Неудержимые демоны, или История женской войны. Книга первая

Засим подписываются

Их Величества Влеона и Кларк, милостивые правители Авалории,

Гай Перципиус Фолди-младший, министр внутренних дел Авалории, а также командир пятого королевского полка,

Ботт Утвер, военный секретарь пятого королевского полка,

Унций Капер, старшина пятого королевского полка,

Ноули Виллимони, старший офицер пятого королевского полка».

– Что за важная шишка попалась к нам в руки, – удивлённо хмыкнула Марта, убирая пропуск обратно в мешочек. – Даже Король и Королева подписали эту бумажку!

Что ж, феноменальную наглость Ноули можно объяснить его высокопоставленным положением в светском обществе и в армии. Кажется, этот офицер на короткой ноге не только с министром, но и с их Величествами…

«Так пусть же он умрёт, как продажный раб – под пытками, измученный и сломанный! Кеблоно слишком долго унижали всяческие мерзавцы вроде него, теперь пришла пора отомстить… хотя бы ничтожнейшей части всех своих угнетателей!»

Стоя у тёмных, как грозовая ночь, Дебллских укреплений, Марта чувствовала, как в ней зарождается желание однажды увидеть не только офицера Виллимони, но и министра Гая Фолди в окровавленных кандалах. Пусть им будет плохо, они заслуживают этого!

Вдруг Марте нестерпимо захотелось порвать пропуск офицера в клочки: всё равно он больше никому не потребуется. Никому… кроме Байны Санны, которая не виновна ни в чём, за исключением того, что приходится сестрой Виллимони. Марта медленно сжала дрожащие руки в кулаки. Даже дедушка сказал, что она должна исполнить данное обещание…

Хватит сомневаться, хватит дрожать под влиянием секундных эмоций. Пора начать действовать, ведь небо начало бледнеть на востоке – верный признак грядущего рассвета. Ветер, шевельнувший застоялую, затхлую атмосферу Кеблоно, показался Марте могильно мрачным… ведь он предвещал всем им скорую смерть. Байна Санна тоже погибнет, если не получит имперский пропуск, а эта девушка не сделала городу ничего плохого, в отличие от своего брата. Значит, решено. Нужно идти туда, на улицу Серебряных Колоколов. Марта почувствовала, как неприятный холодок пробежал у неё по спине: Байна Санна жила в том же квартале, что и семья Сауновски когда-то. В этом квартале чаще всего падали имперские снаряды. Неудивительно, что Ноули Виллимони так тревожился за свою сестру. Неужели его влияния, влияния королевского приближенного, не хватило на то, чтобы отговорить министра вести обстрел именно этих районов? Ведь, если бы он сумел или захотел уговорить своего начальника, родители и сёстры Марты могли бы остаться в живых…

Ощутив, как предательские слёзы закипают в глазах, она упорно вскинула голову и мрачно зашагала по опустевшим выщербленным мостовым к своей цели. Казалось, Кеблоно вымер: в связи с частыми обстрелами жилых кварталов городские власти запрещали мирным жителям выходить из своих домов. Марта устало улыбнулась: как будто это гарантировало испуганным людям безопасность! Её семья, как и все порядочные граждане, подчинилась приказу губернатора, но разве это спасло их? И мама, и папа, и Ления, и Амисалла погибли, а Марта выжила. Несправедливо, как же это жестоко и несправедливо! Почему снаряд не рухнул на дом сестры Ноули Виллимони? Почему должны страдать бедные жители Кеблоно, словно на них пал какой-то злой рок, а родственники подлых предателей – жить так счастливо и безбедно, точно вокруг них не кипит война?

Марта стремительно пересекала пустующие площади, усеянные устрашающими следами от упавших снарядов. Так как все мужчины, старики, большинство детей и женщин ушли на фронт, некому было убирать город. Тела погибших могли лежать непогребёнными в течение нескольких недель, источая трупное зловоние. Неудивительно, что в это тяжёлое время в Кеблоно чума и холера стали столь частыми гостями, а крысы и мухи – завсегдатаями горячих точек оборонительной линии. Пока Марта шла, горечь и ярость накатывали на её душу с усиливающейся яростью, как пенистые волны во время сильного шторма. Вот что содеяли войска Гая Фолди с её городом! Интересно, что сказал и почувствовал бы Ноули Виллимони, если бы увидел здесь, на дне глубоких воронок, изломанное тело своей «милой» сестры?! А он с яростным, даже каким-то фанатичным остервенением сражается на передовой под личным командованием министра, будто не зная о том, что следствием его воинского мужества может явиться смерть Байны. Всё-таки первое впечатление, сложившееся у Марты о нём, было обманчивым – у Виллимони нет сердца. И почему-то от этой мысли ей стало немного грустно. Она до последнего верила, что не только в Кеблоно сохранились порядочные люди, имеющие честь и совесть. А оказалось, они, ложно обвинённые во всех смертных грехах, встали на противоположную сторону шахматной доски со своими согражданами…

Марта торопливо перебежала через обломки разрушенного моста, стараясь не наступать в прозрачные, холодные водные ручейки, сочившиеся сквозь нагромождения битого кирпича и патину пыли. Всего в паре сотен метров от этого места жила её семья… Чтобы вновь не травить себе душу, она опустила голову как можно ниже и быстро забежала в один из узких кривых проулков. Отсюда ей не увидеть своего дома, здесь она не сможет причинить себе боль. Хотя боль уже причинена, она сидела внутри Марты и грызла её внутренности, как голодный лев. Что толку было утаивать от самой себя свои переживания?

Толк, конечно, был: пока она в бесчисленный раз занималась бесполезным самоистязанием, последние часы её короткой и бестолковой жизни стремительно пролетали мимо. Надо было жить, жить, ведь это – в последний раз! И мстить Империи до последнего своего вздоха! И исполнять свои обещания… ведь они уже был даны. Ноули Виллимони не заслуживал снисхождения, это верно, но Марта не знала его сестру, которой требовалась помощь. Байна Санна тоже жила под градом постоянных бомбёжек, в осаде у нескончаемого страха и отчаяния. В чём-то Ноули действительно не ошибся: Марта долгое время была рабой своих глупых табу и убеждений. Но в этот, последний, день своей жизни она поклялась поступить так, как не поступила бы в иное время.

Вздохнув, Марта пристально осмотрела близлежащие дома. Улица Серебряных Колоколов, на которой она сейчас находилась, считалась одной из самых старых в городе, здесь проживали только бедняки, неудачники и отщепенцы приличного общества, представители иных разумных рас этого мира. Девушка безмолвно ухмыльнулась: неужели родство со знатной фамилией Виллимони не могло дать Байне Санне возможности купить себе дом в богатейших кварталах Кеблоно? По всей видимости, нет. Марта презрительно фыркнула и подняла взор от выщербленной грязной мостовой. На её удивление, она стояла у дверей нужного ей дома, точно небесные помощники, украдкой окутав её своим невидимым плащом, перенесли её на место.

Глядя на это строение, нельзя было и на минуту представить, что здесь живёт сестра человека, обласканного высшим светом общества. Байна Санна ютилась в небольшом двухэтажном домике, выстроенном настолько бестолково, что, казалось, планировкой занимался пятилетний ребёнок. Узкие, чисто вымытые квадратные окошки печально поглядывали на военный мир, а окружавшие их старые ставни тихо поскрипывали, качаясь на ветру. В отличие от своих соседей, Байна была редкостной аккуратисткой: Марта не заметила на территории её дома ни пылинки, точно она всё свободное время занималась уборкой. Узкие невысокие ступеньки, ведущие к изящному крылечку, потемнели и ссохлись от старости, но, несмотря на это, стараниями своей хозяйки выглядели на зависть красиво. Рассматривая дом Санны, Марта почувствовала к ней родственную симпатию: обеих девушек можно было смело назвать чистюлями. Это идеально выскобленное крыльцо было даже жаль пятнать следами своих грязных сапог. Но, тем не менее, Марта быстро взошла по ступенькам, взялась за круглый медный молоточек и требовательно постучалась им в хлипкую дверь.

Тишина. Отойдя назад, Сауновски внимательно прочесала взглядом второй этаж домика, нависавший над первым, будто старое дерево, молча грозящееся упасть. В единственном окошке под самой крышей неуверенно зажёгся желтоватый свет, и на фоне тонких серебристых занавесок показался тоненький девичий силуэт. Девушка немного постояла у окна, затем отбросила назад свои длинные волосы и быстро скрылась в глубине комнат.

Не успело пройти и нескольких быстротечных мгновений, как Марта услышала дробный перестук чьих-то летящих шагов. Девушка подбежала к двери, звякнула ключами и, даже не взглянув на улицу, тенью выскользнула из дома.

«Узнаю сестру Виллимони, – про себя усмехнулась Сауновски. – Эта девчонка тоже ничего и никого не боится».

Однако внешность юной Байны Санны недвусмысленно указывала на её нежность и робость – те качества, которые по каким-то непонятным причинам ценились в девушках превыше всего. Хозяйка развалины на улице Серебряных Колоколов застенчиво подняла на Марту кроткий взгляд больших карих глаз, стыдливо покраснела и нервно сжала в крошечном кулачке прядь блестящих каштановых волос. Нежданная гостья тотчас подметила, что тоненькие пальчики Байны пестреют следами от игольных уколов, точно она проводила над шитьём долгие бессонные ночи.

– Кто Вы, милая госпожа? – тихо спросила Санна. – Я не знаю Вас. Быть может, Вам нужен кров, под которым Вы смогли бы провести спокойную ночь?

Голос у девушки полностью соответствовал её внешности: снисходящий до шёпота, подчас неуверенный и подрагивающий, с проскальзывающими в нём изредка ребяческими интонациями. Её уважительная речь в одно мгновение разнесла в пух и прах все представления, что Марта успела составить о ней. Кажется, Санна вовсе не такая самоуверенная нахалка, как её брат. Значит, она всё же заслуживает помощи… хотя Марте и не хотелось её оказывать.

– Госпожа? – громче повторила Байна.

– Ведь ты, насколько я понимаю, сестра старшего офицера пятого королевского полка, Ноули Виллимони? – Марта предпочла сразу перейти от слов к делу.

Приторная, слащавая в своей вежливости Байна казалась в разы противнее, чем её грубый и бесцеремонный брат. Марта начала жалеть о вдруг проснувшейся в ней справедливости. Ей уже не терпелось отдать Санне имперский пропуск и сбежать отсюда.

Личико девушки, круглое, как яблоко, побледнело в то же мгновение, когда её ушей коснулся холодный официальный тон Марты. Привалившись к дверному косяку, Байна прижала тонкую девчоночью ручку к груди и испуганно закатила глаза. Из её горла вырвался единственный хриплый вопрос:

– Что случилось?

Этот фальшивый спектакль не мог вызвать в душе Марты уважения. Если бы Ноули действительно был дорог Байне, она не стала бы вести себя так глупо. Испытывая жгучее во вредности желание испугать девушку, Сауновски заговорила медленно, смакуя каждое слово с цедящим садизмом:

– Ноули Виллимони, старший офицер пятого королевского полка, вчера вечером был задержан под стенами нашего города и, как особо опасный преступник, поспешно доставлен в подземную тюрьму. Сейчас Вест Айрен и Венис Упульма, должно быть, уморили его пытками.

– О, не надо… – простонала Байна, обхватывая себя за плечи дрожащими руками.

– Несколько часов назад, – с убийственным спокойствием продолжала Марта, – я побывала на допросе этого человека. И он, предчувствуя скорую смерть, попросил меня передать Вам, госпожа Санна, имперский пропуск, чтобы Вы смогли выбраться из города. Не знаю, зачем я исполняю последнюю волю своего злейшего врага, однако я стою здесь и отдаю Вам этот мешочек…

Она вложила в оледеневшую ладонь Байны туго завязанный фиолетовый свёрток. Побелевшие губы девушки задрожали, сжимаясь в узкую полоску, глаза переполнились слезами, а из горла едва слышно полился сдерживаемый вой, исполненный бесконечной тоски. Марта смотрела, как Санна трепетно прижимает последнюю память о брате к своей груди, как беспомощного младенца, и в приступе бессознательной одержимости начинает целовать каждую тонкую верёвочку, образующую нить. Нет, она не лгала и не пробовала себя как драматическую актрису, она действительно страдает… Марта начинала ощущать себя грязным чудовищем. Тогда, когда Ноули ещё жив, она уже хоронит его… Она чувствовала себя такой же, как и имперцы, вставшей на одну доску с ними.

– Забирайте этот пропуск! – закричала Байна, бросая бумажку в лицо Марте. – Забирайте, я хочу умереть в одном городе с братом!

– Это была его последняя воля, – тихо возразила Марта.

– А мне всё равно! Его уже нет! Вы его уморили, на вас будет лежать пятно позора! – выкрикивая эти слова, Байна заливалась яростной краской от кончиков ушей до основания шеи. Марта всерьёз опасалась, что эта полномасштабная истерика может довести Санну до смерти…

Впрочем, её уже не волновало, сколько она проживёт. Сколько бы лет она ни промучилась бы, ей уже не довелось бы встретить на своём пути второго такого человека, как Ноули. Потеряв дорогого брата, она потеряла часть самой себя. Марта знала глубину и отчаяние этой боли, ведь два месяца назад она переживала нечто подобное. Как она могла, как она вообще смела лгать? Ненависть к Империи не должна отравлять жизнь тех, кто и без родства с нею вынес немало горя. Всматриваясь в то бледнеющее, то краснеющее личико Байны, Сауновски испытывала неимоверное желание признаться в обмане. Но зачем? Виллимони всё равно умрёт: его прикончат не Вест и Венис, но кто-нибудь иной. Уже завтра стены Кеблоно падут, и вражеские легионы окружат каждый дом и каждое дерево. Защитники гордого города либо погибнут на его защите, либо попадут в плен и подвергнутся таким унижениям, что мучительная смерть по сравнению с ними покажется блаженством. А те, кому чудом удастся сохранить себе жизнь в яростном пылу войны, постараются сделать всё возможное ради того, чтобы Империя ещё не раз вспомнила их недобрым словом. Группа озлобленных диверсантов убьёт Виллимони, если он ещё будет каким-то чудом жив. У Байны не было шансов увидеть брата рядом вновь. Не стоило обнадёживать её. Поэтому Марта подняла с грязной мостовой пропуск офицера и протянула его рыдающей девушке:

– Возьми.

– Не хочу, – по-детски капризные нотки просквозили в голосе Байны. – Ведь Ноули умер. Для чего теперь я должна спасаться?

– Он хотел этого, – осознавая, насколько глупо и неубедительно звучат её слова, Марта всё же произносила их. – Он попросил меня, чтобы я передала тебе эту вещь, – она осторожно коснулась мешочка, который Байна всё ещё прижимала к своей впалой груди. – Ты будешь помнить о нём.

– Он… ведь он действительно хотел? – доверчиво спросила Санна, на мгновение приподняв голову. – Ноули хотел, чтобы я трусливо сбежала из города, который долгие годы был моим настоящим домом?

– Он хотел, чтобы ты была в безопасности, – твёрдо сказала Марта, потрепав приободрившуюся Санну по её острому плечику. – Ты должна выполнить его предсмертную волю. Когда имперские войска ворвутся в город, они не станут щадить никого: ни стариков, ни женщин, ни детей. В это страшное время даже пропуск не сможет обеспечить тебе стопроцентную безопасность. Беги, пока есть шанс!

Большие карие глаза Байны Санны ещё несколько бесконечно долгих секунд внимательно изучали то лицо Марты, то развязанный фиолетовый мешочек офицера. Марта лениво гадала, что же выберет сестра такого человека, как Виллимони: славную смерть от рук своих союзников в павшем городе «предателей» или же бегство в иную, лучшую жизнь? Если бы этот выбор стоял перед нею, она, не колеблясь ни минуты, осталась бы под прикрытием стен Кеблоно, тех самых, что были для неё колыбелью детства. Они же станут для неё могилой. Ей хотелось верить, что Байна предпочтёт красивую гибель, а она…

Она с видимым сожалением в детском писклявом голоске проронила:

– Ни за что не ушла бы отсюда. Но Магия может покарать меня. И поэтому я исполню волю брата.

Стиснув крошечные ладошки в кулачки, она решительно тряхнула головой и сунула пропуск в карман своего скромного коричневого платья. Байна затворила ветхую дверь, ведущую в её старый домишко, улыбнулась на прощание окошкам. Занавески на них прощально качнулись, будто они тоже были живыми и могли ощутить боль расставания – возможно, вечного. Санна нежно погладила широкие подоконники, одарила теплым взглядом каждую доску и каждый кирпичик того строения, в котором провела лучшие годы своей жизни. И затем, обернувшись к Марте, спросила:

– Вы пойдёте со мной?

– Что?

Марта была настолько удивлена этим неожиданным предложением, что её глотка самовольно выпалила глупый односложный вопрос. Байна Санна раздражённо нахмурила изящные дугообразные бровки: