Мама для двойняшек босса

Но выбирая между работой и здоровьем Кнопки, я всегда выберу последнее. Без скромности, я – хороший специалист в своей области, и найти новую работу мне не составит труда. Тем более, без тирана в лице Луки.

– Нет? – переспрашивает, выгибая бровь.

– Простите, – шепчу, медленно пятясь спиной в сторону выхода. – Для меня это очень важно. Вы меня поймете…Я потом все объясню.

– Как вернетесь – сразу в мой кабинет. Будем по-другому разговаривать!

Наверно, Лука говорит мне вслед что-то еще, но я его не слышу. Я сломя голову несусь к стоянке такси и запрыгиваю в первую попавшуюся машину. Называю адрес и мысленно подгоняю водителя. Потому что тревога за дочь усиливается с каждой минутой. Как будто что-то неминуемое ждет меня. Что-то невыносимо плохое.

И врач, едва я опускаюсь на стул в кабинете, подтверждает мои слова.

– Простите, что? – шепчу. Меня сшибло, как будто в меня на полной скорости врезалась фура. – Нет-нет-нет, это какая-то ошибка! Это не может быть с моей дочерью! Не с моей Кнопкой! Вы что, она же еще ребенок!!

Я не могу сдержать рыданий и плачу в голос. Не обращая ни на кого внимания. Новость о диагнозе дочери придавила меня могильной плитой. Такое невозможно осознать. Принять.

Почему не я? Почему моя малютка?! Она же ни в чем не виновата! Она же ребенок! Это же…Господь Всемогущий, через сколько всего ей придется пройти! Через какие адовы муки… Как?! Как мне все выдержать, глядя на ее мучения и не сломаться?!

– Рада Алексеевна, – врач протягивает мне стакан воды, – вам нужно успокоиться и взять себя в руки. Сейчас, в первую очередь, от вас зависит выздоровление вашей дочери.

– А оно возможно? – с надеждой смотрю на врача.

– Конечно! – с жаром отвечает доктор. – Шансы всегда есть. Не скрою, ситуация у вас не из простых. Но вы вовремя забили тревогу.

Я вытираю слезы и стараюсь выпрямить спину. Тяжело. Непосильная ноша. Она давит, медленно убивая. Смогу ли я пронести этот крест в одиночку?..

– Хорошо, – тяжело вздыхаю, стараясь взять себя в руки и не дать слезам снова пролиться. Доктор права. Я – единственная надежда Кнопки. Больше у нее никого нет. И я должна быть сильной. У меня нет иного выхода. Потому что в моих руках наши жизни. Обеих. Потому что без моей малютки жизни нет, это я знаю точно. – Что мне нужно делать?

– Для начала пройти терапию. Посмотрим, как организм будет на нее реагировать. Вот вам список необходимых дополнительных анализов и обследований.

– А дальше? Если…– голос хрипнет, и следующие слова я буквально выталкиваю из себя, – если лечение не поможет?

– Вот, возьмите, – доктор протягивает мне список учреждений. – Здесь делают пересадку костного мозга. Я бы посоветовала вам заранее в них обратиться и узнать об очереди и расценках. Чтобы не терять потом времени на сбор денег.

Прикрываю глаза, тяжело и глубоко дыша. Боже. Операция. На костном мозге! И это предстоит вынести моей маленькой хрупкой Кнопке. Я не смогу…Я не выдержу на это смотреть…Я же умру вместе с ней…

– Доктор, я слышала…что такие операции не всегда помогают…Донора найти очень сложно…Что тогда? Это…это приговор?

– В таком случае у вас останется единственный выход, – заявляет врач, буравя меня пристальным взглядом.

– Какой?

Я на все согласна!

Только вот не все, как оказывается, выполнить мне под силу.

– Родить еще одного ребенка для спасения дочери.

Глава 13

Рада

Я выхожу из кабинета доктора, как будто обухом по голове ударенная. Оглушенная. И убитая. Но мне придется взять себя в руки, и сегодня, забирая Кнопку из садика, делать вид, что ничего не происходит. Потому что таков удел всех мам – быть сильными за двоих: за себя и малыша.

Надо успокоиться. Времени у меня – ровно до момента возвращения в офис. Потому что мне еще предстоит встреча и объяснение с Лукой. И что-то мне подсказывает, что он не будет стесняться в выражениях.

– Ты где была? – полушепотом испуганно интересуется Лена. – Тебя босс искал. Рвал и метал, и строго велел, чтобы ты, как появишься, сразу же к нему в кабинет пришла.

– Спасибо, Лен. По работе в целом все в норме? Меня никто не искал?

– Все хорошо, в штатном режиме. Так что случилось, Рада? На тебе лица нет. Что-то серьезное?

Очень. Случилось то, что перевернет мою жизнь с ног на голову, превратив ее в ад. И самое страшное, что мне не на кого положиться, ведь Платон, тот с кем мы обещали друг другу «и в горе, и в радости», решил, что сейчас, когда я изо всех сил старалась подарить нам ребенка, самое время завести его на стороне.

Плевать на Платона. Как говорится, барабан на шею, попутного ветра и поезд навстречу. Пусть будут счастливы с Ритой. Мне правда плевать. Сейчас главное – вырвать мою Кнопку из лап смертельной болезни. Во что бы то ни стало.

Вспоминаю Олюшку, и на глаза наворачиваются слезы, а в голове снова бьют набатом вопросы: почему именно она?! Почему моя девочка?! Чем я так прогневила небеса?! И перед глазами все, что ей предстоит пройти. Ее слезы, боль, ее просьбы, обращенные ко мне, чтобы я помогла и облегчила ее страдания…КАК?! Как я все это перенесу?!..

Меня тошнит. Накрывает резко, как волной цунами. Срываюсь с места под недоуменный взгляд Лены и несусь в дамскую комнату. Меня долго полощет. Встаю с колен, руки трясутся, перед глазами все плывет, в голове последние слова доктора.

«Родить еще одного ребенка для спасения дочери».

На прощание доктор предупредила меня, что ребенок должен быть единоутробным, иначе смысла в донорском материале не будет, с вероятностью в восемьдесят процентов, он не подойдет.

Лука – отец Кнопки. Родной отец. Вот только он о ней даже не догадывается…

Я готова прямо сейчас вломиться к нему в кабинет и попросить сделать мне ребенка. Или сдать биоматериал для ЭКО, у меня же есть замороженные яйцеклетки, мы с Платоном готовились провести эту процедуру. Ведь это совсем не страшно.

Страшнее упустить время и потерять Олюшку.

Решительно умыв лицо холодной водой, выхожу из туалета и буквально врезаюсь в босса.

– Какого…?! – орет он на весь коридор, ловя меня за талию. – А, это вы, Львова. Явились, значит…

– Да, вы просили зайти. И у меня к вам разговор. Серьезный.

Лука окидывает меня придирчивым взглядом с ног до головы, задерживаясь на губах. Его глаза цвета штормового неба, а, значит, он действительно зол. Так разозлил мой самовольный уход?..Черт, я, кажется, поторопилась с разговором. Непонятно, как он отреагирует на новость о дочери в таком настроении, а уж на просьбу о ребенке…

– Что-то вы бледная. Действительно нехорошо? Были у врача?

Только киваю, на большее меня не хватает.

– Ладно. Напишите объяснительную, куда и по какой причине вы отлучались, оставьте Людмиле, – Лука смотрит на часы и делает шаг в сторону лифтов.

– Лука Георгиевич, разговор…Это очень и очень важно.

– Потом, Орлова, сейчас у меня есть дела поважнее, – отмахивается от меня на ходу. Но все же оборачивается и, окинув меня хмурым взглядом выдает: – А вы идите домой, отлежитесь. Выглядите и правда паршиво. Завтра поговорим. И да, Рада Алексеевна, я лишь хотел вам сказать, что перевел Маргариту в другой отдел. Ее место вакантно, подберите сами сотрудника, с кем вам будет комфортно работать. Уволить совсем я ее не могу – сами понимаете, закон не позволяет.

– Спасибо…– растерянно шепчу вслед удаляющемуся боссу.