Чужая мама

– А что мне делать?! Я устала, мне тяжело! У меня послеродовая депрессия! Она не спит, все время плачет!

– Не она, а Ангелина! – рычу, едва держа себя в руках. За дочь порву любого. Особенно ее никчемную мать. – И да, никаких нянь в своем доме я не потерплю. Ты – мать, Снежана, и сейчас главная твоя обязанность – заботиться о ребенке.

– Нет, Руслан, няня завтра придет, – с нажимом и с расстановкой произносит женушка.

– Не придет. Я ее уволил.

Устал, честно, устал. Не прошло и недели, как Снежана вернулась домой из клиники, а я хочу ее обратно отправить. Желательно, навсегда.

Не слушая ее вопли, несущиеся мне в спину, выхожу из спальни. Попутно заглядываю в детскую, проверить, все ли в порядке, не разбудили ли вопли родителей моего Ангелочка. Но она сопит себе довольно и действительно напоминает мне ангела.

Прохожу на кухню, чтобы выпить хотя бы чашку кофе, пока буду делать заказ из ресторана, как вижу упаковку таблеток. На автомате нажимаю на кофемашине кнопки, изучая при этом инструкцию.

– Предотвращение физиологической лактации после родов, – читаю вслух. – Какого черта?!

Буквально кипя от злости, несусь обратно в спальню. Убивать. Не иначе.

– Что это?! – рычу, швыряя лекарство в жену.

– Что ты себе позволяешь?! – визжит, мгновенно вскакивая на ноги.

– Снежана, не надо меня злить и делать из меня идиота. Отвечай, что это?!

– А ты что читать не умеешь?!

Да за какие грехи мне послали эту женщину?!

Присматриваюсь внимательнее к Снеже и замечаю складки футболки в районе груди. Лекарство для прекращения лактации. Складываю два и два…

– Ты перетянула грудь? И выпила эти таблетки?

Снежана гордо вздергивает подбородок.

– Да. И что ты мне сделаешь?

Мысленно я уже перебрал сотню вариантов, а на самом деле она останется безнаказанной. Потому что никто не имеет право заставить ее кормить нашу дочь грудью, если мать этого не хочет.

Зачем же ты тогда рожала и вообще вышла за меня замуж, если тебе так тяжело и плохо? Мазохистка?

– Зачем, Снежана?

Неожиданно мне стало так плевать. Я устал. За этот неполный год устал на две жизни вперед. Спросил только из чистого любопытства.

– Я, по-твоему, что, с коровьем выменем буду на Ибице?!

Ибица… Я тут переживаю, что дочь не получает материнской заботы, любви и элементарно питания, так необходимого для грудничков…А мать переживает о внешнем виде среди тусовщиков на острове…

– Можно подумать, сейчас твоя грудь от этого чем-то отличается! – бросаю и выхожу из спальни.

Вслед мне летят проклятия, угрозы и что-то еще, но я не обращаю внимания. Но когда Снежана не успокаивается и через десять минут, врываюсь в спальню и бросаю одно-единственное:

– Разбудишь Ангелину, обратно укладывать будешь сама!

И о, чудо, эти слова действуют на нее безотказно. Снежана затыкается и смотрит на меня с ненавистью. Как будто это я повесил на нее ребенка и стараюсь таким образом удержать.

Примерно так проходят все последующие дни в течение двух месяцев. С раннего утра я ухожу на работу, возвращаюсь, как можно раньше, и занимаюсь дочерью: купаю, кормлю, играю, болтаю и укладываю спать. Снежана делает вид, что меня вообще не существует. И плевать. Нет ничего важнее дочери.

И спустя два месяца бесконечного дня сурка в один из вечеров по возвращении домой меня ожидает сюрприз…

Глава 8

Руслан

Еще вставляя ключ в замочную скважину, слышу плач Ангела. Да что же мамаша-то такая?! Буквально влетаю в гостиную, даже не снимая обуви и верхней картины и …обалдеваю. Прямо дежавю какое-то

Посреди гостиной, тряся мою дочь, стараясь, видимо, таким образом ее успокоить, стоит…та самая няня, которую я выгнал в прошлый раз взашей.

– Вы что тут делаете?! – рычу, в один шаг оказываясь рядом с женщиной и выхватывая с ее рук Ангела. – Я, кажется, ясно дал понять, что вы уволены еще тогда!

– Меня пригласила ваша жена, – в тон мне огрызается няня, поджимая губы. – Попросила о разовой услуге.

– Вы ее выполнили, можете быть свободны. А мы пойдем, посмотрим, чем так занята наша мама, что опять приглашает в дом посторонних. Да, мой Ангел?

– А вашей жены дома нет, – с какой-то долей ехидства и превосходства сообщает няня.

Останавливаюсь, как вкопанный. А вот это уже интересно.

– А не подскажете, где она? – интересуюсь елейным голоском, поглаживая дочь по спинке.

Женщина вздергивает подбородок и выдает с видом, словно представляет мне саму английскую королеву:

– Понятия не имею. Я же уволенная няня. Разовая акция. Кстати, ваша жена не заплатила мне за визит, – и постукивает так ножкой по паркету.

Одной рукой достаю из кармана мятую купюру крупного достоинства и впихиваю в руку этой женщины. Этого вполне будет достаточно, чтобы оплатить не только ее услуги, но и то, чтобы она больше никогда не появлялась на пороге моего дома.

И куда же ушла наша мама?..Ответ на этот вопрос находится сам собой. На кухне. На холодильной дверце.

«Я уехала, меня не ищи. Я не готова быть матерью. А с дочерью ты справишься: ее ты любишь больше, чем меня».

– Остались мы с тобой одни, мой Ангел, да? Ну, и ладно. За то ни мне, ни тебе никто нервы мотать не будет.

Так и началась моя жизнь отца-одиночки. И она оказалась ни черта непростой, как я себе представлял.

Так как Ангелина кушает по часам, мне пришлось поставить будильник на каждые три часа и вставать ночью, делать смесь. Кормить и менять подгузник, а потом снова укладывать спать. Хорошо, что моя женушка решила сделать ноги в пятницу, и у меня есть время привыкнуть.

Но я ни черта не привык! И во второй половине воскресенья остро стоит вопрос: что мне делать и с кем оставить Ангелину, пока я буду на работе? Попросить родителей или взять отпуск на работе – мысли на уровне фантастики. Остается одно – няня.

Хорошо, что отец вошел в мое положение и разрешил работать удаленно из дома, пока я не найду няню для Ангела. Отец, как и я, думал, что это вопрос пары, от силы трех-четырех дней. Ох, как мы ошибались…