Их темная Дарлинг

– Ммм?

– С тобой точно всё в порядке?

Она вдыхает запах волка, но, кажется, совершенно не осознаёт, к кому прижимается.

– Точно.

Я хочу разбудить её. Хочу обнять. Сказать ей, что вернул свою тень, и увидеть на её лице волнение и радость.

Но сейчас она так довольна и очень спокойна.

Пока что этого должно быть предостаточно.

– Найди меня, когда проснёшься, – прошу я.

– Хорошо.

Она снова погружается в сон.

Я смотрю на волка: он поворачивает ко мне голову, и его голубые глаза встречаются с моими.

– Она моя. Ты меня понял, волк? Моя.

Он издаёт низкое горловое ворчание, но звук затихает, и волк снова опускает голову.

За окнами комнаты Дарлинг небо становится бледно-голубым: восходит солнце.

– Останьтесь с ней, – говорю я близнецам. – Если что-то изменится, позовите меня, и я приду.

Близнецы кивают, Баш усаживается в кресло с высокой спинкой, а Кас забирается на подоконник.

Удовлетворившись тем, что у Дарлинг, похоже, появился новый защитник и два принца фейри будут за ней присматривать, я покидаю её спальню и выхожу во влажный утренний воздух.

Глава 3

Кас

В нашем с братом детстве отец однажды поймал волчонка и подарил его нам на солнцестояние. Мы назвали питомца Бальдром в честь одного из богов фейри.

Волчонок рос свирепым зверем, бесчинствовал при каждом удобном случае и держал весь двор в страхе. В конце концов отец заставил нас отправить его в конуру на конюшне. Но с момента, как попал в дом, Бальдр спал с нами и потому, оставшись в полном одиночестве в конюшне, мог выть до поздней ночи.

– Кто-нибудь может заткнуть эту собаку? – злилась мать. – Я говорила вашему отцу, что это была ужасная идея – забирать дикого зверя домой.

Мать ненавидела всё, что не могла подчинить своей воле.

Чтобы утихомирить Бальдра, мы с братом спали с ним в конюшне, устроившись на грязном полу среди сухой сладкой травы.

Мы не чувствовали большого неудобства. В конюшнях нас никто не беспокоил. Никто не следил за нами, не осуждал, не рассказывал, что мы делаем неправильно и чем, наоборот, нам следовало бы заняться вместо этого.

А потом однажды ночью мы проснулись и обнаружили, что Бальдра нет рядом, а над нами стоит мать. Была середина ночи, поэтому нам удалось различить только её тёмный силуэт с сияющими золотыми крыльями за спиной.

– Довольно этих игр в грязи, – заявила она. – Вы принцы и должны вести себя соответствующе.

– Где наш волк? – спросил Баш.

– Он убежал, – ответила мать и направилась к открытым дверям конюшни. – К восходу солнца я жду вас одетыми в зале собраний.

Но мы с Башем, естественно, проигнорировали её приказ и отправились рыскать по лесу, громко выкликая Бальдра.

В итоге мы оказались на опушке леса, где начиналась песчаная отмель лагуны.

На берегу, глядя на водоворот света в воде, стоял Питер Пэн.

К тому моменту он уже потерял свою тень, но мать всё равно предупреждала нас о том, что он опасен.

На самом деле плохой идеей было даже находиться на территории Пэна, не говоря уже о том, чтобы пересекаться с ним.

– Можете выходить! – крикнул он, по-прежнему стоя к нам спиной. – Я слышу, как вы дышите.

Мы с Башем переглянулись. Посмеем ли мы?

Питер Пэн всегда восхищал нас. Он был старше, чем кто-либо помнил. Скорее миф или бог, чем человек. Даже отец боялся его, а обычно отец никого не боялся.

Баш первым вышел из тени деревьев.

– Мы ищем нашего волка, – сказал он. – Ты его не видел?

– Как дела у вашей матери? – вопросом на вопрос ответил Пэн.

Я последовал за братом; между пальцами ног захлюпал влажный песок.

Нам говорили, что между Динь-Динь и Питером Пэном что-то произошло, но двор фейри всегда больше любил сплетни, чем факты. Мы не знали, в чём именно было дело. Мы лишь видели, что при упоминании Питера Пэна крылья матери загораются ярче, но губы при этом складываются в угрюмую гримасу.

Динь-Динь любила и ненавидела Питера Пэна. Теперь, выйдя замуж за короля фейри, она пыталась скрывать свою любовь.

Но е? крылья не умели лгать.

– У матушки всё благополучно, – ответил я.

– Да? Она пытается во всём контролировать вашу жизнь так же, как и мою? – Он взглянул на нас через плечо.

Я думаю, он и так знал ответ, но, несмотря на наши прохладные отношения с матерью, мы не собирались говорить о ней дурно. Ба научила нас быть выше этого.

– Ваш волк мёртв, – сказал Пэн. – Я подозреваю, что Динь-Динь об этом кое-что известно. – С этими словами он развернулся и ушёл в лес.

Мы с братом переглянулись.

– И какого хрена он имел в виду? – спросил Баш.