Меня охраняют призраки. Часть 1

Дядя вдруг лукаво подмигнул ей:

– Имею право. Работники привыкли, что я вечно опаздываю. А всё из-за тебя!

– О, ну да, – согласилась Мелисса, поглядывая на часы. Уже восемь двадцать пять. В стабильности им с Бертрамом нет равных, чего не скажешь о пунктуальности. – «Эстелл Эстейшен» умрут от радости, если ты вообще не придёшь на работу.

– Хватит болтать! – возмутился дядя. – Сегодня я не намерен приезжать в корпорацию на полчаса позже, чем требуется! У тебя сегодня важный учебный день в самой лучшей школе на свете, которая нескоро меня позабудет.

– Дядя, я не хочу учиться так далеко от дома! – взмолилась Мелисса. – Ты решил с каждым годом отправлять меня всё дальше и дальше? И что же ты сделаешь, когда я пойду в старшие классы? Ты вообще отошлёшь меня в Хэмптшид?

– До Хэмптшида дело не дойдёт, – пообещал Бертрам, выталкивая девочку из-за стола. – Хотя не помешало бы тебе и там поучиться. Говорят, более века там работает закрытый женский пансион. Как тебе эта идея?

– Никак, – буркнула Мелисса, взваливая рюкзак на плечи. – Я не хочу уходить из дома надолго!

– Домоседка Мел, – и дядя зазвенел ключами, отпирая двери.

Они выскочили в просторный двор, огороженный высоким чугунным забором, и поспешили к автомобилю Бертрама, припаркованному возле запертых ворот. С громким лязгом они распахнулись, и дядя поспешил открывать машину. Они залезли в салон, с негромким урчанием завёлся мотор, и автомобиль на сумасшедшей скорости понёсся по улицам. Удивительно, но никто не посмел их остановить. Сколько дядя нарушает правила дорожного движения, столько все вокруг закрывают на это глаза. Мелисса заметила:

– Ты проехал на красный сигнал светофора. Будет штраф.

– Ничего не будет, – отмахнулся он. – Я же Эстелл, мне можно. Самый богатый человек в Литтл-Мэе, а ещё безумно обаятельный и привлекательный.

– И холостой, – непримиримо заметила Мелисса.

Дядя снова сморщился, как древний старик.

– Слушай, сколько меня можно этим попрекать? Ты, наоборот, должна радоваться, что никакая чужая тётка не претендует на звание твоей матери и не занимает ванную по два часа. Женщины – ужасные существа!

– Спасибо на добром слове, – прошипела Мелисса с заднего сиденья. Бертрам заметил:

– Я говорю о женщинах, а не о маленьких девочках. Ты никогда не задумывалась, почему все ураганы называют женскими именами?

– Нет. А почему? – поинтересовалась она, уже зная, что Бертрам сейчас снова скажет гадость. Дядя пояснил, ни на секунду не сводя пристального взгляда с дороги:

– Женщины, как и ураганы, вторгаются в твою жизнь стремительно, безо всякого на то разрешения. Уходят они, лишь забрав все деньги, дом, и чувство собственного достоинства в придачу.

– Ты говоришь так, будто за всю жизнь видел одних злобных тёток, прямо как в кино. Ну, в кроличьих хвостиках, – пояснила Мелисса.

Бертрам подпрыгнул на сиденье. Его лицо, отражавшееся в зеркале, исказилось от ужаса:

– Кошмар! Что за фильмы ты смотришь, пока меня нет дома?

– Самые обычные. Те, что крутят по каналу Санчайзов, – сказала она. – Сэнди Санчайз часто снимается в главных ролях.

– О, узнаю Сэнди, – хмыкнул Бертрам. – Только у неё могло хватить мозгов на такое.

– А ты, что, знаком с ней? – поразилась девочка, подпрыгнув на сиденье.

– Естественно. Она училась со мной в одном классе шестнадцать или семнадцать лет назад. Я уже тогда подозревал, что у Санчайз что-то не в порядке в голове. Я был неправ. У неё там вообще ничего нет.

– Что-то нелестно ты о ней отзываешься, – заметила Мелисса. Огни школы уже замелькали впереди. Дядя хмуро пробормотал:

– А как мне ещё нужно отзываться о женщине, развращающей моего несовершеннолетнего ребёнка?

– Дядя, все девочки в моём классе это смотрят, – возмутилась она. – Почему мне нельзя?

– Потому что ты, в отличие от своих одноклассниц, должна иметь мозги, – машина резко свернула в тесный проулок, ведущий к школе.

Мелисса едва слышно сказала:

– Но я хочу быть как все! У меня и так нет друзей из-за того, что я слишком странная.

Заметив, что дяде не терпится снова обругать всех тех детей, на которых Мелиссе хотелось равняться, она поспешно замахала руками:

– Я знаю, что ты сейчас скажешь! «Надо показывать хороший пример, а не тупо следовать за остальными», это твоя любимая фраза. Но не все ведь вокруг – враги! У всех моих знакомых есть своя жизнь – прогулки, друзья, развлечения… Одна я остаюсь дома и жду тебя в полном одиночестве. Почему у меня не может быть всё так же, как и у других?

– Если тебе повезло быть особенной, надо этим гордиться, – весело захихикал дядя с переднего сиденья.

Мелисса уныло вздохнула, сжимая лямку рюкзака. Как же она могла забыть, что Бертрам Эстелл никогда и ничего не принимает всерьёз? С ним даже поговорить, как со старшим родственником, было решительно невозможно.

Отсмеявшись, дядя неожиданно принял взрослый, умный вид.

– Мел, если говорить начистоту: тебя что-то не устраивает в нашей жизни?

– Почему ты так думаешь? – удивилась девочка.

Ту часть лица Бертрама, что виднелась в зеркале, тронула глубокая задумчивость. Он тихо сказал:

– Если бы тебе всё нравилось, ты не жаловалась бы на свою особенность. Что я делаю не так?

– Нет, ты всё делаешь нормально, – смутилась она. – Мне с тобой интересно и всё такое, но мне нужна компания моих ровесников.

– Ах, да, – саркастически хмыкнул Бертрам. – Я и забыл, что я – всего лишь старый магнат, который не пускает свою бедную племянницу гулять. Мелисса, моих друзей, ТВОИХ родителей, – он тяжело вздохнул, – убили из-за меня. Из-за собственной безответственности я потерял самых дорогих мне людей. У меня никого больше, кроме тебя, не осталось. Я не хочу, чтобы с тобой случилась беда! Поэтому тебе лучше сидеть дома – пока.

– И расти, как цветок в темнице, – уныло произнесла девочка.

Каждое напоминание о родителях было для неё словно нож в сердце. Каково же Бертраму? Он ведь видел смерть её мамы и папы. Он был там! И он их не спас…

– Как цветок в темнице… – прошептал дядя.

Автомобиль скользнул в распахнутые ворота школы, и медленно, плавно затормозил возле крыльца. Бертрам распахнул двери, проворно выскочил наружу и вытащил Мелиссу следом. Едва они вышли из машины, как в школе послышались приглушённые серебристые трели звонка. «Опять опоздала к началу урока, – подумала Мелисса, взваливая рюкзак на плечи. – Едва войду в класс, все снова начнут надо мной смеяться. Хорошо, что дядя ничего не знает, иначе он мне такое посоветовал бы…»

– Идём в школу, – велел он, хватая Мелиссу за плечо. Девочка разозлилась, едва её привычным движением поймали за лямку рюкзака. Она сердито вырвалась:

– Не хочу! Я не первоклашка, чтобы ты таскал меня в кабинет за ручку!

– Мелисса, мы уже сто раз говорили об этом. Я всё равно буду провожать тебя до самых дверей.

– А я всё равно буду ходить в школу одна! – огрызнулась она.