят человеку пользу. Наша рыба и их рыба питаются одними и теми же видами мелких беспозвоночных и позвоночных животных. Поэтому, сокращая количество рыбы-фонаря, тюлени способствуют тому, что промысловой рыбе достается больше пищи.

– Таким образом, тюлени поддерживают многомиллионную промышленность.

– Именно так.

Похоже, тюлени действительно важны для процветающей рыбной промышленности Кастлериджа.

– Кто об этом знает? – осторожно спросил Грант.

– Пока? Моя команда. Лео знал. Теперь вот вы знаете.

– Именно по этой причине мой отец вас поддержал?

– Это ваш отец рассказал мне про рыбу-фонарь.

Внутри у Гранта все сжалось.

– Вот черт.

– Лео никогда не верил в то, что тюлени представляют проблему для людей. Он с детства много за ними наблюдал и знал их привычки.

«Неужели Лео в детстве тоже искал убежища в этой уединенной бухте, когда ссорился со своим отцом?»

Ее взгляд смягчился.

– Он был горд, когда узнал, что результаты наших исследований подтвердили его правоту.